На встроенных в стены мониторах системы безопасности мигали крошечные красные огоньки. Подойдя к ближайшему терминалу, я откинул его кожух и уже собирался вставить свой перстень с печаткой в считывающее устройство, когда почувствовал чье-то присутствие.
Я вскинул оружие.
Две горничные и уборщик выбежали в коридор и, увидев меня, громко завизжали.
— Спокойно, спокойно! — выкрикнул я, опуская пистолет. — Давайте сюда, шевелитесь!
Перепуганная троица подбежала ко мне и спряталась за цветочными кадками с декоративными растениями.
— Что происходит?
Они были так напуганы, что даже не сразу смогли ответить. Среди них я узнал новенькую горничную, молоденькую девушку по имени Литу. Она смотрела на меня красными от слез глазами.
— Литу? Что происходит?
— Налетчики, — сказала она, задыхаясь от страха. — Налетчики, сэр. Всего несколько минут назад наверху раздался грохот, а затем началась стрельба. Повсюду бегают вооруженные люди. Я видела мертвого человека. Кажется, это был Урбен. Кажется.
Роцеф Урбен. Один из моих охранников.
— У него все лицо было в крови, — заикаясь, произнесла Литу.
— Налетчики… В каком направлении их искать?
— В западном крыле, сэр, — произнес уборщик, Колион. — Думаю, они явились со стороны главных ворот. Я слышал, как господин Киршер говорил, что видел их и у конюшен тоже.
— Вы видели Киршера?
— Он был в бешенстве, сэр. Я услышал его слова, когда он пробегал мимо.
Я осмотрелся по сторонам. Запах гари становился все сильнее, а звуки выстрелов громче.
— Колион, — сказал я, — у тебя с собой ключи от дверей?
— Я никогда не расстаюсь с ними, сэр, — кивнул он.
— Умница. Уводи женщин этим коридором к восточному крыльцу. Спрячьтесь в саду. Ты понял меня? Доберитесь до сада. Спрячьтесь. Приказ ясен?
— Да, сэр.
— Если не получите от меня известий в течение следующих двадцати минут, постарайтесь выбраться отсюда самостоятельно. Позаботься о них, Колион.
— Слушаюсь, сэр.
Они убежали. Я вставил свое кольцо в разъем считывающего устройства и подтвердил пароль доступа. Небольшой пульт в стене осветил пространство диагностической голограммой. Невероятно, но она показывала, что все системы безопасности, все датчики, все защитные периметры и силовые щиты были отключены. Их вывели из строя с помощью ключа, с использованием правильного авторизационного командного кода.
Именем варпа, как?
— Джабал? — Я снова попытался воспользоваться воксом. — Кто-нибудь? Это Эйзенхорн. Ответьте.
На этот раз передатчик ответил. Человеческим голосом, твердым, словно камень.
— Эйзенхорн? Ты покойник, Эйзенхорн.
Я спустился в служебные помещения. Похоже, все разбежались. Двери были распахнуты, несколько стульев опрокинуто. Пар еще поднимался от кружек с недопитым кофеином. Незаконченная партия в регицид на столе в комнате дворецкого. Цифровой модуль, продолжающий передавать прямую трансляцию с арены в Дорсае. Упавшая папироса со лхо, прожигающая дырку в ковре.
Я затоптал тлеющий окурок.
За дверью, ведущей к западной лестнице, я нашел Урбена. Он действительно был мертв. Роцеф лежал на полу, распластавшись прямо в дверном проеме. Лазерный луч проделал в нем приличную дыру.
Я склонился над его телом, как вдруг услышал шаги.
Несколько человек показались на противоположной стороне лестничной площадки. Сначала я увидел только двоих. Они шли быстро, движения их были плавными и уверенными. Так себя ведут хорошо натренированные убийцы.
Оба были одеты в броню из металлической сетки с резиновой оплеткой. Лица нападавших скрывали гротескные маски из папье-маше, какие можно купить во время карнавала в Дорсае. Вооружены налетчики были короткоствольными лазерными винтовками.
Заметив меня, они сразу открыли стрельбу. Шквал огня накрыл дверной проем. Я едва успел нырнуть в укрытие. До меня доносились попискивание и треск их воксов.
Один из нападавших, в позолоченной маске карнодона, пригнулся и побежал ко мне, пока другой, в маске русалки, обеспечивал ему прикрытие.
Высунувшись из-за угла, я дважды нажал на спусковой крючок игольного пистолета и проделал два крошечных отверстия в ухмыляющейся морде карнодона. Его колени подогнулись, налетчик согнулся пополам и рухнул на пол.
«Русалка» снова дал очередь, и мне пришлось перекатиться к противоположной стене.
— Прекрати! — приказал я, используя Волю. Никакой реакции. Они были защищены от псионических воздействий.
Кто-то хорошо подготовился.
Я присел на корточки и выстрелил в люстру. Разгадав мои намерения, «русалка» отскочил в сторону, но я настиг его прямыми попаданиями трех игл, каждой из которых хватило бы, чтобы сразить человека наповал. «Русалка» тяжело шагнул назад и, падая, перевернул деревянную тумбу.
Я вошел в дверь, еще не зная, что за ней меня ждет третий противник. Его очередь пропорола мне плечо и сбила с ног.
А затем раздался очень громкий выстрел.
— Грегор?
Я посмотрел вверх. Надо мной стоял Эмос.
— Грегор, похоже, твою треклятую пушку заклинило, — растерянно пробормотал он.
Я поднялся на ноги. Привалившись к косяку ближайшей двери, старый ученый возился с моим болтерным пистолетом. Прежде чем умереть, третий налетчик проделал дырку в штукатурке прямо над головой.
— Дай мне. — Я вырвал у Убера болтер, освободил затвор и добавил более мягким тоном: — Спасибо, Эмос.
Он только пожал плечами.
— Это очень странно, — проговорил ученый. — Мы с оружием, похоже, не ладим, и все время…
— Тише, Эмос! Что здесь, во имя варпа, творится?
— На нас напали, — сказал он.
— Мне хотелось бы узнать подробности, мой старый друг.
— Сказать по правде, я знаю не многим больше тебя, Грегор. Бабах — и на нас напали. Никакого предупреждения, вообще ничего. Какие-то люди повсюду. Носятся толпами и стреляют. Мы решили, что ты погиб.
— Я?!
— Первым делом они взорвали твой кабинет. Гранатой или чем-то еще.
— Проклятие! Идем со мной. Держись поближе.
Мы поднялись по лестнице. В одной руке я держал игольный пистолет, в другой — болтер. В воздухе витали клочья дыма. Наверху мы обнаружили еще два трупа. Люди из моей прислуги. Их расстреляли, приставив к стене.
— Ох, это ужасно… — пробормотал Эмос.
Я кивнул. Кто-то должен заплатить за это безумие.
Из открытой двери моего кабинета валил дым.
— Отойди назад, — прошептал я Эмосу и ринулся внутрь.
Помещение было разгромлено. Ракета или рэм-граната, пущенная с лужайки, выбила окно и разнесла письменный стол и стулья в щепки. Прохладный вечерний воздух вливался через разбитую оконную раму. Ковер на полу медленно тлел, книжные полки горели.
