Сменил позицию, выстрелил, и вновь телепортировался, сбивая прицелы врагов. Каждый раз я оказывался все ближе к позиции, на которой оставил свою группу. Но когда уже был в сотне метров от развалин, понял, что пулемет больше не грохочет. Раздавались только короткие автоматные очереди кукол, на которые с той стороны изредка отвечали.
Отбросив последнюю осторожность, я телепортировался прямо в темнеющие небеса, и обрушился на врагов сверху. Гранаты легли кучно — как раз в группу обошедшую наших с фланга. Разметали нескольких врагов, отбросили остальных, и за десять прыжков я добрался до сжавшегося в расщелине Миши, прикрывавшего собой Заю.
Боксер тяжело дышал, левая часть его тела превратилась в одну сплошную отбивную. У его ног валялся пробитый штурмовой противопульный щит, и пулемет с пустым коробом. Неподалеку лежали еще две железных коробки, а под ногами остались кучами лежать звенья облегченной ленты. В руках Миша держал укороченный калаш, но сил поменять магазин у него не нашлось.
Оглянувшись, я увидел труп Бориса. Даже ослепнув от применения способности разведчик умудрился выиграть нам немного времени, прикрывая собой остальных. Бронекостюм Ратник выдержал многое, но пережить схватку не смог, я с трудом отвел взгляд от треснувшего шлема, из-под которого текла кровь.
— Надо убираться отсюда. — сказал я, прыгнув к Мише, и в этот момент мой организм решил, что с него довольно. Сердце сжалось, а затем сдавило спазмом, не в силах расслабиться перед следующим ударом. Схватившись за грудь, я рухнул на обломки, и хрипло застонал, перед глазами померкло и я попытался перекинуть энергию на восстановление здоровья, вот только ее не осталось. Ни капли.
В беге наперегонки со смертью я выжег себя, многократно перешагнув через предел. Не осталось ни сил, ни способов выжить, но я все еще цеплялся за ускользающую жизнь. Боль в груди нарастала, а затем она изменилась. К давящему спазму добавились резкие толчки, ломающие ребра. Я ничего не видел и не слышал, но понял — меня не бросили. И когда, после очередного удара, увидел наклонившегося надо мной Михаила, даже не удивился.
— Стой. — прохрипел я, видя, как боксер в очередной раз занес для удара покрытый голубоватым сиянием кулак. — Я жив.
Левый глаз затек кровью из лопнувшего сосуда. Руки не слушались и двигались с большим трудом, ребра саднило при каждом вздохе, но товарищу я не врал. Благодаря его действиям я и в самом деле еще оставался жив. Еще бы энергии — сумел бы восстановиться, да только взять ее негде. Марионетки даже не фонили.
— Тогда давай продадим свои жизни подороже. Ничего другого не остается. — рывком подняв меня на ноги усмехнулся Михаил. Я на такие пафосные и героические поступки был совершенно не настроен, а потому тут же припал на одно колено и перезарядив ружье сунул его в уцелевшую руку товарища.
— Что с Заей? — спросил я, оглянувшись на девушку. Она вроде дышала, но очень неглубоко и прерывисто.
— Тоже выжала себя до предела. — ответил соратник. — У меня щит на нуле. Могу только над кожей его создавать, но от ранений это не сильно спасает.
— Значит вариант с укусом не рассматриваем. — жестко сказал я, понимая, что это может привести оставшихся к гибели. — Твари еще прут, но они же не бесконечны, я забрал единственную уцелевшую винтовку, прикрой — я перезаряжу «гнома» и будем выбираться.
— Понял. — кивнул, не споря Михаил, и залег между камней. Я прикрывал его тыл и расщелину, в которой лежала Зая. Быстро прицепив к автомату новый магазин, я положил его на колени и начал забивать барабан гранатомета.
Боеприпасов осталось на три выстрела. Я совершенно не жалел их во время прорыва, и даже забрав все что оставалось у погибших спецов этого явно было недостаточно. Шмелей или ракет к РПГ у меня не осталось вообще. Автоматных магазинов — пятнадцать снаряженных и цинк россыпью, но времени на то, чтобы забить пустые просто не оставалось. По-хорошему надо мародерить. Вот только лезть под пули в нашем текущем состоянии — самоубийство.
— Идут. — заметил Михаил, и сразу за этим — выстрелил, попав в грудь высунувшемуся из-за насыпи врагу, и снеся его огненным шаром. Я было порадовался, но в следующую секунду над головой засвистели пули. Похоже у противников с боеприпасами дела обстояли куда лучше, чем у нас, и жизней своих они не жалели.
