мои обычные щупальца, которые порождает мой Дар…
— Парцеяд материализует галлюцинации, — пояснил Парацельс, — Такой приятный побочный эффект. У каждого они свои. У меня — ангелочки, у Импи и Геренда — распутные девки, у Говарда — тентакли. А из чего я сделал новый сорт… — волшебник загадочно улыбнулся, — Это уже совсем другой разговор. Но давай об этом попозже. Ты же знаешь, что я не люблю болтать о себе на трезвую голову. Давай лучше выпьем.
Архимаг снова наполнил кружки. Мы выпили. И закусили. Парцеяд было вовсе не обязательно закусывать, но душа просила. Благо Парацельс наколдовал и соленых огурцов, и грибочков и разнообразной нарезки.
— Кстати, — вспомнил Парацельс, — Вы у меня что-то спросить хотели?
— Почему ты так уверен, что он — истинный Бог-Император? — поинтересовался Геренд, кивнув в мою сторону.
— Ну я ж вижу его душу, — сказал волшебник, — А душу Бога-Императора ни с чьей другой не спутаешь. Только она как-то немного странно выглядит… — он прищурился, внимательно глядя в мою сторону, — Как будто расщеплена на множество составляющих…
— Так и есть, — я кивнул, решив не скрывать очевидное, — Не знаю, с чем это связано. Раньше такого никогда не было.
— Дык, это дело поправимое! — Парацельс залпом высадил ещё одну кружку парцеяда, — Сейчас ещё пара кружек, и я тебе всё поправлю! Сошью воедино красивым шовчиком! Как новенький у меня будешь!
— Э-э-э… — я со скепсисом посмотрел на великого волшебника, — Ты уверен, что в кондиции для такой сложной задачи?
— Я… ик… всегда в кондиции! — с глупой улыбкой сообщил волшебник и постучал себя рукой в грудь, — Чем больше я выжр… выпью, тем сильнее возрастают мои силы!
— Не надо! — хором сказали я, Геренд и Говард и с подозрением покосились друг на друга.
— Почему? — обиделся Парацельс. Ангелочки за его спиной с очень укоризненным видом посмотрели на нас, — Когда я пьяный, мне колдуется намного лучше!
— Давай как-нибудь в другой раз, Парц, — мягко произнес я и перевел взгляд на Геренда, — Как Бог-Император, я бы очень хотел узнать, что же именно произошло с моим миром за время моего сна-смерти. И кто как не верховный лорд должен знать об этом.
— Я ещё не признал тебя, как своего Бога-Императора, — ответил Геренд, хмуро глядя на меня.
— Тебе ещё какие-то доказательства нужны, вампир? — сказал я, изогнув бровь, — Тебе их предоставили в избытке. Сдаётся мне, ты не признаешь меня из-за каких-то личных соображений…
Атмосфера за столом снова начала стремительно накаляться…
Мы с Герендом смотрели друг другу в глаза, не отрываясь. Воздух вокруг нас сгустился, словно переполненный неведомой мистической силой… а, возможно, это была просто отрыжка Парацельса.
Говард напряженно следил за нами. Согласно протоколу он должен был поддержать любое решение Верховного лорда, какое бы тот не принял. Даже если сам Говард придерживается противоположных взглядов.
Некоторое время длился молчаливый поединок. Между нами ме-е-едленно вдвинулся Парацельс. Сначала посмотрел на меня внимательно, потом на Геренда. После чего с громким хлюпаньем отхлебнул из кружки.
— Ребят, полегче, — сказал он, — Или я сейчас начну поить вас насильно. Геренд, я тебе жизнью готов поклясться, что перед тобой — истинный Бог-Император. Не подделка, не клон… а самый, что ни наесть настоящий. Я Бога-Императора узнаю, даже если меня разбудят ночью в зюзю пьяного.
— Ладно, — неохотно произнес Геренд, как будто бы делая одолжение, — Из уважения к Парацельсу я согласен признать тебя… не опасным для Империи Арсамон.
— Да ладно? — я чуть не расхохотался.
— На счет Бога-Императора… посмотрим, — уклончиво произнес Геренд, — Парацельс сказал, с твоей душой что-то не так. Надо сначала разобраться в этом вопросе, а потом уже делать выводы.
— Уже неплохой прогресс, — хмыкнул я, — На фоне попыток Совета меня убить.
— Если ты надумаешь творить глупости, то мы доведем эти попытки до конца, — серьезно произнес Геренд, глядя мне в глаза.
— То же самое я могу сказать и всему совету Верховных лордов, — негромко произнес я, — Ваша горячая ревность, с которой вы охраняете Империю, похвальна. Но если я вдруг узнаю, что вас мотивирует не долг, а личные интересы… я поступлю с вами так, как поступил бы с обычными еретиками.
— Геренд, лучше расскажи, а что с миром-то произошло пятьсот лет назад? — попросил Парацельс, насадив на вилку соленый огурчик, — А то вечером я заснул у себя в башне, а утром проснулся уже здесь.
— Это секретная информация, — неохотно произнес Геренд.
— Тут все свои, — напомнил ему Парацельс, — У меня есть, конечно, своя теория на этот счет, но хотелось бы услышать ответ от того, кто до сих пор находится, так сказать, в гуще событий.
— Сейчас не совсем время и не совсем место для таких разговоров, — уклончиво произнес Геренд и отправил в рот соленый грибочек, — Давайте лучше подумаем о том, как вернуться назад.
И ведь правда… Парацельс торчит в Изнанке уже чёрт пойми сколько лет. И так до сих пор не выбрался. А я уверен, что он не только бухал… по крайней мере мне хочется в это верить… Но и занимался изучением способов, как вернуться в реальный мир. Судя по тому, что волшебник находится до сих пор здесь, он не особо преуспел в своих начинаниях.
— Думаю, я смогу помочь с возвращением, — негромко произнес сэр Говард. Он насадил на вилку маринованного маленького осьминожка и задумчиво вертел из вокруг своей оси, рассматривая, — Я могу отмотать время назад… и взять с собой одного человека. Думаю, это должно сработать и с мессиром Парацельсом.
— Серьёзно? — Парацельс приободрился, глядя на Говарда, — Это было бы очень кстати! Здесь, на Изнанке, невероятно скучно. Жаль, конечно, что Просперо не получится с нами взять… надо будет написать ему записку…
Говард молча кивнул и отправил осьминожку в рот.
— Тогда хотелось бы прояснить ещё один вопрос, — негромко добавил я, глядя на Геренда, — Как ты проголосуешь на Совете Верховных лордов?
— Раз уж Великий Мудрец ничего против не имеет, я поддержу леди Элеонору, — неохотно произнес Геренд, — Любые карательные меры в отношении тебя будут отложены на неопределенный срок. В зависимости от обстоятельств.
Я хмыкнул. Ну… уже что-то. Меня такой расклад устраивает. Геренда из явных врагов теперь даже можно перевести в потенциальные союзники. Как минимум он очень уважает Парацельса и прислушивается к его мнению. А Парацельс — свой человек.
Четыре кружки с оглушительным стуком сошлись в воздухе над головами. Всё закончилось не так уж и плохо, как могло было бы.
Сэр Говард сдержал своё обещание и использовал свою силу, чтобы перенести
