голову жаловаться.
Перед тем, как принять в душ, я распаковал часть вещей, чтобы переодеться. В моём шкафу уже был комплект принятого здесь тактического обмундирования по моей мерке. Что ж, тыловая служба тут работает на «отлично».
Доставая нижнее бельё, я вытащил Иринин амулет. На автомате хотел сунуть его в ящик стола — но тут глаза кошки вспыхнули. Причём не красным светом, а синим.
И что бы это значило?
Я напряг память. Нет, Ирина точно ничего не говорила про другие цвета.
После душа, одевшись, я достал смартфон. Время приближалось к шести вечера. Интересно, у них это обычное дело, назначать важные совещания на вечер, или происходит что-то чрезвычайное?
Впрочем, тут разница с Москвой два часа. Чувствовал я себя вполне бодрым, особенно после сна в дороге.
Кстати, надо бы позвонить Ирине. Тем более, что симка уже зарегистрировала меня в роуминге. Наверняка звони не дешёвые и, вероятно, прослушиваются — но я буду осторожен. А расходы покроет компания.
Ирина ответила всего после пары гудков.
— Ну как вы? — спросил я.
— Мы? Отлично мы, — голос Ирины звучал бодро и довольно, на заднем фоне что-то гулил Пашка, — со страховкой нам помогли, с завтрашнего дня уже будет действовать. По-честному, мне так намного спокойнее.
— Конечно, — ответил я, — ты права. Следовало сразу этим заняться.
— У тебя как? — спросила Ирина, — Серёж… случилось чего? У тебя голос напряжённый.
— Да нет, вроде бы всё в порядке… — ответил я, лихорадочно соображая, как бы иносказательно передать информацию, но так, чтобы Ирина сообразила, — представляешь, тут ни одного светофора нет. По крайней мере, я пока что не видел. Вот уж не думал, что буду скучать по красному свету. А ещё тут небо невероятное. Низкое, и синее-пресинее. Много синевы. Вот по этому всему я, наверно, точно буду скучать, когда вернусь обратно.
Последовала довольно долгая пауза. Хороший знак. Ирина поняла, что что-то не то, и сейчас просто сопоставляет сказанное мной со своими знаниями.
— Ты всегда был романтиком, — наконец, ответила она ледяным голосом, — а скажи — люди как там? Вас много народу встречало?
— Да люди как люди, — ответил я, — ничего особенного… нет, не много, я ж вроде как начальство. Те трое, что нас встретили — на вид интеллигентные.
— Когда ты обратно уже? Есть возможность, что тем же самолётом?
— Нет, что ты! — я усмехнулся, — это длительная командировка.
— Жаль. Я бы на твоём месте вернулась.
— Что поделать. Приходится выкручиваться. У тебя, случайно, не было знакомых в этих краях? Я бы спросил совета, как тут быть.
Ирина тяжело вздохнула.
— Да откуда, Серёж… но я и сама могу посоветовать. В незнакомых краях будь осторожен. А что и как оно будет — определить судьба… но вот такого вот синего и глубокого неба над головой я бы, наверно, не смогла долго терпеть.
— Говорят, ультрафиолет жизнь сокращает? — осторожно спросил я, пытаясь выведать природу грозящей мне опасности.
— Да дело даже не только и не столько в этом, — снова вздохнула Ирина, — некоторые и под таким небом живут куда дольше, чем могли бы в других условиях… вопрос в том, что такое небо меняет. Иногда необратимо.
Я помолчал.
— Скучаем по тебе, — сказала Ирина; в её голосе появилось тепло, — знаешь… я не так много знала людей, которые были бы на тебя похожи. Я надеюсь, что тебя нельзя так просто изменить. Но будь осторожнее, хорошо?
— Конечно, Ир. Ты звони если что вдруг, ладно?
— Обязательно! Ой, и смс-ки пиши. Или сообщения. Дешевле же будет! Там небось связь золотая по цене, да?
— Разберёмся, — я улыбнулся в трубку.
— Удачи, Серёж.
— Спасибо.
После этого я нажал кнопку отбоя.
Нельзя сказать, чтобы этот диалог как-то прояснил для меня ситуацию. Но, по крайней мере, речь шла не об угрозе жизни, а о каком-то «изменении». Что это может быть? Стать инвалидом? Сойти с ума? Может, и так. Пока оставим рабочую гипотезу — кто-то с помощью приёмов пограничников будет пытаться воздействовать на мой разум. Предупреждён — значит, вооружён. Буду фиксировать изменения и внимательно относится к собственным мыслям. Ну и, насколько я понял, первую атаку Иринин амулет смог отбить. А последует ли вторая — далеко не факт.
Глава 18
Жан сидел во главе стола, в тёмном помещении. Светился только экран справа, на который была выведена карта Мали, испещрённая условными тактическими знаками.
Зам министра был занят: он слушал доклад одного из своих подчинённых. Сначала мне показалось, что тот говорил на французском — вроде слышались знакомые слова. Но потом я понял, что язык другой, совершенно мне не знакомый.
— Так, господа, — сказал Жан, когда докладчик вышел из помещения, — к сожалению, худшие опасения подтверждаются: мы ожидаем рейда на Томбукту. Источники как минимум у двух полевых командиров подтвердили это.
— У нас там уже две недели стоит рота, — ответил Толя, — думаю, усилить её взводом на БТРах.
— Там наша БТГ, из подготовленных вами, — продолжал Жан, — но, думаю, этого мало.
— Мало? — удивился Толя, — до сих пор справлялись вдвое меньшими силами.
— Говорят, подтянулись банды из Ливии. Итого до полутора тысяч человек. Было бы хорошо использовать что-то неожиданное. В прошлый раз мы говорили о танках.
Толя вздохнул.
— Конечно, мы оставляем эту возможность открытой, — сказал он, — но пока, на наш взгляд, было бы опрометчиво выкладывать все возможные козыри. Помните, за нами пристально французы наблюдают. Это может быть ловушкой. Спровоцировать нас на чрезмерное применение силы. И потом: что они могут нам противопоставить? Пикапы, вооружённые крупнокалиберными пулемётами?
— Всё может быть хуже. Речь может идти об РСЗО или даже ракетах. — Сказал Жан.
— Мы активизируем разведку. Используем дроны. И потом: чем танки могут помочь в этой ситуации? Это чисто наступательное вооружение. А мы же имеем дело, скорее, с полицейской операцией. Масштабной, это верно.
Жан вздохнул, поднялся со своего места, зашёл за спинку кресла и опёрся на неё руками.
— Я могу рассказать смысл, — произнёс он, — уже два года, как мы с командой оттаскиваем страну от края пропасти. В нашей ситуации единственный источник власти — это сила. Французы издевались над нами, обещая защиту, но на деле обороняя только свои золотые концессии. Свои и других хищников из первого мира, вроде канадцев. Я помню то совещание, когда президент, которого мы отстранили, вымаливал у французского полковника хотя бы пару «Леклерков». Для демонстрации. Заметьте, полковника! Генералы до высшего политического руководства нашей страны не снисходили. Нам критически важно показать силу.
