Последний мир на нашем пути в Долину Вулканов поразил меня своей бесцветностью. Эпитет «никакой» вполне подошёл бы к его названию. Каменистая почва была тёмно — серого цвета. Кое — где росли серые иссушенные деревца. В светло-сером небе не наблюдалось ни солнца, ни облаков, ни звёзд. Похоже, что здесь вообще не существовало времени суток. Я возблагодарил высшие силы за то, что мне не пришлось родиться в подобном месте. У входа в портал, ведущий в Долину, мы опустились на землю. Блейз принялся обустраивать временный лагерь, одновременно инструктируя меня о мире, в котором я окажусь. Не отметив в его словах ничего для себя нового, я понял, что следопыт просто-напросто очень волнуется за меня. Хлопнув его по плечу, я весело сказал:
— Блейз, я в порядке! Я доберусь до острова, узнаю всё, что мне нужно, и, невредимый, вернусь обратно! Одна нога здесь, другая — там!
— Мне бы твою уверенность, — напряжённо улыбнулся проводник, — Алекс, на карте судьба Вселенной!
— Я в курсе, дружище, будь уверен! — и добавил уже серьёзно, — Блейз, если меня не будет в течение двух дней, значит, меня не будет вообще. При таком раскладе — возвращайся в Эннор и помоги Дарту. Позаботьтесь, пожалуйста, об Элен. Всё, я пошёл!
— Удачи, Алекс!
— Ты тоже береги себя! — я шагнул в мерцающее окно портала.
Всё оказалось в точности так, как описал Блейз. Я стоял на крохотном каменном утёсе, окружённым с трёх сторон могучими вулканами, один из которых извергал медленно текущую из его жерла реку лавы. Этот бурлящий поток впадал в море такой же лавы в сотне метров от меня. Я обвёл взглядом окружающий пейзаж и с сомнением подумал: «Кто же сможет выжить в этом ужасном мире!»
Берег раскалённого моря представлял собой цепь вулканов, насколько хватало взгляда. Посреди моря, в колышащемся мареве, был виден большой остров, окружённый стеной не то тумана, не то дыма. Я отметил, что организм уже адаптировался к здешним условиям: я не ощущал биения сердца, грудь не вздымалась от вздохов, исключая попадания в лёгкие раскалённого воздуха, наполненного пеплом. К тому же, камень создал вокруг меня тончайшую невидимую оболочку, предохраняя тело от высоких температур.
«Ладно, не будем терять время», — подстегнул я себя и, повернувшись лицом к острову, широко расставил ноги, принимая устойчивое положение. Вытянув руки, я направил два потока энергии, бьющей из камня, в сторону острова. Энергетическое продолжение моих рук стремительно вспарывало раскалённую атмосферу Долины, приближаясь к дымке, окружающей остров. Преодолев стену тумана, я стал искать по ту сторону надёжный уступ для закрепления силовых линий, вдоль которых я собирался перенестись через море. Нащупав подходящий утёс, я начал наращивать волны бьющей из камня силы, концентрируя её для одного мощного рывка. Шло время, а я всё не решался совершить этот рывок, сомневаясь, достаточно ли накоплено энергии для броска через это кошмарное море.
Позади меня глухо зарокотал мирно дремавший до этого вулкан. Моих ушей достиг оглушительный свист выходящего под огромным давлением пара. Осознав, что за этим должно последовать, я собрал всю высвобождённую из камня мощь и резко, до боли в суставах, рванул своё тело туда, где за спасительный уступ зацепились силовые линии, вдоль которых я летел над лопающимися пузырями магмы. Я поблагодарил себя за нерешительность, проявленную там, у выхода из портала. Соверши я свой рывок на несколько секунд раньше, сконцентрированной энергии не хватило бы для достижения острова. Выкладываясь без остатка, «черпнув» правой ногой тягучей кипящей массы, я вылетел на берег у того самого куска скалы, который нащупал с покинутого берега.
Обессилено пролежав несколько минут, я с удивлением обнаружил, что сердце бешено бьётся, а рёбра мои вздымаются, наполняя лёгкие чистым горным воздухом. Как же такое возможно посреди моря кипящей магмы? Я с недоумением осмотрелся: я лежал на склоне невысокой горы, подножье которой было покрыто густой цветущей растительностью. Невдалеке паслась, щипля сочную траву, пара грациозных длиннорогих животных.
Обернувшись на море, которое я только что пересёк, я увидел лишь его смутные очертания сквозь зеленоватую дымку тумана, окружавшего остров. Подойдя ближе и внимательно посмотрев на этот туман, я осознал, что эта дымка — не что иное, как гигантский энергетический щит, надёжно оберегающий остров от губительной температуры. Я не мог себе даже представить — из какого, поистине колоссального, источника черпается мощь на создание этого щита.
Заметив небольшую тропку, огибающую подножье горы, я направился по ней. Нетерпение, вызванное близостью цели моего путешествия, подгоняло меня, как кнут. Я перешёл на бег, стремясь поскорей увидеть то, что находится за этой горой. Обогнув гору, я остановился, потрясённый открывшимся передо мной видом.
У моих ног лежала сказочно красивая долина. Невозможно было поверить в то, что посреди раскалённого моря может существовать такой оазис. Окружал долину невысокий густой лес, сквозь который тропа уходила в луга, усеянные благоухающими цветами. Сердце забилось в унисон с пульсацией камня, и я со спринтерской скоростью устремился по тропке. На своём пути я не встретил ни одного человеческого существа. Только напуганные птицы и животные были свидетелями моего вторжения в этот священный мир. Пройдя по тропе сквозь поля, я заметил, наконец-то, признаки присутствия людей в этом мире. Я стоял у входа в невероятных размеров храм, высеченный прямо в скале. Поднявшись по широкой лестнице и мгновенье поколебавшись, я вошёл внутрь.
Изнутри храм оказался ещё более внушительным по размеру, чем это могло показаться снаружи. У дальней от входа стены были расположены увековеченные в камне образы богов — семь исполинских статуй, словно персонажи мифического эпоса, изображали каждого небожителя в тот или иной период его бытия. Доминировало над остальными центральное изваяние — торжественно воздев тонкие благородные руки, оно словно бы благословляло своих каменных собратьев. Идеально красивые черты божественного лица, знакомого мне по свадебной церемонии, излучали неземную любовь и всепрощение. По правую руку от своего великого брата стоял суровый воин с тяжёлым мечём, поднятым вверх, словно в знак сигнала к атаке. По левую — застыл с выражением всеобъемлющего милосердия худощавый мужчина в длинной тоге, обнимающий, словно бесценную реликвию, увесистый каменный фолиант. Чуть позади этого трио стояли: грациозный Охотник с занесённым для точного удара длинным копьём и невысокий, вооружённый массивным трезубцем, грозный Страж, зорко всматривающийся в необъятные просторы Вселенной. Отдельно от этой «великолепной пятёрки» застыли в угрожающих позах двое отверженных братьев: огромный, исполненный несусветной ярости, Горх, словно проклинающий своих добродетельных братьев поднятым вверх кулаком, в котором навеки застыла каменная молния, и коварный, всем своим обликом излучающий небывалую хитрость, Тэкс.
