— Батюшка, не в моих обязанностях тратить время на рассказы. У вас в Великой войне гибнут русские люди, они и наши тоже соплеменники, и мы готовы помочь. Поэтому пусть наш Командующий, генерал Оргулов, сам всё поведает на переговорах с властителем земли Русской императором Всероссийским Николаем II Александровичем.
Я не удержался и хмыкнул и прокомментировал в радиоэфире:
— Умница, Белка. Лихо ты, давай дальше…
А ситуация стала развиваться уже как надо. Николай, услышав такой расклад и особенно реверанс в свою сторону, проснулся и вступил в разговор:
— Когда и где можно провести эти переговоры, госпожа лейтенант?
Хм. Сразу деловой тон. Интересно, кто там небылицы рассказывал про слабовольность императора? Мужик сразу в тему въехал и решил прояснить ситуацию.
В наушниках тут же услышал ответ Артемьевой:
— В любое удобное для вас время. Если не против, то не стоит затягивать, и, если на то будет ваше желание, то в течение двух часов командующий будет здесь. Это при условии, что вы лично гарантируете его безопасность.
Я максимально внимательно наблюдал за выражением его лица, отмечая любые проявления эмоций. Да, видно, что немного страшно, но старается держать себя в руках, с другой стороны, ему жутко интересно, и висящие неподалеку летающие боевые железные машины наводят на мысль, что это не шутки и люди прилетели весьма не простые.
Немного обдумав, он еще раз глянул на вертолеты и коротко, но твердо ответил:
— Я гарантирую. Даю слово.
Всё, дело сделано. Артемьева демонстративно отжала тангенту своей тактической радиостанции и проговорила:
— Феникс, вариант «Ноль».
Ухмыльнувшись, я переключил радиостанцию на общую волну и ответил:
— Вас понял, Белка, вариант «Ноль» подтверждаю. Готовность два часа.
После чего переключился на другую волну и скомандовал:
— Всем! Уходим обратно на дозаправку, возвращаемся через два часа.
Подтвердив прием, пилоты вертолетов плавно развернули машины, и мы снова понеслись над деревьями, дорогами, домами, чтобы два часа переждать в лесу и потом уже мне со всей помпой вернуться.
В пути я слышал, как Катька отшила англичанина, который нагло попытался влезть и что-то выспросить, прекрасно понимая, что у него на глазах происходит нечто грандиозное, способное перевернуть весь мир…
Глава 9
Два часа пролетели незаметно, и вот снова мы пролетаем над Барановичами, где расположена Ставка Верховного Главнокомандования. Получив подтверждающие сигналы и от Артемьевой, и от охраны, и от Марченко, что всё идет по плану, я дал команду на высадку.
Вертолет сел, десант быстро покинул машину и рассредоточился, занимая позицию на случай нападения. Получив подтверждение, что непосредственной опасности нет, я выпрыгнул через открытую дверь десантного отсека Ми-24 на землю и, в сопровождении охраны, которая мне уже положена по статусу, двинулся в сторону встречающих меня людей.
Вторая пара Ми-24 и Ми-28, нарезав несколько кругов по поселку, получив команду, снова ушли на восток к точке выхода портала.
Пройдя сто метров, я подошел к группе людей, где центральными фигурами были император, вдовствующая императрица Мария Федоровна и наша краса ненаглядная Катя Артемьева, которая, привычно купаясь в лучах внимания офицеров, мило улыбалась дежурной улыбкой Снежной королевы. Когда я подошел на приемлемое расстояние, к всеобщему удивлению, Артемьева сделала три строевых шага, отдала честь и стала рапортовать:
— Товарищ генерал-майор, ваше приказание выполнено. Контакт с руководством Российской империи установлен.
— Вольно.
Катя, как на плацу, сделал шаг вперед и стала слева, чуть сзади меня.
Вообще, всё, что сейчас происходило, было грубейшим нарушением всех дипломатических протоколов, особенно то, что глава огромнейшей державы вышел лично встречать какого-то генерала, но как показывала прослушка, на этом, надавив всем своим авторитетом, настояла Мария Федоровна, которая осталась ждать нас в доме, выделенном для переговоров. Наш план этого не предусматривал, но вдовствующая императрица просто налетела на своего сына, и я, честно говоря, просто впал в ступор, выслушивая ее тираду. Обычно она была более выдержанна.
