К окончанию всех поединков я одержал семь побед. У Светы шесть — единственный проигрыш мне. Затем шла Елисеева с пятью победами и двумя поражениями мне и Свете. Далее Дима с четырьмя победами. Затем Виолетта с тремя. В итоге вылетели Фесиков с одной победой, и Порядный, которому вообще не удалось ни разу выиграть.
Когда подсчитывали результаты, я изрядно подустал. Энергии тратилось огромное количество. Особенно в сражении со Светой, и это она еще не перешла в свой сумасшедший режим. За что ей спасибо, иначе пришлось бы повозиться и потратить уйму энергии.
После оглашения результатов и чествования победителей, мы прошли на трибуны, где плотной кучкой уселись в самом низу и просто легли на сиденья.
— Знаешь, не думал, что будет настолько тяжело, — сказал я Лоре. — Даже сражение с теми китайцами показалось куда легче.
— А как же наши рыцарини? — напомнила Лора. — Судя по показателям, там ты устал примерно так же.
— Возможно, — согласился я. — Но тут, все-таки, не хотелось ударить в грязь лицом. И по времени все длилось куда дольше.
К нам спустился Антон, который нес два огромных флага. Где он успел их откопать, ума не приложу. Представляю, как ему обидно. Если бы не экзамены, драл бы он тут как тузик грелку, и мне пришлось бы попотеть…
— Неплохо выступили, — похвалил он нас, присев на ступеньку повыше. — Последние бои мне понравились.
— Ну надо же, эксперт Есенин решил снизойти до нас со своего княжеского места! — съязвила Света.
— Ага, как княжич говорю, у вас хорошие навыки, — без нотки сарказма сказал Антон.
Среди воинов лидером оказалась Маша. Кто бы сомневался? Интересно, что Фанеров проиграл только один бой — Маше, кому же еще? Он просто сдался, стоило бою начаться, и пал к ее ногам.
Трубецкой, паскуда, тоже прошел, хотя мне так хотелось, чтобы его поколотило как можно больше народу. Но, должен признать, его бесконечные походы в Дикую Зону дали свои результаты. Еще прошли Арнольд с Викой, и Леонид.
Тяжелый день, но плодотворный.
Когда мы встретились с ребятами, те тоже были сильно измотаны.
— Не хотите по пивку? — поинтересовался Арнольд, который поддерживал Вику под руку.
Отказались все, что огорчило здоровяка.
— Может просто перекусим в столовой и спать? — предложил я, чтобы он вообще не поник.
— Вот это другое дело! — сказал Дима. — Хорошая еда, лучшее лекарство! Тебе ли не знать, здоровяк⁈
— Да знаю я, — соврал Арнольд, явно услышав такое выражение впервые. — Пойдем!
Вот только когда мы перешагнули порог столовой, оказалось, что это место превратилось в банкетный зал. Кто-то отмечал возможность поучаствовать в Универсиаде, кто-то поздравлял товарищей, были и те, кто заедал поражение. В общем народу скопилось достаточно. Мы с трудом нашли свободный стол, куда мы могли поместиться всей компанией.
— Кстати, а где Фанеров? — поинтересовалась Вика.
— Ой, не напоминай, — скривилась Маша. — Его нет, и славно.
— Я видел, как ему позвонил отец, и он убежал, оправдываясь, что потерпел поражение, — пожал плечами Леонид.
— Кто бы что ни говорил, а этот фрукт силен, — заметила Вика.
— О да, Фанеров просто монстр, — кивнул Леня. — Думаю, он бы и в прошлом году смог пройти на Универсиаду.
— А почему не прошел? — спросила Виолетта.
— Встретился с Машей во время отборочных и так же сдался.
До Универсиады осталась неделя. Завтра начнут приезжать участники из других университетов.
— Миша, пора спать, — сообщила Лора, выводя показатели моего тела. — Надо отдохнуть и подготовиться к разбору сражений.
— Да, тут ты права, — согласился я.
Но у Маши были другие планы. Она незаметно для всех положила руку мне на колено и провела до паха, недвусмысленно намекая, что сегодня я буду ночевать не в институте.
— Вы извините нас, — сказал я, поднимаясь и хватая Кутузову за руку. — Мы пойдем спать.
