и спросил:
— Алесса, а сколько Жабусик теперь весит?
— Ну… брони много, — подняла к потолку красивые и, как я теперь уже точно уверен, не замутненные разумом глаза девушка, быстро посчитала в уме и выдала. — Ну, тысячи две тонн, хотя скорее две с половиной.
— А про водоизмещение ты слышала? — не сдержавшись от язвительности, вкрадчивым тоном спросил я.
Оказывается, слышала. Да и не только она. Все девушки замерли, вспоминая, что проектная масса броненосца была чуть больше тысячи тонн. А так как это речное судно, то борта должны были подниматься над водой меньше чем на метр.
Одна Ива ни черта не понимала, но смотря на нас, на всякий случай улыбаться стала не так широко.
— Этот ваш Жабусик, — припечатала наконец Инна, — плавать будет как утюг.
— Но он сможет ходить по дну, — невпопад произнесла Лена. — Волга так-то не глубокая.
— И двадцать, и тридцать метров бывает по фарватеру, — проворчала Инна. — Но причем это? Что вы несете! Ходить по дну со скоростью черепахи? Что за бред?
Алесса печально посмотрела на свое детище и со слезами на глазах протянула:
— Да не будет Жабусик ходить… Броню мы снимем. Будет весить сколько надо.
— А успеем? — спросил я.
Мне хоть и не хотелось расстраивать девчонку, но у нас же и вправду неустойка.
Механик ничего не ответила, а просто пошла вдоль корпуса, гладя его рукой. Кажется прикидывала объем работ, а ещё, похоже, и прощалась с Жабусиком в том виде, в котором мечтала выпустить его в мир.
А Инна покачала головой и сказала Вике:
— Ох, балда ты, подруга! Андрей же просил тебя контролировать ход работ, а ты тогда не в настроении быть изволила.
— Простите меня! — прошептала бывшая принцесса. — Я действительно дура невероятная!
— Вы только секретаршу не вздумайте обвинять, — тихо произнесла Лена, назвав помощницу управляющего по прежней должности, явно чтобы снять с той любую ответственность. — Она говорила что-то про водоизмещение, но тут же старшая я была, а я в технике полностью слушала Алессу. Хотя должна была и сама думать. Секретарше наша малышка… мы сказали, что будем сухопутный корабль делать.
Я пожал плечами и подумал, что должен был сам нормально организовать работы и контроль. Вплоть до регулярных отчетов о ходе работ. С фотографиями. Но поддерживать марафон покаяний не стал, а просто попросил Инну:
— Узнай, пожалуйста, расписание поездов до Лиссабона. И про пароходы до Рио-де-Жанейро.
— Через Карловы Вары! — кровожадно поправила меня Вика.
А я только кивнул, вспомнив, что именно туда сбежали Плешнины, подсунувшие мне и этот завод, и контракт, и прилагающуюся к нему неустойку.
Но тут к нам подбежали Ива и Алесса. Уж не знаю, что дриада наговорила мулатке, но сейчас обе сияли. А наша изобретательница звонким голосом прокричала:
— Но пока мы не начали снимать броню, приглашаю всех покататься! Хотя бы по двору. Несколько шагов туда, несколько обратно.
Я хотел было сказать, что раз Жабусик ходит только вперед, то для возвращения ему придется разворачиваться и входить в цех носом вперед. И потом в тесном для него цеху он не развернется, чтобы выйти после завершения работ. А с той стороны цеха двор совсем небольшой, он там просто не поместится. Но затем подумал, что в принципе всё равно успеть нам теперь нереально, так что зачем расстраивать Алессу и Иву?
Да и чего обманывать себя? Мне действительно интересно посмотреть, как эта хрень ходит.
Хрень ходила действительно на загляденье! Можно даже сказать, что прыгала. И понятно стало, почему Алесса, наблюдая первые шаги в цеху и возвращая его назад кранами и лебёдками, дала броненосцу такое неожиданное имя. Но со стороны мы понаблюдали только первый шаг.
Сначала Алесса белкой взлетела на палубу по лестнице из скоб, приваренных к броне, и скрылась в рубке.
Через некоторое время до нас донеслось пыхтение паровых машин, из труб на огромной относительно пола высоте вырвались клубы пара, затем что-то загремело, заскрипело, пару раз громыхнуло.
Лыжи, которые изначально были в верхнем положении, пошли вперед, а затем и вниз, с грохотом ударив в бетон. Вся туша броненосца вздрогнула и медленно двинулась вверх и вперед. Затем достигла верхней точки и ускоряясь пошла вниз, чтобы в свою очередь уже с невероятной силой впечататься в бетон пола, который пошел трещинами и выбросил облака пыли.
Станки и краны в цеху вздрогнули, зазвенели стекла на крыше. Что-то где-то упало.
Я только качал головой, сразу догадавшись, что Алесса вероятно из-за недостатка времени не продумала как обеспечить равномерное вращение штанг, приводящих в движение лыжи. Еще эта балда сделала слишком длинные штанги. Мы-то с ней рассчитывали совсем короткие, чтобы шаг был всего с полметра, а она вот… Переделала проект, чтобы скорость была выше, да и проходимость. Ну балда, что тут сказать!
Так что теперь получается, что стоит Жабусику тут побродить, и цех просто рухнет. Алесса, похоже, тоже такое допускала, потому что после первого шага остановила вращение штанг, выскочила на палубу и прокричала нам:
— Чего стоите? Давайте сюда! А то упадет что-нибудь на голову. А в рубке совершенно безопасно.
— Боюсь, что даже матерый морской волк на этом сухопутном корабле словит морскую болезнь, — проворчала Инна, первой направляясь к лестнице.
Когда мы все зашли в просторную рубку, занимавшую сейчас всю верхнюю часть каземата, в том числе и места для установки орудий, Алесса нажала на специальный рычаг, и толстенная стальная дверь с шипением пара закрылась, отрезав нас от мира. Только небольшие окна или скорее смотровые щели с бронестеклами по всему периметру рубки давали в целом неплохой обзор, но это если подходить к этим окнам вплотную.
Я огляделся и обратил внимание, что здесь об эргономике и говорить не приходится. Везде какие-то трубы, приборы, рычаги в самых неожиданных местах.
— Пока пришлось по быстрому управление делать, — пояснила слегка смущенная нашими скептическими взглядами на бардак в рубке девушка-механик. — Зато всё управляется отсюда. Даже подача угля в топки по конвейерам. Можно вообще в одиночку какое-то время путешествовать.
— А на сколько хватает запасов топлива и воды? — восхищенно спросила Инна, кажется очарованная адом стимпанка в просторной рубке настолько, что забыла о своей недавней критике сумасшедшего ходячего парохода.
— Ну сейчас загружено часов на десять хода, — похвасталась сияющая мулатка. — Но потом можно спуститься в машинный зал, подключить запасные баки и угля подкинуть в танк, из которого он подается в топки. Ну и надо осматривать все механизмы. Смазывать, и всё такое.
Девчонка любовно погладила несколько рычагов и вдруг, показав на свешивающуюся с потолка цепь с ручкой вроде стремени
