— Благодарю. Вы так добры.
— Угу. Наверное, съела с утра что-то не то. На меня такое поведение совсем не похоже, — картинно грустным голосом сказала Анастасия и следом попрощалась со мной.
Я вернул трубку телефона на место и изумлённо пробормотал под нос:
— Охренеть жизнь швыряет меня из стороны в сторону — то ночь в отделении полиции, то Новый год в княжеском дворце.
Тут я вспомнил о Лёшке. Как он там у Хозяйки болот? Наверное, проклинает меня с утра до вечера. И когда я вызволю его? Весточки от Марьи Никитичны пока не было. Значит, меня на данный момент в гости не ждут. Следовательно, у Алёшки нынешний Новый год будет одним из самых запоминающихся, впрочем, как и у меня.
Я испустил тяжёлый вздох и задумчиво посмотрел на телефон. Может, позвонить Никифору? Он обещался управиться часа за полтора. А сейчас как раз подходил к концу отмеренный срок. Да, так и сделаю.
Набрал номер телефона Четвёртого отделения и услышал сухой голос дежурного. Представился ему и вежливо попросил позвать к аппарату следователя Никифора Фомича. И спустя всего пару минут в моё ухо влетел знакомый усталый голос:
— Слушаю, сударь Корбутов.
— Никифор Фомич, вы успели сделать то, о чём мы договаривались? — торопливо проговорил я, пытаясь не выдать того волнения, которое взыграло во мне.
— Успел, — выдохнул тот. — Человек с таким именем не покупал в тот день билет на поезд в Калининск.
— Тьфу, — досадливо буркнул я и до хруста сжал телефонную трубку, покоящуюся в моём кулаке. — Похоже, Акела промахнулся, господин следователь.
— Акела? Кто это? Впрочем, не важно, — пасмурно произнёс маг и через паузу добавил: — Возможно, Иван, ваша догадка всё же может оказаться правдой. Барышня, продававшая билеты в тот день на тот поезд, сумела по словесному портрету опознать человека, которого вы подозреваете в убийствах.
— Отлично! — повеселел я, но в то же время испытал неподдельную грусть. — И что же мы будем делать дальше?
— Мы? Сударь, вы забываетесь. Предоставьте это дело полиции, — неожиданно строго отчеканил Никифор Фомич. — Я благодарен вам за помощь, но дальше мы сами. Полиция выведет преступницу на чистую воду. И я вам лично сообщу её мотив.
— Господин следователь, я настаиваю на том, что и дальше должен участвовать в этом расследовании! — яростно выпалил я, почувствовав себя использованным. — Вот что вы будете делать дальше, сударь? Обыск? Да со всей своей полицейской братией? А если убийца скрыла все улики, указывающие на неё? Что тогда, любезный Никифор Фомич? Тупик? Нет, так не пойдёт. Мы вдвоём должны тишком обыскать жильё преступницы. И ежели ничего не отыщем, то уже потом придумать какой-нибудь хитровыдуманный план.
— Ваш тон оскорбителен, сударь Корбутов, — холодно выдал маг, заставив меня вздрогнуть. — В былые годы я вызвал бы вас на дуэль, не посмотрев на свой полицейский мундир. Но сейчас я сделаю вид, что ничего из этого не слышал…
— Примите мои искренние извинения. Я увлёкся. Но если бы вы вызвали меня, то я бы отказался от дуэли, потому что слишком сильно уважаю вас, Никифор Фомич, — гордо заявил я и, чуть сбавив обороты, мягко добавил, пытаясь достучаться до следователя: — Но всё же призываю вас ещё раз подумать. Вдвоём мы достигнем большего и не спугнём возможную преступницу.
— Такие действия противозаконны, — проговорил тот, но уже с нотками задумчивости. — Но в них есть логика. Тем более, зная ваш пылкий нрав, Иван, я вполне допускаю мысль, что вы и один пойдёте в жилище подозреваемой. И потом мне придётся арестовать вас за проникновение со взломом.
— Так что же вы решите, господин следователь? — вкрадчиво спросил я и затаил дыхание. Ну же, Фомич, соглашайся.
— Пусть будет по-вашему, — нехотя проронил он и тяжело вздохнул, точно Сизиф, наконец-то закативший камень на гору. — Но если мы отыщем доказательства, то всё оставим на своих местах, покинем жилище и дождёмся моих коллег. И уже с ними я повторно, при свидетелях, обыщу комнату.