Убивать уже мертвых, оказалось жуткой морокой. Там, где обычному человеку хватило бы одной пули — приходилось тратить по десятку, а с точностью у меня никогда не было все хорошо. Так еще и рука Михаила не восстанавливалась. Лишившись обоих подготовленных стрелков, мы были загнаны в угол, но я еще не оставлял надежды выбраться из западни, ища путь через развалины. А потом над полем брани раздались громкие хлопки взрывов и руины начала накрывать плотная дымовая завеса.
— Это конец. — скрежетнув зубами произнес Михаил. — Слава, беги. Мы их отвлечем. Помнишь, что просил Боря? Ты должен выжить, ты обещал!
— Вместе выберемся, не говори ерунды. — возразил я, прогоняя воздух через легкие. — Прикройся щитом, я тебя телепортирую вон туда, возьму Заю и прыгну следом. Готов?
— Давай. — кивнул боксер, и взяв его за плечо я отправил соратника за укрытие у подножия холма. Там вроде было свободно, а с щитом, пусть и дырявым, у Миши оставались шансы. Обернувшись, я подхватил Заю, и вместе с ней телепортировался к боксеру. Сердце уже привычно сжалось. Пришлось задержаться на несколько мгновений, чтобы меня отпустило. Не хватало еще раз с инфарктом свалиться.
— Идут! — крикнул Михаил, рыча. Хотя и без его комментариев все было понятно. В щит ударило с десяток пуль, очереди заставили вжать голову в плечи, прикрывая собой Заю. Силы на исходе, но это не значит, что я совершенно беспомощен. Порывшись в пространственном рюкзаке, я выудил канистру, которой собирались заправлять встреченную технику. Пятьдесят литров.
— Зажжем в последний раз? — усмехнулся я, срывая крышку.
— Да! — дико рассмеялся Михаил, и я понял, что психика товарища не выдержала. Он уже был готов умереть. Но не я. Создавая шары водяной тюрьмой я телепортировал их, ориентируясь по квадратам, и покрывая все большую площадь лужами бензина. А когда топливо подошло к концу — забросил следом канистру и зажигательную гранату.
Полыхнуло знатно. Языки пламени взметнулись на несколько метров, перекрывая врагам целый сектор. Михаил так увлекся отстрелом ползущих через огонь марионеток, что мне пришлось ударить его в плечо, чтобы привести в чувство.
— Что?! — резко, слишком дергано и резко, обернулся боксер.
— Пока нас скрывает огонь — нужно отходить. — сказал я, указав на виднеющиеся вдали многоэтажки. — Там нас тоже скорее всего ждут, но, если доберемся до зданий, сможем выжить. Может даже придумаем как выбраться из этого дерьма. Прикроешь?
— Да. Да, конечно. — помотав головой ответил боксер. По его безумным глазам я видел, что соратника никак не отпустит, но выбора все равно не оставалось.
Мы передвигались короткими бросками. Где могли — просто бежали от укрытия к укрытию. Если другого варианта не было — я телепортировал в начале Мишу, затем прыгал вместе с так и не очнувшейся Заей. Под конец нас начали догонять — шары осветительных ракет окончательно погасли, и дальность моих прыжков сократилась до предела. Но хоть из дымовой завесы мы сумели выбраться.
Между нами и желанным укрытием оставалась только парковка, набитая машинами, когда черный туман начал литься из окон первого этажа. Я выругался, подавшись назад, но не рассчитал — Михаил выпрямился во весь рост, грудью и штурмовым щитом встречая врагов, вылезших из-под машин.
Сбросив Заю в салон ближайшего внедорожника, я выхватил гранатомет и выпалил в ближайшую группу, разорвав сразу нескольких врагов. Михаил палил из моего ружья, дожидаясь пока противники подойдут в упор. Но в ту же минуту нас настигла погоня и из тьмы начали выходить искореженные и обгоревшие марионетки.
— Сдохните! Сдохните уже наконец! — орал Миша, перехватив ружье за ствол, и избивая им врагов словно дубиной. Расстреляв последние заряды я отбросил бесполезный гранатомет и встретил прущих с моей стороны врагов длинными очередями. Больше не было никакого смысла экономить патроны. Мы оказались окружены со всех сторон, а значит и нападать можно в любом направлении.
