Глава 9
Саша соскочила с коня и едва успела поймать, раненую Настю. Видимо, от страха и вида своей крови, она впала в обморок. Александра, медленно опустила ее на землю и принялась оказывать первую помощь.
- Настя, Настя, что же ты так не осторожно. Как теперь тебя лечить-то? - причитала девушка.
Занятая подругой она не смотрела по сторонам. Между тем, на поляну выехали десять всадников. Семь из них были в лёгких доспехах, кожаных куртках, на некоторых были одеты котты с гербовой расцветкой Танкреда. Остальные трое, были вооружены кривыми саблями, луками и короткими копьями. За их спинами висели круглые щиты. Со стороны, своим оружием и одеждой они были похожи на арабских воинов, но характерные носы, на их лицах, наводили на мысль, что они, армяне. Один из этих всадников, тридцатилетний мужчина, по всей видимости, был командиром. Его оружие, доспех и сбруя коня, выглядели богаче, чем у его спутников.
Воины Танкреда разделились на две группы и бросились ловить коней убитых и обирать их тела. Командир армян указал рукой на коней девушек, и его воины поскакали к ним. Сам он остался наблюдать, как конь убитого негра защищает тело хозяина от мародеров и не даётся им в руки, бегает вокруг него, встает на дыбы и лягается. Воин, понаблюдав немного, крикнул ловцам этого коня на плохом франкском языке:
- Оставьте его! Он приучен защищать раненого хозяина, и не отойдет от него пока тело не протухнет. Лучше скачите к своему господину и расскажите ему, что мы нашли.
- Господин, здесь две женщины, одна из них ранена, - крикнул один из его спутников, по-армянски.
Мужчина тронул коня и двинулся в их сторону.
Саша почувствовала, как чья-то рука отодвигает ее от подруги. Обернувшись, она увидела незнакомцев. Приняв их за сарацин, она вскочила на ноги и вытащила меч.
Один из троих принялся оказывать помощь раненой, не обращая внимания на Сашу, а сидевший в седле, крикнул:
- Салам аллейкум!
Девушка, привыкшая общаться на франкском языке, машинально проговорила на нем:
- Чёрт, опять эти арабы.
- Вы не мусульманки? - удивленно спросил их старший.
- Нет, мы христианки из свиты жёны графа Тулузы, - ответила девушка, пряча меч.
- Я, эцлевор (рыцарь, буквально всадник.) Левон, сын Рубена из рода Казбуни из Киликии, а это мои воины, Вираб и Папака, - кивнул он на двух мужчин и продолжил, - мы из отряда Танкреда д'Отвиля, а как ваше имя, джания?
- Я Александра, дочь Иоанна из рода Скворца, а это Анастасия, из рода Василаки, возможно, вы слышали о нас, мы недавно в войске.
Тут Саша услыхала возню других воинов, выглянула из-за бока своего коня и увидела, что какие-то типы обобрали труп сарацина. Они сложили добро на его лошадь, которую она считала своей и Насти.
"Ничего себе, - промелькнула у неё мысль, - нам жить не на что, а тут наше добро грабят".
- Эй, воины, это мой конь,- крикнула она им.
Те в недоумении повернулись ней,
- Ты ошибаешься, женщина, это не твой конь, а нашего господина, князя Тарентского.
В этот момент поляна стала заполняться рыцарями, оруженосцами и вооруженными слугами. Появился и сам Танкред в окружении своей свиты и остановился перед девушкой.
- Надо же какая встреча, - воскликнул он, - развлекаетесь, щитоносная дева?
- Это ваши люди?- кивнула на мародеров Саша, - они меня грабят.
- Неужели,- ответил ей Танкред, - это честные люди, добрые христиане, они не могли взять чужое,- потом, повернулся к своим солдатам и крикнул,- я ведь прав?
- Истинно так, ваша милость, когда мы его нашли, то конь в одиночестве щипал травку и рядом с ним ни кого не было, - наперебой рассказывали эти воины, - мы подумали, что он ни чей и решили подарить его вам, господин.
- Вот видите, - повернулся к ней довольный д'Отвиль, - я же говорил, честные малые.
У Саши запылали щеки от злости, она поняла, что над ней или шутят или издеваются. Князь, как командир, встал на сторону своих людей. Ведь если он будет отбирать у них добычу, реагируя на жалобы обираемых, то солдаты уйдут от него. Можно, конечно, плюнуть на этого коня, пусть забирает, но тогда, кто-то может захотеть отобрать у них остальное добро, если спуску дашь.
- Я думала, что такие благородные рыцари, как вы, ваша милость, - заговорила она громким голосом, стараясь, что бы ее слова слышали члены свиты, - предпочитают добычу в виде замков, городов и земель, а не полудохлых кляч, отобранных у бедных девушек.
Лицо князя покраснело от злости, рука схватилась за меч. За их перепалкой с интересом наблюдали его рыцари и чувствовали, что жизнь девушки висит на волоске. А Саше стало все равно, один раз, она уже умирала, что же, умрёт и второй.
- Вы, синьора, смеете утверждать, что Танкред д'Отвиль, крохобор?!
Девушка пожала плечами.
- Со стороны, видится так, - ответила она.
- Будь вы мужчиной, я заставил бы вас взять слова обратно.
Потом, взял себя в руки, посмотрел на своих солдат и произнёс:
- Верните ей коня и имущество, и всю мелочь, что вы за пазухи спрятали, а вечером в лагере я вам расскажу, как беречь честь своего господина.
Солдаты быстро сложили все в седельные сумки и подвели коня к остальным животным девушек.
- Хорошо, с этим разобрались,- сказал рыцарь, поворачиваясь к Саше,- но вы не ответили, как вы тут оказались?
Она кратко рассказала об их приключениях.
- Так это Эсташ в рог трубил? Что же вы молчали? Мы с вами коня делим, а там нашим единоверцам помощь требуется. Далеко отсюда?
Девушка, мысленно прикинула расстояние:
- Около трёх лье, ваша милость.
- Вам придётся проводить нас, синьора, а то в этих перелесках мы будем искать их до Страшного Суда.
- Я не могу ехать с вами, моя подруга ранена, и ее надо отвезти в обоз.
- Мои люди отвезут, - вклинился в их разговор армянский рыцарь, - и ваше имущество, только объясните куда.
Саша объяснила, где их вещи, как их найти, села на своего коня и подъехала к д'Отвилю.
- Вы готовы, синьора? Тогда едем, - воскликнул Танкред, прокричал команду и весь отряд, во главе с девушкой, поскакал на выручку.
Долго ехать не пришлось. Через двадцать минут рыси стали слышны звуки сражения. Князь Тарентский оставил с провожатой пять воинов охраны, а сам во главе своего отряда, ринулся на поляну.
И снова Саша слышала топот копыт, воинственные крики, звон железа. Воины её охраны тяжело вздыхали, поглядывая в сторону уехавших соратников. Видно было, что они тяготятся своей ролью, им хотелось быть там, со своими товарищами.