— Согласен, сударь. Великолепное решение! Подозреваемая сейчас в общежитии, но я могу сообщить вам, когда она покинет его. И тогда мы нагрянем в её логово, — азартно протараторил я, чувствуя нервное возбуждение. Кажется, победа близка… ну или грандиозное фиаско.
— Нет, Иван, мы поступим не так. Через две четверти часа мой коллега позвонит в академию и попросит комендантшу передать известной нам сударыне, что её просят явиться в отделение для дачи более подробных показаний. Это даст нам больше часа на обыск.
— А вы хитры, точно лис, господин следователь, — восхитился я коварством мага.
— Опыт, — сухо бросил Никифор Фомич и добавил: — Подозреваемая может запаниковать после таких известий и предпринять трудно прогнозируемые действия. Поэтому я немедленно отправляюсь в вашу академию, дабы держать руку на пульсе и не терять времени, которое у нас будет на обыск.
— Ого, как дальновидно. В панике девушка действительно может натворить всякого, — поддакнул я и покрутил головой. М-да, Фомич профессионал своего дела. То-то он решил мне помочь. Как-то почуял, что не всё чисто в моём деле.
На этом наш разговор закончился. И я быстро покинул переговорную. Но отправился не в свою комнату, а стал нервно выхаживать неподалёку от лестницы, ведущей в вестибюль. Она отлично просматривалась с выбранного мною места, а меня с неё практически не было видно.
Я делал пять шагов к стене и столько же обратно, поглядывая на лестницу. И меня буквально сжирало нетерпение. Даже пальцы подрагивали, а зубы «чесались». Меня так последний раз колбасило, когда я шёл получать результат анализа на срамные болезни.
И чем больше проходило времени, тем сильнее сжимались в пружину мои нервы. Поэтому я едва не подпрыгнул до потолка, когда увидел на лестнице следователя в длинном зимнем плаще подбитым соболиным мехом.
— Никифор Фомич! — приглушённо выдохнул я и помахал ему рукой.
Тот заметил меня и стремительно подошёл, точно хотел атаковать. Его брови были сдвинуты над переносицей, а мутные глаза смотрели предельно серьёзно.
В следующий миг он снял перчатку и протянул мне руку. Я с чувством пожал её и спросил:
— Господин следователь, всё идёт по плану?
— Да, — коротко кивнул он, дохнув на меня запахом табака. — С минуты на минуту должна показаться комендантша. Мой коллега ей уже позвонил. Милая, надо сказать, барышня.
— Идёт! — выпалил я и прижался к стене, метнув взгляд в сторону лестницы. По ней энергично поднималась комендантша, словно куда-то опаздывала. И уже через несколько секунд она скрылась в женском крыле общежития.
— Сейчас комендантша передаст подозреваемой просьбу немедленно прийти в полицию, а потом настанет наша очередь действовать, — сказал Никифор Фомич, отправил перчатки в карман, прислонился к стене и устало прикрыл глаза.
— Тогда нам остаётся лишь ждать, сударь, — прошептал я и застыл подле следователя.
Ждать пришлось совсем недолго. Спустя всего минут пять комендантша спустилась по лестнице в вестибюль. И на этом её роль подошла к финалу. Она выполнила свою задача. Голосовое сообщение нашло своего адресата. Теперь можно было начинать операцию.
Я с азартом в глазах посмотрел на мага. А тот кивнул и быстро пошёл в женское крыло общежития. Я устремился за ним по безлюдным коридорам и спросил по пути:
— Господин следователь, а что вы сказали комендантше в вестибюле? Для чего пришли сюда?
— Я поведал ей правду, Иван. Сказал, что пришёл к вам. Она весьма этому обрадовалась.
— Хм… — пасмурно хмыкнул я. Надеюсь, комендантша скоро узнает, как сильно она ошибалась.
И тут вдруг до моих ушей донёсся звук быстрых невесомых шагов. Я тотчас метнулся по лестнице на этаж выше. Следователь помчался за мной. И мы очень вовремя успели пропасть из поля зрения показавшейся девушки.
Она стала спускаться по лестнице. А я немного перегнулся через ажурные перила и сумел увидеть, что её лицо было совсем бледным, без единой кровинки, а грудь бурно вздымалась. И тотчас поделился своими наблюдениями со следователем, который стоял рядом со мной и тоже наблюдал за ней.
