ну, воздушник, но опытен — хучь в ученики к нему просися. — Пожал плечами Святослав, который заметно нервничал из-за довольно неприятной ситуации, но тем не менее держал себя в руках и рассказывал о случившихся с ним событиях вполне внятно. Ну, по его меркам. — Баржу боком подпер, абордажные мостки наладил, спуск евойный притоморзил, народ на борт принял и к «Тигрице» на соединения метнулся, ибо и перевес, и щиты на ладан дышут, а потому каждый османский значица снаряд должен был сразу по паре десятков человек в клочья рвать...Стали они перегружаться и тута я понял, шо вот упрямо чичас те дымы демонические конкретно нас за жопу схватютъ.
— Лжешь, собака! — Все-таки полыхнул пламенем и гневом архимагистр, но огонь не добрался до Святослава, а всего лишь нагрел воздух в помещении до состояния, которого можно было бы ожидать в кузнечном цеху. — Ты не мог почувствовать того, что именно вас сейчас османские чернокнижки намереваются подвергнуть частичному планарному смещению, превращая в удобную цель для своих хозяев! Из тебя маг пространства, как из меня девственно-беременная русалка! Да и на демонолога не тянешь.
— Дык, демонологию и магию ентого...пространства я итъ действительно не знаю, от слова, значица, совсем. — Пожал плечами бывший крестьянин. — Но дейстововала та фигня-то, стал быть, не мгновенно и не совсем, того-этого, без подготовки. Секундочки, значица, за две-три ветер рядом с кораблями, шо вот-вот дымом затянет, менялся... Воздух становился каким-то...Ну...Чужим! Дык, еще воздух вроде, но токмо совсем-совсем не такой, аки наш. Плотный, а еще жирный, насыщенный, стал быть, какой-то дрянью, да еще и кажись нескольких сортовъ! Енто как перепутать солянку с бульономъ! Основа кажись и одна, но разницы-то, разницы!
— В общем, ты понял, что османские высшие маги сейчас долбанут конкретно по вам. — Олег своему другу верил, да и потом, подбный шаг со стороны служащих султану чернокнижников выглядел более чем логично! «Тигрица» была одним из самых серьезных летательных аппаратов в собранном Саввой флоте, поскольку обладала крайне мощной артиллерией, которую наверняка успела продемонстрировать на ком-нибудь из противников. При удаче ей бы хватило одного бортового залпа, чтобы какой-нибудь эсминец слету спустить с небес на землю. И в то же время её защита, как ни крути, заметно уступала парящим линкорам и даже броненосцам, что из-под удара могли банально вывернуться, не поддавшись упомянутому архимагистром пространственному смещению. — И что ты сделал дальше?
— Дык, втопил, значица, вверх на самом полном, раздвигая, того-этого, воздух перед кораблем. Белый тады оно того... Оторвался и в сторону отлетел, поймав со слетевшими щитами османских снарядов сразу пяток, апосля чего ход напрочъ потерялъ, стал снижаться и, кажись, врагу в итоге достался более-менее целым. Но та пакость дурная демоническая последовала итъ именно за «Тигрицей». — Продолжил свою исповедь Святослав. — Мы от неё, она за нами, мы от неё — она за нами! Направляли, стал быть её и видать чем-то приглянулся тому, кто сие делал, наш кораблик. Отцепился источник того поганого, чуждого, стал быть, воздуха почитай минут токмо через десять-двенадцать. Када мы были трындец как высоко и далеко, а от флота нашего, почитай, одни огрызки осталися.
— Если уж та магия приоткрывала дверку куда-то в преисподнюю, давая шанс ждущим добычу демонам дотянуться до людей, то скорее всего заинтересовало тварей не само судно, а его обитатели...У нас же там процент слабых одаренных намного выше, чем в среднем по воздушному флоту, плюс ханский гарем...Да и артефакты команды для среднестатистического демона стали бы настоящим сокровищем, в нижних планах много умелых мастеров, но все они как один задирают цены в такие небесные выси, что инфаркт способен хватить даже бессмертного. — Олег слабо себе представлял, как можно было в ходе боя просканировать «Тигрицу» и составить представление о силе и питательной ценности её экипажа, но дар оракула нашептывал своему владельцу, что произошло именно это. А еще они нашептывали ему, что действия противника могли бы оказаться совсем другими, если бы на летательном аппарате было больше священников и жрецов или хотя бы их благословений, надежно въевшихся в обшивку и доски внутренней отделки. Но чародей представителей духовенства в общем-то любых конфессий недолюбливал примерно одинаково, готовый делать исключения для конкретных людей, но не для объединяющих их структур, и потому враждебных порождениям нижних планов энергий судно почти не содержало. — Ты, молодец, Святослав! Все правильно сделал. Я бы на твоем месте поступил точно также...И, пожалуй, мог справиться даже хуже.
— На инстинктах сработал, они меня ж завсегда, стал быть, в небо тянут коли беда какая... — Признался прирожденный маг-погодник. — Да и кажись, максимальная концентрация чуждого итъ воздуха под брюхом оказалося...Ну, оно ж и логично, дык! Мачты-то чего, их обломать недолго, ежели в сторону или вниз рвануть...А вот куды деваться, кады киль увяз — вопросец...
— Вопросец — что мне с тобой делать, паразит, — пыхнул раздражением и пламенем архимагистр, и на сей раз Святослав дернулся, словно от пощечины, то есть от ожога. Олегу стоило очень больших трудов не дернуться на защиту своего друга и каким-либо иным способом не продемонстрировать древнему волхву испытываемого негодования. Во-первых, давить на эмоции было бесполезно, Савва не то, чтобы совсем не был способен на эмпатию и сострадание, но к кому и в какой мере их применять решал исключительно при помощи холодного разума. Да и трудно было бы ожидать чего-то иного от обладающего многовековым опытом волхва, наверняка пролившего на алтари языческих богов больше крови, чем какой-нибудь мясник видел на протяжении всей трудовой карьеры. А во-вторых, если бы архимагистр хотел назначить Святослава козлом отпущения и показательно покарать, то не стал бы устраивать это представление, слабо замаскированное под проведение следственных действий в присутствии доверенного лица обвиняемого. Ему чего-то требовалось от Олега, а попавший под следствие аэромант являлся не более чем удобным инструментом давления. — Если ты действительно почуял вражескую волшбу и уводил от неё судно, сохраняя корабль и отвлекая на себя минимум какого-то османского магистра, то честь тебе и хвала. А вот если драпал спасая шкуру свою и денежки, вложенные в судно и в его экипаж, то наказать надобно...И вот беда, ни один другой ветродуй в составе флота не почувствовал этого, как ты говоришь, чужого воздуха, появление которого предваряло бы атаку.
— Дык линкоры, где был Косица и ваши ученики, воздуху стал быть не чуждые, османы сей дрянью и не атаковали, а кто другой мог его почуять токмо когда