— Быстро вы, — ухмыльнулся Дима. — Хотя в этом деле лучше пораньше лечь, чтобы выспаться.
— Я тебе уже говорил, что у тебя слишком длинный язык?
— Девушки мне часто такое говорят, — хохотнул Дима. — А вот от парня я слышу это впервые.
— Мне кажется, тебе соврали, — кинул я в ответку. — Будь он реально длинным, ты бы не болтал, а работал им в другом месте.
— А ты хорош! — щелкнул пальцами Бердышев под общий смех компании.
На веселой ноте мы отправились к Маше на квартиру.
* * *
Центральное здание ОМЗ (Организация Ментальной Защиты)
г. Москва
Юрий Станиславович весь день был на нервах. Работа не работалась, дела не делались. Перед ним лежал предварительный отчет расследования смерти агента у дома Бердышевых, но начальник читал бумаги снова и снова, а информация никак не желала откладываться в голове. А все потому что сегодня у его дочки в институте отборочные на Универсиаду.
Накануне она позвонила и обрадовала отца, что успешно сдала экзамены и сможет участвовать в отборе.
Она сказала, что позвонит вечером, и Юрий Станиславович постоянно срывался к трубке, когда звонили по работе. От чего он только сильнее нервничал и кричал на всех. Хотел побыстрее освободить линию, вдруг позвонит дочка.
В дверь постучались.
— Входи уже, Прохор, достал постоянно стучаться! — рявкнул начальник.
— Извините, привычка, — вошел в кабинет парень. — Вы просмотрели документы?
— Давай ты мне в двух словах, — он показал на кресло напротив. — Жду важного звонка.
— Из института? — улыбнулся Прохор. — Слышал у них сейчас…
— Молчи! — рявкнул Юрий Станиславович. — Молчи! Ничего не говори!
— Простите, — он прокашлялся и стал серьезным. — Поездка к Бердышеву ничего не дала. Трубецкой подтвердил, что он хотел купить у тридцать второго какую-то информацию о каком-то необычном человеке. Скорее всего, имеется в виду тот, который взорвался в машине вместе с нашим агентом.
— И все? — удивился начальник ОМЗ.
Он махнул рукой, и за спиной чашки пришли в движение. Банка с растворимым кофе вылетела из шкафа, следом бутылочка коньяка.
— Будешь? — спросил он у Прохора.
— Простите, Юрий Станиславович, мы же вроде на работе… — неуверенно сказал Прохор, глядя на бутылку дорогого коньяка, из которой коричневая жидкость тонкой струйкой полилась в чашку.
— Я твой начальник! Пей, это приказ! — Вторая чашка начала движение в сторону Прохора. — От одной чашки кофе ничего страшного не будет.
— Если только чуть-чуть, на донышке, — проговорил Прохор и показал характерный жест пальцами.
Как только чашки оказались у них в руках, оба кивнули друг другу и сделали по глотку.
Прохор тут же закашлялся.
— Что, крепкий? — невинно спросил начальник. — Видимо, много положил, прости старика.
— Ничего, очень вкусный, забористый, — прокашлявшись, ответил Прохор, и его щеки слегка порозовели. — Слышали недавние новости?
— Да какие новости? Ты же знаешь, я весь день на работе, — пожал начальник ОМЗ плечами. — Так, иногда к Государю на партейку шахмат заскочу. Вот Горький недавно заходил к Его Высочеству. Все хочу с ним сыграть, а то батюшка его хвалит. — Он сделал глоток и блаженно улыбнулся. — Так что в столице творится, какие сплетни?
— Да вот недавно, представляете, в прямом эфире барон разоблачил графа Налимова с потрохами! Там и наркотики, и контрабанда и черт знает что! Налимов разозлился и пошел войной на этого барона, а тот в одиночку смог его размотать.
— Размотать? — удивился Юрий Станиславович. — Этот ваш сленг…
— Простите, победил его, практически в одиночку, — поправился Прохор. — Графа посадили в изолятор до суда, а он еще и сбежал.
— Ого! — удивился начальник. — Чего только не бывает? Должно быть, сильный барон оказался.
— А вот это уже интереснее, — улыбнулся Прохор, перейдя к кульминации. — Этот барон учи…
Раздался звонок, и начальник коршуном набросился на телефон.
