Старший брат Сомова, Артур, выключил звук голо-телевизора. Затем нажал на иконку сброса вызова, светящуюся на голографическом экране напульсного смартфона. За последние полдня он уже ответил на кучу звонков от родственников. Вопросы были одни и те же. Некоторые из родственников на эмоциях начинали негативно высказываться о работе Артура. Всё это отрицательно сказывалось на психологическом состоянии старшего брата. Он присел на мягкий диван и опустил лицо в ладони.
Брат Максима был непростой человек: владелец крупного пакета акций компании «ВиртПрорыв», директор отдела разработки игрового контента в этом же предприятии, миллионер и бывший чемпион закрытых чемпионатов, десятикратно увенчанный лаврами одного из лучших тестировщиков шутеров, человек, идущий в ногу с развитием виртуального мира и знавший обо всех её новинках. И это — Артур Сомов.
И сейчас Артур был бессилен. Он никак не хотел признавать очевидное — его, как и других скульпторов виртуальной реальности, обставил неуловимый гений, которого невозможно вычислить даже объединёнными мощностями самых сильнейших корпораций мира вкупе с резервами Интерпола и прочих структур.
Игра под названием «Кровь и Бензин» забрала в свой плен его младшего двоюродного брата. Сейчас, в соседней комнате, вокруг капсулы, ставшей ужасной тюрьмой, возятся врачи и техники, советуясь как лучше рассчитать возможность поддержания организма Максима питательными веществами, необходимыми для функционирования.
Сомов-старший потер виски и осмотрелся. На столе стоял стакан недопитого сока. Уже второй день. Наверное, брат себе наливал перед тем, как зайти в игру. Молодой человек уставился на грани, переливающиеся бликами солнечного света из панорамного окна. Затем в сердцах вскочил и, схватив стакан, с размаху запустил его в стену. Раздался звон разбитого стекла. Содержимое каплями попало и на бросавшего.
Послышались шаги, и в комнату зашёл техник, решивший посмотреть — что случилось. Артур стоял посреди большой залы, обставленной в минималистическом стиле, сжимая в бессилии кулаки. Техник, которого звали Сергеем, посмотрел на осколки стакана и брызги сока, покачал головой и вытащил из нагрудного кармана сигареты. Любитель старины — обычные, не электронные, не содержащие наноерунды.
Протянул Сомову. Тот смотрел на предложенную пачку где-то несколько секунд, словно взвешивая все «за» и «против». Затем тяжело вздохнул и, благодарно кивнув, вытянул одну сигарету. Подставил её под огонёк из сверхтонкой еле заметной зажигалки, блеснувшей в руках у техника.
— Спасибо, Сергей.
— Да не за что…
Оба затянулись — подчинённый решил составить компанию.
— Как он? — Артур махнул в сторону комнаты, где находилась капсула с Максимом.
— Нормально. Модуль жизнеобеспечения у этих капсул прекрасный. Тут всё теперь зависит от возможностей родственников.
— Не понял, — уставился Артур на Сергея, выдыхая сигаретный дым, и не понимая о чём тот говорит.
Техник усмехнулся:
— Модули жизнеобеспечения есть не во всех капсулах. Они так-то очень дорогие. И стоят по деньгам как половина капсулы. И даже те, кто решил сделать детям дорогущий подарок — потом не факт, что смогут оплачивать столько дней «жизни».
Сомов задумался. Он уставился на голограмму, которую транслировал телевизор. Полстены как будто-то обрезали и в ней «открылось» окно, изображающее просторный светлый зал с теплым, чуть приглушенным светом. Посреди зала был бассейн с ярко-синей водной гладью.
Очнувшись от своих мыслей и посмотрев на подпись под голограммой, Артур понял, что это вовсе никакой не бассейн, а трансляция из музея Гуггенхейма в Бильбао — в Испании. Когда-то художник и фотограф Ив Кляйн создал необычную плоскую картину, кажущуюся издалека реальным «кусочком» водного пространства.
Сомов помотал головой, прогоняя ненужную сейчас информацию из области искусствоведения. Дурацкая особенность человеческого мозга — вот так вот подмечать подобные мелочи и тем самым отвлекать людей в моменты их сосредоточения на важных и тревожных делах. Или наоборот — наше сознание так заботится о нас — выступая в роли предохранителя от горя и забот…
Артур вызвал проекцию экрана смартфона на запястье и выбрал нужный контакт. Спустя несколько секунд он уже говорил:
— Да, Ролло привет. Резервный страховой фонд от несчастных случаев на данный момент функционирует в активном режиме?
