Уж не знаю, как были устроены бортовые детекторы аномалий его катера, но показывали они абсолютно все. И — загодя. Так что, ведя катер с более чем приличной для Зоны скоростью десять кэмэ в час, Лодочник нормально вписывался в безопасные коридоры между ансамблями аномалий, не сбрасывая оборотов.
Да- да, десять километров в час. А вы что думали — если катер способен развивать семьдесят, так по Зоне и надо гонять семьдесят?
Семьдесят — это и для вертолета, идущего над Зоной, довольно много.
И для джипа, едущего по свежей военной бетонке.
А мы ведь находились на реке!
Под нами лежали несколько метров непросматриваемой черной воды, а под нею ржавели остовы утонувшей техники, нерестились мутировавшие рыбы, копошились плавунцы-мозгоеды, хищно шевелили ротовыми кубышками плотоядные водоросли…
Но в те минуты Зона любила Лодочника. Полтора километра мы прошли без всяких приключений, чинно-благо-родно, затратив меньше, чем четверть часа.
Да нам бы, сталкерам, всегда такие скорости передвижения, мы Зону насквозь проходили бы за день!
Дальше вверх по реке начинались стационарные укрепления Речного Кордона.
Лодочник выключил винт и воздушную подушку, катер плюхнулся в воду. Теперь второй двигатель снова заработал на водомет.
Затем Лодочник вернул желтый рычаг в исходное положение, выключив все стелс-системы. Он повернул к берегу и ловко, но весьма опасно пристал — почти впритирку к птичьей карусели.
По крайней мере так определили аномалию его чудо-детекторы. Мой личный детектор эту карусель почему-то не брал. Я во все глаза вглядывался в темноту, пытаясь увидеть там хоть какие-то признаки аномалии. Странно…
— Все. Дальше сам, — сказал Лодочник.
— Ясное дело. — С этими словами я ступил на берег и обернулся, принимая от Лодочника свой рюкзак.
— Стоять! — властный голос раздался совсем близко за моей спиной. — Именем Анфора, вы арестованы!
«Анфор» это UNFOR, United Nations Forces. Вообще-то полное название ооновского контингента — UNFORFOZIS, United Nations Forces for Zone Isolation. Но так — «анфорфозис» — никто не говорит, разве только самые замшелые ооновские комиссары.
— Спасибо, — сказал я Лодочнику. — Ловко ты меня сдал.
— Я ни при чем, — ответил мой проводник. — Сам видишь. Засада военсталкеров.
— Р-разговорчики! — весело прикрикнули на Лодочника из темноты.
This is dangerous.
Open up your head feel the shell shock.
This is dangerous.
I walk the minefields so watch your head rock.
«Minefields», Prodigy
Вот так вляпались…
Впервые за свою карьеру я попался в лапы злющим военсталкерам в охранной зоне режимного объекта и притом — с абсолютно пустым контейнером для хабара. Это означало, что откупиться мне нечем, зато им, мерзавцам, есть что мне инкриминировать.
Но с Тополем я все-таки повстречался! Чего уж там, цель была достигнута…
Нас с Лодочником отконвоировали на опорный пункт Речного Кордона. И теперь мы находились внутри штабного капонира, собранного из типовых железобетонных блоков.
Константин свет Алексеевич сидел за раскидистым столом, изготовленным, насколько позволяли судить мои познания в технике, из бортового листа бронеавтобуса. Такие столы некогда вошли в моду в воюющем Ираке, а потом расползлись по всему миру вместе с демократией и ее зубастыми ценностями.
Так вот, похоже, бронеавтобусу не повезло, его крепко зацепило где-то в Зоне. Однако левый борт машины частично уцелел и теперь, будучи водружен на две тумбы из сложенных один поверх другого деревянных ящиков, исправно служил моему бывшему лучшему другу для самых разнообразных надобностей.
Вся левая половина стола была занята тремя крупными мониторами, на которых чего-то там мониторилось невероятно важное для жизни и деятельности Речного Кордона. Рядом с ними лежал автомат «Гроза».
Правую половину стола занимала разложенная карта и стопка грязных тарелок.
Имелись также оружейные шкафы и страховидный диванчик.
Ну и стулья, само собой. Аж целых четыре штуки. Будь я в настроении, схватил бы соседний стул, ахнул бы своего дознавателя по черепу, а дальше действовал по обстоятельствам.
Если бы только это был не Тополь…
На что капонир не мог пожаловаться — это на темноту. Здесь горело с полдюжины разнокалиберных ламп дневного света. Похоже, питались они от «вечной батарейки», а может, и вовсе от термопары, один конец которой иные умельцы ловко забрасывают в самый центр подходящей жарки или в недра разлома. Но несмотря на столь необычные источники питания, светло здесь было как в операционной.
— Фамилия, имя, отчество, — повторил Тополь без выражения, пялясь в формуляр, над которым был занесен огрызок карандаша.
— Не смеши мои яйца, Костя, — повторил я.
Тополь скосил глаза в монитор, покрутил карандаш в пальцах. На меня он смотреть упорно избегал. Ну это игра такая, будто мы не знакомы!
— Задержанный, — гундосо сказал он, — хочу вам напомнить, что пребывание на территории Зоны без пропуска одного из установленных образцов категорически запрещено. Учитывая отягчающие обстоятельства — «а», проникновение групповое, «бэ», ношение оружия, в том числе автоматического, «вэ», использование незарегистрированных транспортных средств, — вы подлежите не только административной, но и уголовной ответственности. В рамках действующего законодательства…
— Костя, я иду на Янтарное озеро, — сказал я, по возможности проникновенно глядя на моего бывшего лучшего друга. — Там вертолет гробанулся. Ты, кстати, ничего не слышал об этом?
— Здесь вопросы задаю я… — как-то не очень уверенно напомнил Тополь.
Ну молодец! Ай, брависсимо! Это называется «если бы камни заговорили»!
— …И закончу свою мысль, задержанный, — продолжал Тополь, кое-как справившись с неуверенностью. — От того, насколько охотно и полно вы ответите сейчас на мои вопросы, в конечном итоге зависит отношение к вам коллегии суда. Можем начать с главного: с какой целью вы направлялись в расположение 2-го опорного пункта UNFORFOZIS?
«О- го-го! UNFORFOZIS! Как язык не сломал-то? Да он стал хуже самого замшелого ооновского комиссара! Переродился как, а?! А ведь только четыре месяца прошло!»
— Я направлялся на Речной Кордон. Чтобы поговорить с тобой, Костя. Ибо, повторюсь, я иду в район Янтарного озера. Если правда все то, о чем сообщает Синоптик, один я могу туда и не дойти. Поэтому мне нужен ты.
— То есть вы утверждаете, что вашей ближайшей целью являлась встреча с Константином Алексеевичем Уткиным?
