ящера с благоговейным страхом. Тьма всегда брала своё. Она владела. Она не умела отдавать.
– Традиции ничего не говорят мне о том, как поступить с твоими спутниками, – прошипел между тем представитель древней расы. – Но если ты уже дал одно слово, для которого они неотъемлемая часть тебя, то я стану рассматривать вас как одно целое. Я помогу им воссоединиться с тобой. Вы вместе пойдёте за Когтем, и после я окажу вам одну услугу на всех. Недостижимо то, что ты считал первым, тонкокожий. Этого я тебе не сообщу.
– Меня всё устраивает, – мне невероятно хотелось услышать, что там мог наплести ящер о Тьме! Настолько, что мог в данный момент согласиться и не на такую нелепицу. – Даю тебе слово… Так что веди моих сюда скорее!
– Ты снова слишком торопишься.
– Разумно не желаю оставаться в этом месте дольше необходимого!
Бесшумно переставляя массивные лапы, ящер ушёл прочь. Фонарь он забрал с собой, но магический лёд светился достаточно ярко, чтобы мне не остаться во мраке. Так что я задумчиво почесал подбородок, а затем ущипнул себя, стараясь определить, не является ли всё происходящее очередной иллюзией. Однако никакого страха не появилось, ощущения полностью подтверждали реальность бытия. Поэтому я закончил с анализом этой теории и приступил к раздумьям над другой – что мог здесь делать мой недавний собеседник? Гномы ведь совсем недавно докопались до этих мест. Любой лаз они заметили бы. Уж изучили снаружи свои горы и вдоль, и поперёк! Выходило, что этот ящер был замурован здесь? Веками? (Я покосился на драконов и тут же поправился) Тысячелетиями?!
– Ты не живой, – заново загнул я указательный палец.
Вывод основательно противоречил ощущениям, и всё же другого логического объяснения не существовало. Живое, но бессмертное существо, не стало бы проводить вечность в таком месте. Передо мной была некая нежить.
– Ты Ужас Глубин.
Тут, наоборот, полной убеждённости не было, зато интуиция вопила, что я определённо прав. Да и средний палец уже загнут был. А потому вывод считался сделанным.
– Ты обладаешь сильной способностью ощущать потоки и энергию живых.
Иначе никто не сообщил бы мне про мою отметку Тьмы. Даже Арнео, будучи богом, пришлось повозиться, чтоб найти меня в его же мире! А этот ящер запросто озвучил то, что являлось незримым.
– Ты чрезвычайно силён.
Столь просто раскромсать грудную клетку трупоеда мало кто смог бы.
Четыре пальца оказались загнуты. Я посмотрел на оставшийся оттопыренным большой палец и повернул ладонь так, чтобы тот стал смотреть кверху. После чего озвучил явно не последний свой вывод. Просто он ситуации подходил.
– А ещё у тебя нет чувства юмора!
Великая Тьма! С таким действительно лучше не шутить!
…Знать бы ещё наверняка, кто он – этот хранитель големов. А то, может, лучше прямо сейчас делать ноги?
От мысли о побеге эти самые ноги тут же заныли, отяжелели да сделались ватными. Я заботливо потёр ранее подвернутую щиколотку. Она тут же благодарно перестала нудеть. Так что я, словно проделав хорошую работу, ещё раз поглядел на драконов и отошёл ближе к стене, где, подложив под голову плащ, на котором из-за налипшей на него грязи уже не видно было никаких вышитых заклинаний, улёгся подремать.
Вдруг Ужасу Глубин пришлось бы основательно поблуждать процессе поиска моей гвардии!
– Не, ну, вы только гляньте! Дрыхнет!
Бессовестно громкий возглас Арнео меня разбудил. Так что я зевнул во весь рот, вежливо прикрывая его ладонью, затем открыл глаза, сел да потянулся. Однако хорошо выспавшимся я себя не почувствовал, а потому нахмурился и сообщил:
– Здесь не самое подходящее место для громких воплей. Веди себя сдержаннее, идиот!
– Морьяр! – радостно пискнула Элдри и, словно в моём недавнем ожившем страхе, крепко обняла меня. За шею.
– Да отойди ты, бестолочь! – просипел я. – Дышать не даёшь!
– Тебе и захочешь обрадоваться, а никак не выходит. Вечно ты злой, – расстроено и сердито высказал Арнео, пока Элдри отходила от меня, обиженно насупившись.
– Не путай зло с честностью.
– Со мной можешь не здороваться. Высказанных приветствий достаточно, – буркнул свысока Далсинор и скрестил массивные руки на груди.
– Я привёл тебе твоих спутников, тонкокожий. Можешь исполнять слово, – не обращая внимания на наш обмен репликами, произнёс ящер.
– Хорошо.
– Исполняй. Я буду наблюдать.
Он прислонился к стене и… растворился в ней.
– Что за странное создание? – изумлённо прошептал гном, недоверчиво прикасаясь к камню. – Это… Это же уму непостижимо!
– Так Лайрэм говорил, что дракнярды могут всё-всё-всё! – высказала Элдри. – Правда, этот не показался мне таким добрым.
Девочка обвиняюще поглядела на бога, но тот, как ни в чём не бывало, мягко улыбнулся, потрепал её по волосам и сказал:
– Дракнярды самые добрые и милые существа, каких только можно встретить. Не теряй веру в это из-за сущей ерунды.
– Да ладно?! – не поверил я своим ушам. Ласковая и убедительная фраза Арнео на деле являлась грубейшей ложью.
– Конечно! Этот дракнярд просто-напросто постеснялся проявлять добро открыто.
– Он вам так представился? – решил уточнить я на всякий случай. Мало ли остальным досталось чуть больше информации?
– Как сказать, – недовольно поморщился Арнео, а затем ухватил меня за локоть и насильно отвел в сторону. – Что это за место? Говори!
– Хорошо. Только сначала на мой вопрос ответь. Это существо считает себя дракнярдом?
– Ничего он нам не рассказывал про себя, и никакой это не дракнярд, конечно! – воскликнул бог и с раздражением провёл пятернёй по густым пыльным волосам. Затем он увидел заинтересованный взгляд Далсинора и, сразу приглушая голос, наконец-то сообщил подробности. – Эта рептилия словно из-под земли выползла! Наставила на нас трезубец и потребовала идти следом. Появление такого древнего чуда выбивалось из привычной череды событий, так что я вознадеялся заполучить кусочек нового знания об Ужасе Глубин. Вот мы и пошли сюда… Правда, я скорее ожидал увидеть некий оживлённый сверхподземный и сверхтайный город, нежели твою сонную побитую рожу!
– Привычной череды событий? – обратил я внимание на фразу и неохотно приступил к ощупыванию опухшего носа. – С вами раз за разом что-то происходило? Постоянно повторяющееся?
– Пока рептилоид не разрезал верёвку, мы были связаны друг с другом, чтобы исключить всякие неприятные ситуации. Твоя девочка время от времени вдруг бросалась куда в сторону со всех ног. Гном порой начинал самозабвенно стонать, что некая особа его разлюбила. Не поверишь, но он рыдал взахлёб, как дитя, пока не кричал: «Легче умереть»! Так что так.
– В это я верю. Не верю, что с тобой ничего не происходило.
– Я живу в убеждении,