— Да нет, — на экране недоуменно высветилось лицо коллеги из Швеции, — Пока крупных проблем нет — средства только копятся.
— Какую часть мы можем переключить в качестве помощи пострадавшим от «Крови и Бензина»?
— В смысле? — не сразу понял круглолицый упитанный светловолосый мужчина лет тридцати на той стороне «провода».
— Модули жизнеобеспечения, Ролло, модули жизнеобеспечения… — нетерпеливо пояснил Артур.
— Аааа… Ёлки! Ну да — они же кучу денег стоят. Ну, ты знаешь — я за весь фонд не могу решать, тут надо коллегиально всё обсудить с акционерами, — скептически протянул швед.
— А из внутреннего резерва?
— Ну, тут только пару процентов просто так можно выделить, если оформить как благотворительность компании. Не больше. Но ты же понимаешь — там столько народу застряло. Сразу такие средства вытаскивать из бюджета — тоже опасно.
— Тогда пусть полностью покрывается из моей доли до заседания совета.
— Артур, ты чего? Если ты потеряешь десять процентов, то всё — могут и убрать с директорства разраб-отдела! — изумился собеседник.
— Я в курсе. Плевать. У меня брат в игре. И ещё куча людей так же, как и он, висят там, — твердо констатировал курящий Артур под удивлённым взглядом сидящего рядом техника.
— Ну, я даже не знаю, Артур. Я не маг, тут время надо… — замялся коллега по видеосвязи.
— Тогда… Я могу просто перепродать пакет акций другой компании, — спокойно заявил Сомов-старший.
Ролло явно занервничал:
— Погоди, Артур, я понимаю всё — у тебя брат там и прочее…
— Ролло, ты обалдел? «И прочее»! Давай так — у нас найдутся в совете те, кто готов будет выкупить по частям мою долю?
— А если завтра всё нормализуется?
— Завтра для некоторых «застрявших» может уже не наступит. Тем более, я прекрасно понимаю, что сразу всё внутри компании я не толкну. Поэтому и говорю — частями.
— В таком случае и я мог бы у тебя купить часть акций, — вдруг заинтересовался швед.
Артур усмехнулся и про себя вздохнул с облегчением — он знал, кому надо звонить и не прогадал:
— Давай. Буду только рад, если достанутся тебе, — слукавил он.
Коллега, видно, сдерживался от улыбки. Но по горящим глазам было понятно, что он уже сел на свой любимый конёк барыги:
— В общем — то я не против. Полтора процента постепенно из фонда — переведём. А из своей доли можешь сразу направить средства на свою «благотворительность». Мы может даже компанию откроем — это же какой пиар! — расцвёл Ролло.
— Никакого пиара. Просто помогите собрать максимум адресов и телефонов владельцев капсул NRS-23.
— Ладно-ладно, не кипятись! — поторопился снизить градус напора Ролло, опасаясь, что Артур передумает, — Всё сделаем в лучшем виде!
— Вот и ладненько. До связи. Через час позвони и скажи — что да как.
— Хорошо…
Артур уже отключился. Дело сделано — дальше тратить время на алчного ублюдка он не хотел. Сергей, сидящий рядом и с замиранием сердца наблюдавший за видеоразговором, выдохнул и затушил окурок об осколок стакана за неимением пепельницы.
— Вы правильно поступили, — проворил он взволнованно.
— Это единственное, что я могу сейчас сделать, — угрюмо пробасил Сомов-старший, — А теперь, давайте посмотрим — как брат?
Он встал с дивана и пошёл в сторону тренировочной комнаты.
Сзади послышался неловкий кашель, и Сергей вдруг торопливо заговорил:
— Артур Васильевич, извините! Можно попросить?
— Да? — немного удивился парень.
— Можно в список для получения модулей внести и моего сына? Я подарил ему капсулу на день рождения. В кредит взял. На два модуля покупал. На два дня у нас запас ещё есть. Но дальше… Дальше я не знаю что делать. Вы платите отлично. И я очень рад, что сейчас здесь… Это шанс заработать на модули. Но кто знает…. В общем… — голос говорившего срывался, — Кто знает, сколько ещё им быть в этой игре… И я могу не потянуть…
