воскликнула Кшайя. — Так ты…
— Да. — Прервал я ее, в глубине души вновь искренне радуясь, что моё, вроде как, изначально до одури дикое предположение, кажется-таки, только что подтвердилось. — Походу все именно так и есть, дорогая. Походу он… Всего лишь ребенок. Причем настолько маленький ребенок, что… В своё время ещё даже не прошёл в своем же родном племени… Так называемую инициацию, и не получил там даже имени. А ещё, судя по всему, он во время своего тут рождения умудрился таки распечатать себе память.
— Но тогда почему он зовет себя Лялей? — Только и смогла вымолвить, судя по выражению её лица, с огромным трудом переваривающая сейчас данную информацию толстуха.
— Я звать себя Ляля, такак все маленькие моя племя, который пока не иметь имя, быть Ляля. — Пояснила панда, чем Кшайю, что называется, умудрился конкретно добить, ибо этот её взгляд, которым она сейчас уставилась на чёрно-белого великана говорил очень о многом, и даже больше.
— Малыш? — Наконец, кое-как взяв себя в руки наконец спустя некоторое время невообразимо взволнованным голосом вымолвила та, и уставившись на меня добавила:
— Хозяин, у вас будет пятьсот фиомов? Это срочно, и очень важно. Если есть, то дайте. Я верну. С процентами. Обещаю.
— Верю. — Моментально через интерфейс отправляя той соответствующий платёж кивнул я. — И если это как-то связано со всё тем же Лялей, то можешь не возвращать.
— Связано. — Подтвердила Кшайя, и добавив: «Я скоро вернусь, а вы, хозяин, пока лишний раз его не пугайте», чуть ли не путаясь в своих ногах, изо всех сил рванула прочь в одном ей известном направлении.
— Даже в этом не сомневаюсь. — Прокомментировал я это дело и обращаясь ко всё той же панде поинтересовался:
— Ляля есть боятся своя командир?
— Ляля есть никогда-никогда бояться своего командир. Ляля командир есть много хороший. Много хороший, да много смелый, да много добрый. Командир никогда-никогда называть Ляля дебил, да делать Ляля подарок. — Отозвался тот, и в очередной раз поступившей добавил:
— Когда Ляля много-много слушаться своя командир, командир хотеть послать Ляля назад его дом? Ляля много-много скучать родной племя, мама, папа, да большой вождь-шаман. Честно-честно много скучать.
Ну, и что я мог сейчас на это ответить?
По сути вариант был всего один — соврать, что я, мол, обязательно именно это сделаю, и питать того пустой надеждой ровно до тех пор, пока всё тот же грёбаный отведённый данной панде Биомом срок не выйдет.
Вот только выдать это у меня, практически, чтоб меня, профессионального лжеца высшей категории, сейчас просто язык не поворачивался. Эх… Да что же со мной такое происходит-то, а? Ведь, если трезво рассуждать, то, кто он мне вообще такой, этот самый грёбаный Ляля? Да никто, он мне! Совершенно, никто! Он просто очередной, сугубо временный, инструмент из которого по возможности нужно успеть выжать максимум пользы! А, я… Я сейчас веду себя сейчас, в отношении него, как… какая-то последняя тряпка. Это ведь совсем на меня не похоже! Совсем!
— Командир обещать Ляля, вернуть Ляля родное племя? — Вывел меня из мыслей всё тот же вопрос панды.
— Командир обещать много-много это думать. — Максимально уклончиво отозвался я, и дабы, что называется, «срочно переключить» данного… Мальчишку, поинтересовался у того:
— Ляля ещё хотеть много учиться правильно стукать?
— Ляля хотеть. — Заверил меня тот.
— Ну, и молодец. — Максимально тепло улыбнулся ему я, и взяв данную панду за лапу, а также отправив Кшайе денежный перевод на один фиом с комментарием: «Если что, мы будем у дверей регенерационного сегмента», все также неспешно направился обратным путём. Потому как лучшей «боксерской груши», чем та вторая башка Венкха, найти сейчас было невозможно, а данная «груша» была принципиально необходима, ибо… Ну, действительно, не на стенах же родного Биома, или своем командире, этой панде сейчас владение бломбером отрабатывать? Заодно и посмотрю насколько этот самый Ляля в принципе обучаем, как боец. Понятно, что с ребенка много не спросишь, и главная его функция сейчас тупо быть рычагом морального давления на Кшайю, однако тем не менее, хоть на что-то кроме этого, при его то силе, он ведь должен был сгодиться?
Вот только, спустя буквально пару шагов, я внезапно понял, что походу немного поторопился, и, что конкретно сейчас учить Лялю правильно стукать, идея, мягко говоря, не совсем удачная. Причём снова по целому ряду причин.
Во-первых, вряд ли эти его будущие удары дубиной по башке ныне дохлого Венкха, сошли бы за… То самое применение примитивного оружия в строго хозяйственных целях.
Во-вторых, даже если данные удары за то самое «строго хозяйственное применение» каким-то чудом и сойдут, то перед этим в обязательном порядке требовалось строго соответствующим образом поставить в известность об этом самом «хозяйственном примирении» сам же Биом. Причём сделать это походу должен был непосредственно Ляля.
Ну, и самое главное. Даже если данный панда с этой «постановкой в известность» бы справился, (что весьма сомнительно) то, кто даст гарантию, что, войдя в азарт он случайно не промахнется мимо своей «боксерской груши», со всей дури саданув бломбером по полу? А ведь это однозначно будет интерпретировано всё тем же Биомом, как целенаправленная попытка причинить этому самому Биому вред, что в свою очередь моментально выльется в повешенный на Лялю принудительный статус паразита, со всем из этого статуса для данной панды вытекающим. Чего я само собой в виду того, что оный великан для меня сейчас, в первую очередь всё из-за той же Кшайи, был практически незаменим, допустить не мог. Следовательно заветную тренировку по «правильному стуканию» придется отложить.
Нет, по возможности, в самое ближайшее время, я обязательно устрою Ляле соответствующий мастер-класс, вот только не раньше, чем сам же максимально к данному мастер-классу подготовлюсь. Главное сейчас правильно объяснить этому… Ребенку, почему его командир сперва пообещал того чему-то научить, а потом резко передумал это делать.
А, впрочем, нет. Ни хрена я ему сейчас объяснять не буду. Принципиально, ни хрена ему сейчас объяснять не буду. Потому что эти самые объяснения в данном случае будут выглядеть, как оправдания, а командир перед своими подчинёнными никогда оправдываться не должен. Да и вообще, где оправдание, там и до искренней привязанности к данному… Мальчишке недалеко. Привязанности, которую начиная прямо с этого текущего момента мне следовало давить всеми способами. Ибо привязанность — это слабость, а я не могу позволить себе быть слабым! Не могу! Слабаки долго не живут. Особенного во всяких там психоделических мясных мирах. Нет, само собой, при
