такого точно не будет. Заживёт, да забудет. У мамы же до сих пор глаза на лоб лезут, как только смотрит в сторону палаты, наверняка напридумывала себе всякого и никак не может понять, что ситуация не настолько критичная, чтобы делать себе ещё хуже. Папа в этом плане держался как кремень и особо не выдавал эмоций, но скорее всего тоже не находил себе места. А потому, поспрашивал как дела, как сад, где мама любит колупаться, как рассказ-статья, которую отец был готов продолжить писать сразу после операционной, так и отвлёк их от самых паршивых мыслей. Там и диалог начал строиться и подошёл врач, который сказал, что к сестре уже можно.
Из палаты вышло два полицейский, кивнули в нашу сторону и ретировались то ли к другим пострадавшим, то ли к чёрному выходу. Я лишь мазнул по ним взглядом, забыв про их наличие. Сейчас меня интересовала только сестра и её состояние, а никак не то, что они вообще делали в её палате. Слишком уж вовремя я подоспел, чтобы задавать такие вопросы.
Забравшись в палату, первым делом посмотрел на сестру, на наличие увечий. К счастью, ничего сильнее разбитой губы и синяка на руке обнаружено не было. Она встретила нас с радостью на глазах, задержав на мне большую часть внимания. Не зная, как это интерпретировать, я попросту поздоровался, делая это так, как делал всегда.
— Привет.
— …Привет, — с задержкой ответила она.
— Ох, ну что же это такое… — взревела мама, как только увидела лицо дочери. — Ты в порядке? Ты запомнила этих тварей, что такое сделали? А что полиция тут делал? Ты им всё рассказала? А что…. — мамин поток мыслей даже мне иногда сложно переработать, но у папы это куда лучше получается.
— Валя, оставь дочку в покое. Не видишь, ей и так хреново.
— Ну спасибо.
— Ой-ой, ну что же это такое! Поймать этих паразитов и…
— Мам!
— Да, Леночка?
— …Можешь мне кофе принести? — с той же заторможенностью спросила сестра.
— Да-да, конечно. Я сейчас принесу и ты мне всё расскажешь, да? И мы вместе придумаем, что с этими уродами дальше делать, да? — засобиралась мама на выход.
— Ага…. Пап, а у тебя в машине всё ещё остался тот плед в полоску? — сказать, что я от такого офигел, это ничего не сказать.
Мне показалось, или сестра хочет родителей выпроводить? Кофе, плед. Да как будто именно об этом взрослые люди в первую очередь думают после изнасилования. Пожалеть там, или, наоборот, никого не видеть — да. Но чтобы так? Что-то не нравится мне всё это…
— Да, остался. Принести?
— Если можно… — ответила сестра, строго посмотрев на меня, от чего я сразу всё понял.
Как только папа покинул палату в след за мамой, мы остались с Леной наедине. Никакого секрета тут нет, просто она хочет мне что-то сказать, что не нужно слышать родителям. А что это, если не…
— Ты не хочешь мне ничего рассказать?
— Просить прощения? — отшутился я. Как в таком случае вообще можно решить вопрос словами? Никакие извинения не помогут, как не проси. А вот шутка да, шутка может сработать.
— Нафиг оно мне нужно? Это вернёт мне самоуважение? Опороченную честь? Любимую блузку, в конце концов?
— Лен, ты чего? Что за наезды? Да если бы я знал, что они такое сделают, то я бы…
— Ты бы что? Убил их? Кастрировал? Унизил? Ты хоть понимаешь, каково это…
— Каково что? Лен, давай не будем играть в шарады. Я понимаю, что виноват. Прощения мне нет и никогда не будет. Просто расскажи, что произошло…. пожалуйста.
— Да как будто я знаю!
— Ну не могла же ты тут оказаться, просто потому что упала в обморок?
— Да блин, я правда не знаю. Помню, как какой-то парень приставал ко мне во дворе, предлагая помочь донести покупки до дому. А когда я его отшила и спокойна дошла до подъезда, у квартиры было ещё двое…
— Как они выглядели?
— Как-как, обычно. Молодые, больше 20-ти никому не дашь, разве что последнему бугаю лет под 40. В обвешанных шмотках, будто специально так оделись, а раньше ничего дешевле Prada не носили… Белые зубы, мерзкие улыбки… Не знаю я, просто… обычные…
— Обычные…. — протянул я.
— Ну или почти обычные…
— А дальше что было?
— Встретили у квартиры, предложили помощь, как тот первый. Я отказалась и они начали распускать руки. А как только хотела закричать, подошёл третий и закрыл лицо какой-то влажной тряпкой. Дальше всё как в тумане…
— Когда очнулась, дома уже никого не было?
— Вроде нет. Да и не до этого мне было…
— А до чего? — не понял я.
— Ты дурак?! Попробуй проснуться в ворохе разорванных шмоток с отвратительно грязным чувством в районе живота, и полнейшей дезориентацией, потом спроси ещё раз.
— … М-да, не подумал. Извини….
— Да нужны мне твои извинения…
Уроды. Здесь же на лицо было всё спланировано заранее. Не работают так дворовые хулиганы, как пить дать. Сначала решили всё сделать без агрессии, обычным флиртом. А как только получили отказ, сразу пошли вразнос, устроив западню. Прибавить сюда странный прикид, усыпляющий раствор и отлаженность действий, можно только поразиться их «молодым» лицам. Где в последнее мне вообще не верится. Как такое можно сделать без должной подготовки? Без соответствующего опыта и знаний? Да еще и…
— Подожди. А с чего ты решила, что они пришли из-за меня? Они что-то обо мне говорили? — знаю, что слишком прямолинейно, но как иначе узнать, кто будет первым?
Плевать на то, что сейчас от моей эмоциональности не осталось и следа. Мне это топливо нахер не нужно, чтобы отомстить. А делать я это буду при любом раскладке… просто потому что так надо! Пускай отношения с сестрой из-за этого изменятся, но оставить всё как есть не могу. Я должен это сделать, иначе все мои принципы и обещания не более чем пустые слова, брошенные на ветер.
— Говорили. Сказали передавать тебе привет, перед тем как я потеряла сознание.
— Понятно… — значит, это всё же они.
— Ну вот что тебе понятно? Мне-то что теперь делать? Сидеть здесь и не высовываться? …. А как я теперь буду ходить на работу? Постоянно оборачиваясь? Или мне вообще переехать? В другой город? Страну?… Ну давай, расскажи мне, если тебе всё понятно!?
— Лен… — пришлось сжать сестру за плечи, чтобы она успокоилась и прекратила жестикулировать. — Я тебе обещаю, больше тебя никто не побеспокоит! Я невероятно виноват перед тобой за свою беспечность, за то, что не
