Асмодей встряхнул парализованного ужасом Василька — видать орк сразу понял с кем имеет дело, безропотно висел, шаря по лицам выпученными глазами.
Демон восхищенно протянул:
— По нему давно Преисподняя плачет, прямо тянется, как дитя к конфете. Могу отправить его в Геенну Огненную — без особых затрат энергии, авось еще и приплатят, слишком уж велик перекос потенциалов… Ну и я записочку с оказией передам, ты не против?
Я наморщил лоб:
— Это в Ад что ли? Настоящий, не Друмировский?
Демон неопределенно качнул головой:
— Реальность, это то во что мы верим… Но гарантирую, своего врага ты больше не увидишь! По рукам?!
— Идет!
Ну не знаю я, что с ним делать! Поймать — поймал, а дальше требуется что-то чернушно-радикальное. Своего Василька у меня нет, да и слава богам!
Асмодей по-кошачьи выпустил из указательного пальца черный коготь, одним ловким движением срезал с орка лишнюю одежду и повернул тушку мускулистой спиной к себе.
Коготь быстро замелькал по голой коже, вырезая и тут же прижигая руны демонического алфавита. Василек хрипел, дергался и пускал кровавые пузыри, не имея сил кричать. Бельма его глаз превратились в алые пугающие кляксы — от напряжения полопались пучки мелких сосудов.
Демон с удовольствием оглядел творение своих рук, затем резким движением подбросил орка в воздух и хлопнул в ладоши.
На пути падающей туши распахнулось пространственное окно, полыхнувшее яркой вспышкой и жаром расплавленной магмы. Василек всхлипнул от ужаса, нырнул в портал и исчез, а вместо него, на землю рухнула обгоревшая до черноты фигура жилистого мужчины.
Я непроизвольно охнул.
Новоприбывший четко повернулся на голос и уставился на меня слепыми белками запекшихся глаз. Черная корка лица пришла в движение, с хрустом сминаясь, сочась сукровицей и складываясь в презрительную маску. Хриплый голос иронично прошептал:
— В Преисподней закончились дрова? Так ведь и замерзнуть недолго!
— Это кто?! — покосился я на Асмодея.
— Сдача… Или ответный дар, понимай как хочешь. Он теперь твой!
— Отлечите его! — скомандовал я ухорезкам.
Секунды магического сияния и перед нами предстал крепкий обнаженный мужчина, возрастом далеко за сорок, с холодным взглядом пронзительных серых глаз. Он едва заметно облегченно выдохнул, с радостью и тоской покосился на багровое солнышко.
Первое публичное обнажение в Друмире…
Игра скалькулировала вырвавшемуся из Преисподней тридцатый уровень и определила класс Ассасина. Занятно — убийца или шпион, причем как для реальности Земли — так очень даже приличного уровня. Мы-то все начинали с первого…
— Дайте ему одежду, срам прикрыть! Големы! Переходите в полное подчинение к Лаиту! Асмодей, возвращай меня в старое тело, сил нет в этой клоаке находиться. В следующий раз я лучше в нужник сигану, чище буду… Бабочка с хищным интересом запорхала вокруг мужика, зачем-то снимая мерки — талия, объем груди, бедра… Вот оторва!
Несмотря на стальные нервы и напускную браваду, бывшего грешника знатно потряхивало. При виде архидемона его рука дернулась перекреститься, но остановилась на полпути. Видать от таких вещей в Аду отучают в первую очередь.
Я же сбросил сумку с личными вещами и напрягся, выжидательно уставившись на Асмодея. Вот он, идеальный момент для кидалова. Заранее проинструктированные бойцы напряглись.
Демон понимающе ухмыльнулся — нам ли пытаться переиграть тысячелетнюю сущность?
Щелчок пальцев, и я изгибаюсь в спазме оргазма — родное тело! Душа урчала, астральная проекция ерзала, устраиваясь на привычном месте, кайф идеального здоровья вновь пьянил разум. Ах!
— Договор выполнен. Плата! — Асмодей протянул когтистую ладонь.
Утерев нитку слюны, я закашлялся пересохшим горлом. С удовольствием принял от ухорезок флягу холодного кваса, в один присест выдул половину и блаженно выдохнул. Перехватив жадный взгляд грешника, понимающе кивнул и перебросил ему сосуд. Острый кадык мужчины задергался, однако бережливость поборола жадность — пил маленькими аккуратными глотками, не пролив ни единой капли.
Асмодей нетерпеливо зарычал, и я потянулся к сумке. Вот кого-кого, а архидемона нервировать не стоит. Может очень грустно закончится…
Выловив в котомке драгоценное ожерелье, протянул его Верховному.
— Подтверждаю выполнение договора и передачу оплаты в полном объеме. Сделка закрыта.
Асмодей удовлетворенно кивнул, любуясь камушками на свет. Да уж, особо ценная добыча для демона — кровь древнего бога! Как предмет экипировки — оно ему вряд ли надо, но вот в качестве ритуального ингредиента — самое то.
Рядом шлепнули чьи-то босые пятки. Обернувшись, разглядел напялившего штаны грешника. Поклонившись и все еще чуть запинаясь, он произнес:
— Разрешите отрекомендоваться: Матвеев, Егор Анисимович. Купец второй гильдии. Век за Вас буду бога молить…
Стоящий за его спиной Асмодей иронично ухмыльнулся и отрицательно покачал головой.
Я нахмурился:
— А если по правде, без фантазий?
Фальшивый купец дернул щекой:
— Винюсь, Ваше Превосходительство! Губернский секретарь при втором департаменте Сената…
Отследив реакцию Асмодея, я раздраженно сплюнул:
— Послушайте, Егор, или как вас там по батюшке. Валите-ка вы на все четыре стороны! Мне только брехливых грешников на шее не хватает, а так уже все есть! Что вы глазами хлопаете, аки красна девица? Вы не в рабстве и не в плену, вполне свободный человек. Ноги у вас есть, ворота вон там — топайте-ка отсюда…
Потеряв интерес к мутному шарлатану, я повернулся к ухорезкам:
— Девчата, благодарю за службу! Бабочка! Прими под свое крыло эту певичку и смазливую мисс, успокой, как можешь. Только без рукоприкладства! Чуть позже я буду портироваться к Первохраму — заберу их в Реабилитационный Центр, там как раз освободилась пара койко-мест.
Негромкое покашливание за спиной вновь заставило меня обернуться. Грешник не пытался каяться, взгляд его был холоден и спокоен, а речь безэмоциональна.
— Еще раз прошу простить, господа. Не сразу разобрался в ситуации — издержки долгого пребывания в Геенне Огненной…
Самообладание мужчины мне импонировало, уникальность ситуации интриговала. Но вот его независимость и стальной стержень характера не позволяли выжать из ситуации максимум.
Толчком раскачиваю в себе феодала, на полную катушку придавливаю аурой Первого, после Павшего. Незримо нависаю над собравшимися.
Ухорезки попискивают в экстазе, Асмодей морщится и едва заметно сдает назад, грешника прошибает и сгибает уже в настоящем поклоне.
