Илья скривился:
– Работа для безногого инвалида! Пусть лучше капсулы дохлые таскает! Ой, извини, командир…
В покер он, что ли, играл? Ведь четко срисовал, как невольно искривилось мое лицо. Плюс неуверенное ковыляние на все еще отмороженных ходулях да повышенный процент экс-инвалидов в наших рядах. Правильный вывод сделать не трудно.
Эх… Гоню ведь от себя мысли о прошлом – иначе сломаюсь. Знаю я свою психику, прошелся однажды по краю. Но все же – как там ребята? Кама, Алекс и Ярик… Парни без раздумий пошли под статью и стеной встали против толпы, даря мне секунды форы и не размышляя о высоком – стоит ли мизерный шанс на мое оздоровление их драгоценной шкуры…
Парни! Тварью буду! Коли выберусь из всего этого дерьмового будущего – на всю жизнь я ваш должник! Позовете или намекнете – сползу со смертного ложа и поползу на помощь, обдирая ногти о плиты морга!
Вы да четыре квадратных метра на кладбище, где среди ромашек белеет обелиск батиной могилы, – ценнее у меня ничего нет! Лина вот еще появилась… Просто в один миг стала кусочком моей души – не отрезать ее, не отнять. И из головы не выкинуть… Я знаю все ее чувства, дрожу от ее страхов и счастливо жмурюсь, когда она смеется. Наверное, это не любовь. Это… м-м-м… слияние? Одновременный оргазм, растянутый в бесконечность? Оттого очень ослабленный, но не лишающий главного – абсолютного единения.
На мгновение прикрываю глаза, медленно вдыхаю воздух, сбрасывая напряжение и вытаскивая наружу заякоренное состояние покоя. Сам себе домашний психотерапевт…
– Пустое… В прошлом все. И, отвечая на твой вопрос – нет, капсулы пусть девчата таскают. Бойца – на давилку. Ну, чего стоишь, Кошак?! Пинка тебе дать для ускорения? Бегом!
Парень рванулся, поднимая веер брызг и практически выходя на глиссирование. Дождавшись когда он удалится, я понизил голос и кивнул на зло кряхтящих девушек, вчетвером волокущих тяжеленный гроб битого стазис-модуля. Ярость от слабого пола так и прет раскаленной волной. Вот тут я точно теряю баллы популярности…
– Илья, напомни мне цель первого курса? Мы ведь истребители и операторы тяжелых ББС. Почему же мы гребемся в дерьме, а не осваиваем технику хер знает какого века?
Илья раздраженно пожал плечами – он не любил глупых риторических вопросов.
– Сказано же было – раскачка физических характеристик. Через пот и кровь, с абсолютной верой и пониманием – почему растет сила и объем бицухи.
– Верно, соображаешь. Зачем же тогда мешаешь нашим девушкам прокачивать характеристики? Здесь не реал, не стоит их оберегать от тяжелой работы. Этим ты навредишь либо им персонально, либо нам всем, если результат слабейших пойдет в общий зачет группы.
Муромец задумчиво почесал коротко бритый загривок, затем неохотно кивнул.
– Версия принимается за рабочую. Знаешь… Застоялся я что-то, пойду и сам балкой в стену подолблюсь. А то прокачаю своих хиляков в две дюжины Валуевых, они же меня потом и притопят в сортире…
Под размеренное «бум-бум» иду дальше, неторопливо обходя скромные владения «тринадцатой».
Вот скорчился под стеночкой один из технарей, с трудолюбием пожизненно заключенного стачивающий корявой железкой хитрый крепеж технического лючка. Что за ним – мы не знаем. Быть может, просто выход тестового разъема. А может, точка заправки нанитных цист. Хотя мечтается об инструментальном боксе или селф-ангаре исправного серва. Вскроем – увидим.
Вот парочка «собирателей» трудолюбиво отщипывает верхушки оранжевого мха. Верное средство для остановки кровотечений, а заодно довольно прилично бафает силу. Правда, с двойным откатом и случайными спецэффектами. В общем, гомеопатия последнего шанса.
Вот семеро неврастеников покачиваются в трансе, завороженно слушая монотонный шепот девочки из «Службы ПР». Несмотря на медикаментозную блокаду, далеко не все смогли сдержать панику и депрессию, осознав случившееся. Перенос в будущее, ки-модернизация, двухлетнее заточение в мир сырого и холодно постапокалипсиса.
Народ плющит и шатает. Настроение в группе прыгает от эйфории к глухой тоске, работоспособность и мотивация на низах. Капральскому звену видно чуть больше, чем остальным. Под зеленой полоской хитов бойца есть синяя полоса морали. У некоторых она подозрительно коротка и смещена по спектру в серо-черные тона.
Такие вот и направляются на эмоциональную перезагрузку к лучшей из девчат-психтеров. Катюша, она же – Кэт, в прошлом – большая любительница кошек, утверждавшая что легко находит общий язык и взаимопонимание с любыми животными. Теперь – верю. Человек, да еще в критических условиях, высокопримативен и живет в основном рефлексами.
Кэт справляется со всеми. Часовой сеанс восстанавливает мораль на треть, позволяя павшему духом бойцу дождаться своей очереди на следующий сеанс.
Несколько ребят из «тринадцатой» у нас на особом контроле. Замкнувшиеся, ушедшие в себя, не поддающиеся терапии. Даже Катюша махнула на них рукой: «Тут нужен профи: пси-мастер, ментат либо полнофункциональный медкомплекс «Чистилище» как минимум шестого поколения. Пропустить бы их душу через астральные фильтры, сбросить все настройки к дефолтным, исправить пожизненные травмы, якоря и вымести весь прочий психомусор…»
Так что сделать мы ничего не можем. Так… Прибодрить чуток, по плечу похлопать, подарить поцелуй самой красивой девушки отряда… Ну и внимательно следить, наблюдая со смешанным интересом, к чему приведет полное обнуление морали.
На случай сноса крыши рядом с «потухшими взглядом» всегда дежурит пара бойцов с примитивным оружием. Цинично? Зато рационально…
Заодно займем делом праздные мозги. Ибо людей у нас много, а мест приложения сил – гораздо меньше. Народ вон сдуру уже стенки простукивает. И, кстати, не безрезультатно. Тончайшие контуры отходящих в сторону дверей давно потерялись в наплывах грязи и сгнившей органики.
Коллективными усилиями вскрыли уже две крохотные комнатушки. Не сказать, что кладовки для швабр и тряпок – но объемы подходящие. Одна – бывшая станция подзарядки и саморемонта для медицинских сервов. Вторая назначения и вовсе непонятного – выгорела дотла от прошедшей сквозь переборку кумулятивной или плазменной струи. Умный морф-композит пробоину затянул, не оставляя нам дырочки для подсматривания.
На правах начальника отжал себе закопченную каюту под рабочий кабинет. Индекс обитаемости у нее повыше, причем сухо и нет вездесущего мха – не прижился он в стерильном боксе выгоревшего помещения.
