будем драться… здесь? Ребята, давайте с кем-нибудь один на один? А? У нас к вам вопросов нет, они есть к вашему начальству. Я решаю проблему за своих подчиненных, а господин Томозоку хочет решить свою проблему при помощи своих подчиненных. Чувствуете разницу? Я понимаю, что вы не хотите терять работу, больше того — никто из вас не хочет оказаться в больнице. А если мы сейчас начнем здесь бой, то это неминуемо случится. Поэтому я снова предлагаю выход — сойдемся в спарринге с самым сильным из вас один на один? Если ваш выдвиженец победит, то мы уйдем, а если выиграю я, то мы продолжим разговор с Томозоку-сама, но вы уже не будете мешать. Согласны?
Я видел, что Ютака прислушивается к нашему диалогу. Пусть прислушивается, не до него сейчас.
— Босс, может я? — прогудел Малыш.
— Мне же нужен спарринг-партнер? Вот и разомнусь немного. Мне же надо готовиться к бою с мастерами… — я старался не смотреть в сторону Ямада. — К тому же, я всегда готов постоять за своих людей и никого из них не дам в обиду!
Рабочие переглянулись, посмотрели на хозяина. Томозоку же снова расплылся в улыбке:
— Согласны-согласны! Будите Годзиллу! Ох, это будет весело!!!
Когда-то давным-давно, ещё в прошлой жизни, я смотрел фильм про битву богов и титанов. И помню, с каким неимоверным пафосом там была произнесена фраза: «Выпускайте кракена!!!» Из этой фразы даже мем сделали, чтобы показать вершину пафосности.
Томозоку вряд ли смотрел тот фильм, но по эпичности его крик: «Будите Годзиллу!» мог запросто соперничать с мемом. Прямо-таки Зевс японского разлива.
Правда, если в фильме была здоровенная громадина с зубами и щупальцами, то и я, соответственно, ждал появления какого-то гиганта, с которым по габаритам может сравняться Малыш Джо. Однако, когда мы вышли на улицу, то из недр строений автомастерской показался невысокий худощавый мужчина. Он откровенно зевал и почесывал кудлатую голову. Пара соломинок застряла возле виска. Синее кимоно висело на нем, как на вешалке. Босые ноги покрыты таким слоем грязи, что казались в ботинках.
— И это Годзилла? — шепнул Малыш Джо. — Да я перну и его ветром в океан зашвырнет.
— Осторожнее с ним, — проговорил еле слышно сэнсэй. — Смотри, как он шагает.
Я уже и сам видел, что напускная зевота и лохматые волосы всего лишь отвлечение. Своего рода расслабление, чтобы противник успокоился и настроился на легкую победу. Но вот чуть поджимаемые пальцы при отталкивании от земли, а также тщательно регулируемый центр тяжести выдавали готового к любой неожиданности бойца.
Да и едва видимая раскачка из стороны в сторону говорит о решимости увернуться от резкого выпада. Да уж, Годзиллой его назвали явно по той же причине, почему бывшего сумоиста назвали Малышом. Этакий мужской юморок, в котором черное преподносится белым, а белое черным.
— Добрый день, Годзилла-сама, — поклонился чуть раньше, чем выставленный боец приблизился на расстояние уверенного броска или удара издалека. — Рад приветствовать вас и буду счастлив познать силу ваших ударов и крепость блоков.
— М-ма. Мм-ма, — промычал мужчина, остановившись для поклона.
— Он не разговаривает! — крикнул из-за спины бойца Томозоку. — С детства боги обделили этим, зато даровали невообразимую мощь и ловкость. Единственно, что не получается оммёдо, но и без него он силен, как бык! Хинин, ты ещё не передумал драться? А то наш Годзилла ещё никогда не проигрывал в схватках…
За Годзиллой скопилось не меньше десятка рабочих. Они собрались поглазеть, как в очередной раз их боец разделывает под орех незнакомого наглеца, посмевшего нахамить хозяину. Ютака Ямада тоже вышел на улицу, остановился возле входа и закурил.
Площадки перед автомастерской должно было хватить для спарринга. Даже надувная гейша-заманивательница не помешает. Вот только то, что противник будет без оммёдо.
— Я тоже начну бой без оммёдо. Для меня честь важнее победы, — я постарался сказать не менее пафосно чем киношный Зевс фразу «выпускайте кракена».
Мне показалось на миг, что бровь бойца удивленно дернулась. Похоже, что раньше против него всегда использовали магию, а так… чтобы только на кулаках…
Люди раздвинулись в стороны, подались назад, чтобы случайно не попасть под горячую руку или ногу. Мы с Годзиллой ещё раз поклонились друг другу и встали в стойки.
И тут Годзилла атаковал.
Время словно замерло, а воздух превратился в тягучую субстанцию, наподобие меда. И сквозь этот мед летел ко мне боец из автомастерской. Летел, занося кулак для удара.
Я сначала не понял, что случилось, но потом осознал, что это тело переключило восприятие на убыстрение. Звуки померкли, остался лишь далекий фон, какой бывает в больших городах. Его ещё называют белый шум.
Кулак уже близок. Он нацелен точно в мой подбородок. Если не увернусь, то получу такой сильный тычок, что увижу небо в алмазах.
Чуть ухожу в сторону и пропускаю кулак мимо себя. Вижу удивленно вскинутые брови Годзиллы. Не достигнув желаемого, кулак раскрывается тюльпаном, а пальцы лепестки устремляются к моим глазам.
— Ха! — я подныриваю, затылком бью в уходящую ладонь, разворачивая Годзиллу ещё больше, а кулаком пробую его грудь на прочность.
— Мммм, — вырывается из груди бойца, когда его относит на пару шагов назад.
Ноги крепко упираются в асфальт, взлетает вверх поднятая пыль. На асфальте остаются черные следы от босых ног. Он тут же кидается ко мне и проводит довольно-таки знатную троечку. Если бы я не был очень быстр, то получил бы в печень, в челюсть и в висок. Но я очень быстр… Очень…
Блокируя последний удар, я бью головой в то же место, куда раньше прилетел кулак. На этот раз Годзилла успевает среагировать и делает шажок назад. Ровно настолько, чтобы мой лоб пролетел в сантиметре от груди. В ноздри попадает запах пота и кислой вони давно не стиранной одежды.
Моя шея оказывается беззащитна от провального удара, ещё чуть-чуть и на неё обрушится воздетый вверх локоть. Приходится задействовать ноги — я делаю почти полный круг ногой, убирая голову и попадая пяткой в грудь Годзиллы. Почти в то самое место, куда целился ранее.
— Ммм, — снова слышится голос Годзиллы, пока он растирает грудь, отступив чуть назад.
— А хули делать, — со вздохом отвечаю я, снова принимая стойку. — Не