— Ники, выйди и встреть этого генерала из другого мира, прояви дальновидность и мудрость.
— Но, матушка, как я могу быть уверен, что это не мошенники или не наши враги скрытые?
— И что? Французские и английские представители в Ставке держатся как у себя дома. А тут в кои-то веки у нас могут появиться настоящие союзники, которые готовы что-то дать и помочь. Настоящие православные воины, а не те, кто хотят за счет русской крови набить свои кошельки и удовлетворить свои политические амбиции.
— Я не могу в это поверить…
Николай нервно стал тереть руки.
— И что тебе не верится?
— Это может быть дьявольская мистификация.
Вдовствующая императрица, которая с недавних пор стала весьма критично относиться к своему старшему сыну, чуть ли не презрительно усмехнулась:
— Боевые летающие машины из железа, радио, которым обеспечены все солдаты. Ты, Николя, как всегда, не можешь увидеть очевидное, — и тут ее голос смягчился: — Послушай мать хоть раз.
Николай поднял голову и как-то странно спросил:
— Матушка, вы что-то знаете?
— Я чувствую. Чувствую как вдовствующая императрица, чувствую как мать, чувствую как женщина. Тебе этого мало?
— Хорошо. Но как-то всё странно…
Вот так вот и получилось, что скромного новоиспеченного генерал-майора встречал целый император.
Я подошел ближе и остановился напротив императора, спокойно, как равный, смотря ему в глаза. Хм, да, это не Сталин. От того и от Берии буквально веет какой-то внутренней силой и уверенностью диких зверей, которые порвут любого, кто попытается у них умыкнуть власть, а стоящий передо мной человек… В общем, в некотором приближении его можно было назвать овцой, если б не ум и весьма неслабый интеллект, которые светились в его глазах. Несмотря на мундир, он больше всего напоминал сельского учителя — так, кажется, его кто-то описывал.
Хотя нет, точно не овца. У него глаза не жертвы, но вот силы, уверенности и наглости, которые так нужны настоящему хозяину целой страны, в них не наблюдалось. Он больше всего мне напоминал «пиджака». Да, именно «пиджака». Так раньше, в советские времена, называли тех, кто отучился на военной кафедре в каком-либо институте и шел в армию служить в офицерских погонах. Да, были среди них эдакие интеллигенты в форме, над которыми потешались и ни во что не ставили солдаты, и мне казалось, что стоящий передо мной человек из этой оперы. Образованный, умный, но до потери сознания интеллигентный, и на почве этого сильно комплексующий на фоне профессиональных военных, которые его окружали с детства. Именно поэтому он постоянно, где только мог, таскал военные мундиры, стараясь хоть так, мимикрируя под настоящих вояк, стать своим и выглядеть более грозно и авторитетно. Хотя прекрасно понимал: чтобы стать настоящим офицером, надо минимум пять лет безвылазно сидеть в военном училище и потом несколько лет побегать простым ванькой-взводным, когда уходишь домой после одиннадцати, когда дембеля уже угомонились и сопят на своих койках и не трамбуют молодняк, и приходить к полшестому, к подъему. И такое житие-бытие будет продолжаться, пока не получишь третью звездочку на погон… Хм, что-то на философию меня потянуло. Хотя, кажется, я его правильно просчитал. Вон как на мою экипировку пялится и особенно на пистолет в открытой набедренной кобуре, как смотрит на шрамы. И лейкопластырь, появившийся после недавнего покушения, тоже произвел впечатление. Почувствовал во мне волчару, ну и ладно, тогда будем доминировать.
Представив, что я безжалостный волк-убийца, смотрел ему в глаза и проговаривал про себя: «Я волк, я вожак, я убью любого, кто станет у меня на пути».
Да, его глаза дернулись, почувствовал мой посыл, но скалиться я не стал и просто сказал, прекращая психологические эксперименты:
