Маска для похода через канализационные туннели осталось в рюкзаке. А зря. Едва Верблюд протиснулся через дверцу, как в нос ударил запах нечистот. Не все так называемые часовые предпочитали выходить на лестничную площадку и ссать на парковку внизу. Некоторые облегчались прямо возле двери. Да и сама крыша бывшего гипермаркета соскучилась по капитальной уборке.
Ботинок едва не задел консервную банку. Верблюд осторожно переступил через батарею пустых бутылок. Разорванные упаковки из-под чипсов, свёрнутые крышки, пластиковые стаканчики и прочий мусор в изобилии разбросан под ногами. Можно было бы подумать, будто Забой и его подельники специально соорудили эту импровизированную сигнальную полосу. Можно было бы, если бы не более простое объяснение – деградация во всех своих проявлениях.
Чёрно-белый мир перед глазами окрасился разными цветами. Значит, где-то совсем рядом тот самый костёр. Перед входом в кафе Верблюд опустился на корточки и осторожно глянул вовнутрь. Так оно и есть.
Когда-то здесь был главный зал, где стояли столики и стулья для посетителей. Теперь же большая часть недорогой пластиковой мебели сброшена в дальний угол. Прямо на полу горит огонь. Пламя давно прожгло пластиковое покрытие до голого бетона. Вокруг очага из кирпичей в художественном беспорядке разбросаны лежанки из матрасов. Наверняка надыбали в гипермаркете снизу. Воздух дрожит от разноголосого храпа.
Верблюд вытянул шею. Всего девять человек, минус так называемый часовой. Полицейский «гайдук» тихо перекочевал за спину. Из ножен на поясе Верблюд вытащил армейский клинок. Работа предстоит грязная во всех смыслах, только сейчас не до благородства. Да и какой толк разводить политес перед Забоем и его подельниками? Не поймут и не оценят.
Левая рука зажала ближайшему бандиту рот, правая тут же полоснула ножом по горлу. Подельник Забоя слабо дёрнулся, но быстро затих. Минус два. Рядом храпит ещё один. Но он, проклятье, повернулся набок. Это несколько сложнее.
Хорошо отработанная последовательность действий. Научили в своё время. Левая рука не просто зажала бандиту рот, но и перевернула его на спину. Тёмное лезвие армейского ножа легко вскрыло беззащитное горло. Бандит даже не успел пикнуть. Минус три.
От натянутого возбуждения то и дело перехватывает дыхание. Какие там компьютерные игры? Это жизнь, пусть и виртуальная, но очень даже полноценная жизнь. Верблюд плавно переместился к следующему бандиту. Третий по счёту подельник Забоя тихо умер прямо во сне. А где же сам Забой?
Минус четыре и минус пять отправились следом за первыми тремя. Осталось четверо. Да где же Забой? Душа жаждет во что бы то ни стало найти и прирезать вожака этой банды мародёров. Верблюд присел перед шестым по счёту. И это не он. Для Забоя этот бандит слишком тощий и длинный.
– Кто тут шумит?
Чужой голос за спиной словно выстрел из пушки. Верблюд резко развернулся. По ту сторону очага один из подельников Забоя приподнялся на локте.
– Э! А ты кто такой? –лицо бандита вытянулось от удивления.
Армейский нож перепрыгнул в левую ладонь. Правая рука тут же выдернула из кобуры «Мак-Гид». Промахнуться невозможно. Выстрел взорвал ночную тишину. Сноп яркого пламени выплеснулся бандиту в лицо. Верблюд нажал на спусковой крючок ещё и ещё раз.
– Какого чёрта?!
Тощий бандит перед Верблюдом судорожно подпрыгнул и сел прямо. Ствол «Мак-Гида» тут же упёрся ему в лоб. Выстрел! Из затылка подельника Забоя вылетел кровавый фонтан.
– Полундра!!! – истошный вопль где-то сбоку.
Пора сматываться! Верблюд вскочил на ноги. Шаг. Второй и прыжок. Верблюд колесом вывалился из кафе наружу. Под рюкзаком хрустнула пустая банка из-под пива. Следом загрохотал автомат. Пули с визгом впились в пол. Но Верблюд уже отпрыгнул в сторону под прикрытие стены.
Тихая часть вторжения закончилась. А жаль. Верблюд со щелчком вогнал в «Мак-Гид» полный магазин. Хотя «гайдук» будет лучше. Автомат из-за спины переместился в руки.
Сложилась патовая ситуация. Забой с уцелевшими пособниками засел где-то в глубине кафе. Но он понятия не имеет, что противник у него всего один, а потому бздит не по-детски.
– Эй! Вы! – через распахнутую дверь из глубин кафе долетел хриплый голос Забоя. – Убирайтесь с нашей крыши, пока мы вас на хрен не перестреляли! Нас тут семеро!
– Кончай заливать, Забой! Вас максимум трое! – в ответ крикнул Верблюд.
Не зря говорят: язык мой – враг мой. Болтать с противником – последнее дело.
– Верблюд?!! Жив, сука!!!
Сказать, что Забой удивился, значит, ничего не сказать.
– Выживальщик хренов! Шпилька права была: никуда ты из Зинганана не делся! Крыса!!! В канализации отсиделся! Ух! Доберусь я до тебя! – ругань и угрозы полились из Забоя как вонючие стоки из прорванной канализационной трубы.
Забой, несомненно, опытный и хитрый бандит. Но и Верблюд прошёл не через один локальный конфликт. То, что Забой щедрой рукой мечет угрозы, на языке тактиков называется «отвлечь внимание». Всего одной фразой Верблюд выдал не только свою личность, но и собственное местоположение. Впрочем, против любого приёма существует контрприём.
– Пасть порву! Моргала выколю! Ты у меня собственные кишки жрать будешь!
А у Забоя весьма убогая фантазия. Верблюд поднялся на ноги. Перемещение – залог элементарного выживания. Кратчайший путь должен быть слева. Верблюд выставил ствол «гайдука» за угол. Никого. Но это ещё ничего не значит.
Армейские ботинки почти не шумят. Словно он и в самом деле крыса, Верблюд осторожно двинулся вдоль стены. В подобных кафешках в обязательном порядке должны быть задние двери. А теперь ещё раз осторожно. Верблюд вновь опустился на корточки. Из-за угла донеслись настороженные шаги.
Резко вперёд! Верблюд упал на левое плечо. Точно! Ещё живой пособник Забоя пытается обойти с фланга. И, несомненно, сумел бы обойти, если бы этого тощего типа с жиденькой бородкой на вытянутом лице не била нервная дрожь вкупе с трусостью.
«Гайдук» в руках Верблюда разразился короткой очередью. Пули с оглушительным треском проломили звуковой барьер. Маленькие, но очень острые стрелки вспороли бандиту брюхо. Не помог широкий, не по размеру, нагрудный доспех с полицейского защитного костюма. Бандит рухнул на спину.
Ещё один готов. Верблюд вскочил на ноги. Теперь самое время зайти Забою в тыл. Но перед входом в кафе Верблюд вновь остановился. Ломиться сломя голову не стоит.
Изнутри донеслись торопливые шаги. Да они, Верблюд вытянул шею, удаляются. Отлично слышно, как скрипнули остатки входной двери, их кто-то задел плечом. И вновь торопливые шаги. Нет. Уже бег. Самый настоящий бег.
Верблюд с автоматом наперевес резко заглянул вовнутрь кафе. Короткий коридор, никого нет. В два широких шага Верблюд выскочил в кухню. Вдоль стены стальные шкафы, тёмная от горелого жира плита и вновь никого. Через противоположную дверь Верблюд выбежал в главный зал.
В очаге из кирпичей как ни в чём не бывало горит огонь. Слева от него с простреленной головой валяется бандит. Верблюд в два шага подскочил ближе. Тот самый. Значит, Забой остался один и… сбежал. Сбежал самым натуральным и постыдным образом.
К чёрту осторожность! Верблюд припустил со всех ног. На открытой части крыши гипермаркета никого нет. Только не похоже, чтобы Забой рванул к бетонной лестнице. Звуки его торопливого бегства долетали совсем с другой стороны. С той, кажется.
Открытое пространство легко простреливается. Лучше не рисковать. Верблюд торопливо-медленно двинулся вдоль ряда бывших кафешек, или что тут было до войны. Вот и противоположный край крыши. Через бетонный парапет переброшена толстая верёвка. Верблюд тут же подскочил к ней.
Ушёл! Падла! Верблюд недовольно фыркнул. По Весенней улице удаляется тёмная фигура. Если бы Забой не мчался во всю прыть, то заметить его не смогли бы и продвинутые очки ночного зрения. И недостать его. Была бы сейчас в руках «Астана», то ещё можно было хотя бы попытаться. Можно, но только не с ЭМАГ-88 ОП.
