броня до сих пор лежит в телеге, вам продать ее не удалось. И теперь вы можете понести потери, если только я не окажу вам помощь.
— Восемь тысяч золотых, и это последняя цена, — хмуро ответил Мердин, подтверждая мои предположения.
Что скажешь хомяк? Неужели и ты согласен? Совсем плохо дело.
— Хорошо, беру, — смирившись с действительностью, ответил я.
Дальше переговоры велись о ценах за эль, ткани, живую воду, трофеи. То есть о всем том, что могла предложить моя вотчина в нынешнее время. Больше всего я продал трофеев, но цену на них Мердин сумел значительно сбить. Увы, я слишком мало знал о спросе на эти товары в Сероводье, в том регионе, где мне довелось получить землю, а потому и достойно торговаться не смог. В итоге продать мне удалось товаров на тридцать девять тысяч золотых, почти покрыв стоимость покупок. И я и Мердин оказались довольны заключенной сделкой, и, вскоре уже направились назад, в Цитадель, узнать решение клана Тинора.
— Мы заинтересованы в соглашении, но цена ее должна быть ниже, — такими, вполне ожидаемыми словами, встретил нас Телерин.
— И какой же?
— Мы готовы отдать в обмен за доказательства преступления запрошенную вами Книгу Знаний, но только ее. Это и без того будет очень значительной платой, — ответил купец.
Я усмехнулся, почувствовав приглашение к торговле и ринулся в бой. Что интересно, не малую роль в дальнейших переговорах вновь сыграла Кацуми. Нет, она не произносила никаких речей. Более того, вовсе молчала все время торгов. Однако при этом постоянно находилась рядом с Телерином, заставляя его нервничать, сбиваться, не используя для этого ни щепотки маны. А еще внимательно следила за купцом и незаметно подавала мне знаки, показывая, в какой именно позиции возможно надавить. Как ей удавалось чувствовать уязвимые места Телерина, я не знал, но по окончанию торгов тот был крайне хмур и недоволен, пусть согласие на сделку и дал. Судя по всему, купцу пришлось пойти на максимум того, что мог позволить себе клан Тинора. Что удалось получить? Многое, значительно больше того, на что рассчитывал я сам.
Найм мастеров оказался для клана неприемлем. Здесь купцы заняли принципиальную позицию. Также они отказались предоставить артефакт-накопитель, что было понятным, учитывая, что стоимость даже самого слабого предмета, способного генерировать магию, была очень велика. Однако нам удалось договориться о поставке высококлассного оборудования для рунной мастерской и кузни, а также получить скидку на будущую поставку инструментов. И конечно приобрести Книгу Знаний. Все это обещали предоставить в кратчайшие сроки. Договор наш был тут же закреплен на бумаге, а затем я приказал отвести купцов к пленным и позволить им повидаться со спасенными детьми. Только повидаться — отпускать детей, оказавшихся на моем попечении, я не собирался, планируя отправить их в Кинрэд, к сородичам. Впрочем, для записи показаний у торговцев нашлись артефакты, так что это решение не стало предметом разногласий. В качестве наблюдателя я направил Тельдрена, как кровно заинтересованного в точном соблюдении соглашения.
— Кацуми, можешь задержаться? — спросил я, когда гости стали расходиться из-за стола.
— Конечно, господин.
Неожиданно я осознал, что остался наедине с Кацуми впервые с той тренировки в горах, а это воспоминание потянуло за собой другие. О гибкой, смертоносной фигурке, двигавшейся в танце с клинками, о тени, яростно сражавшейся с врагом, яростно и прекрасно. Сейчас кицунэ вовсе не походила на ту воительницу. Она стояла, потупив взор, спрятав руки в широкие рукава платья. И невозможно было понять, какие чувства испытывает кицунэ. Впрочем, я уже знал, что лисица какая угодно, но не скромная. Она решительная и дерзкая, охотно примеряющая маски, острая на язычок и готовая лишь прислушиваться к приказам, но выполняющая их только тогда, когда сама того желает. Своенравная, и мне в ней это нравится. Такую совсем не хочется укрощать.
— У меня для тебя есть подарок, но дарю я его с одним условием.
— Условие? Господин, разве вы не знаете, что так подарки не дарят? Этим вы можете поставить девушку в ужасно стесненное положение!
— Да, я слышал о подобном. И все же условие будет, — с усмешкой ответил я. — Но для начала посмотри на подарок.
С этими словами, я достал из сумки недавно купленную броню. Глаза Кацуми расширились, она рефлекторно убрала руки за спину и как-то нерешительно, почти жалко проговорила:
— Но это слишком дорогой подарок. Я не могу, не могу его принять. И что это за условие? Неужели вы… — на этих словах кицунэ побледнела, затем покраснела, отступила на шаг.
Да, смутить Кацуми все же возможно. И даже очень легко. Впрочем, я не собирался мучить девушку, а потому быстро проговорил, с трудом находя слова:
— Ты должна называть меня Далин, просто Далин. А подарок. Ты ведь прикрываешь мне спину. Я должен заботиться о тебе.
Прекрасное объяснение, просто замечательное!
— И это все? Но я… Да, я могу так вас называть, господин. То есть Далин. Если вы того хотите.
— Лучше на «ты», — попросил, протягивая девушке броню. Хотелось сказать что-то еще, но что, я и сам не знал.
Неловкую паузу удалось разбить предложением провести тренировку. Все заботы по управлению землями все равно были уже выполнены или поручены подчиненным, а потому посвятить время собственному развитию казалось вполне уместным. Кацуми требовалось привыкнуть к новой броне, мне — наверстать потерянные часы двух последних дней, во время которых не удалось провести даже толковой разминки. А еще истратить ту энергию, что накопилась в Заклинательном покое. В связи с этим и тренировались мы отдельно. Кицунэ на площади, где не так давно произошел бой, а я в четырех стенах своего донжона. Что, возможно и к лучшему. Мне было о чем подумать, равномерно тягая каменные монолиты. Выполнять упражнения в этот день было необычайно легко. Лично я просто не замечал, который по счету раз поднимаю громадные глыбы, ибо все мысли были заняты моим отношениям с Кацуми.
Удивительное дело, шел только пятый день нашего знакомства. Причем все это время было наполнено сражениями, походами, бесконечной суетой с краткими перерывами на сон. Прошло очень мало с тех пор, как мы встретились, однако стоило сознаться самому себе — Кацуми мне нравилась. Не могу сказать насколько сильно, но я точно не хотел ее терять. И даже ее характер казался мне не недостатком, а наоборот, достоинством. И что с этим
