Через двадцать минут и две сигареты, я почти спокойно поднялся и двинулся к двери двухэтажного дома, в полуподвале которого жил Штырь. Я уже привык к мысли, что парень не мог выжить, но снаружи ничего подозрительного видно не было, и я позволил робкой надежде проникнуть в мою душу. Может быть, Штырь сейчас сидит в своей конуре, обложившись гранатами и пистолетами, и просто боится выбраться наружу? Я даже усмехнулся своим мыслям представив себе эту картину и очень надеясь, что так и окажется на самом деле.
Пустой подъезд, лесенка в полуподвал, три камня вниз, прислушаться, шаг вперед, еще два камня. Тишина. Только приглушенно хлопает снайперка, уже совсем недалеко. Вот и поворот в нужную дверь. Впрочем, самой-то двери как раз и нет. Я застываю на пороге, силясь понять, что же здесь произошло.
Все внутри перевернуто и сломано, на стенах серые полоски чего-то скользкого, по полу свободно бегают крысы, а на кровати лежит абсолютно чистый, сияющий белизной голой кости, скелет без голеней.
У меня перехватило дыхание. Ноги Штырь потерял несколько лет назад, я вытащил его на себе с окраины Зоны и с тех пор он жил здесь, промышляя починкой немудреной сталкерской снаряги. Я частенько заглядывал к нему и про ту ходку, где бился с тысячами, наверное, Черных Собак, я тоже рассказал только ему.
– Брось, – сказал он мне тогда, поднимаясь на руках в специальный стул, который он сам же для себя и смастерил. – Ты, конечно, хороший боец и ножи у тебя что надо, но завалить столько зверей и остаться в живых – это невозможно.
– Знаю, – отвечал я ему растерянно, чуть заплетающимся от солидной дозы спиртного, языком. – Но все было именно так, как я рассказал. Не веришь?
– А кому позавчера морду в кабаке набили, а? – весело спросил он, разливая еще по стопарику. – Или ты тока глотки резать умеешь, а придурка по репе треснуть – тебе слабо?
– Ну так это случайно, – смущенно ответил я, потирая синяк на скуле. – А знаешь, я тоже перестаю в это верить, но так ведь нельзя. Нельзя любое событие, которое я не могу объяснить, считать глюками. Так ведь и вовсе до маразма добраться недолго.
– Зона велика, – значительно сказал Штырь, поднимая свою стопку. – Не в смысле расстояния, а в смысле смысла.
Его всегда тянуло на маловразумительные философствования, примерно после седьмой.
Теперь безногий отполированный скелет лежал в трех метрах от меня и наиболее наглые крысы уже зачем-то тащили на пол самые маленькие косточки.
Я осторожно вошел внутрь, распугав крыс – хорошо хоть эти грызуны здесь пока обычные, не мутанты из Зоны – постоял над останками друга, пытаясь разобраться в том, что могло его так обглодать, потом вспомнил про сейф в полу, нагнулся и поднял тяжелую створку.
Сверху лежала укороченная снайперка с глушителем, рядом два снаряженных магазина к ней, под ними – серебренная фляга, перчатки из тонкой замши с отрезанными пальцами, горсть пистолетных патронов и стальной нож.
Я вытащил все это богатство, сложил в ящик кости и закрыл тяжелую крышку. Череп поставил на стол, рядом положил стальной нож – Штырь бы это оценил. Если смогу, пообещал я сам себе, то обязательно потом вернусь и похороню тебя по-человечески, друг.
Повесил флягу на пояс, натянул перчатки и, подхватив винтовку, выбрался наружу.
Контроллер стоял на улице, сбоку от двери, и я, занятый своими мыслями, почти налетел на него. Спутанные длинные волосы, выпученные глаза и лоснящееся обнаженное тело отразились в моих зрачках, я сухо сглотнул, начал поднимать винтовку, холодеющими от первобытного страха руками и в этот момент его взгляд схватил меня словно клещами и парализовал. Мысленно заорав от бесконечного ужаса, я рванулся, но усилие мое было потрачено впустую: тело отказалось слушаться. Ноги сами собой подогнулись, и я рухнул на колени, продолжая удерживать винтовку непослушными пальцами. Приклад винтовки звонко ударил по бетонной плите. Только глаза еще слушались меня. По щекам поползли дорожки горьких слез.
Все зомби плачут в последние секунды перед тем, как перестать быть людьми. Из носа тоже что-то потекло, намокли штаны, сердце отстукивало последние такты в жизни Клыка, готовясь стать сердцем безмозглого гниющего создания. Смерть, в этот момент, показалась мне чудесным избавлением, почти недостижимой мечтой, ради которой ничего не жалко. Вот только продавцов этого товара рядом почему-то не оказалось.
А потом мне показалось, что Контроллер ударил меня. Этого не могло быть в принципе, но я лежал на боку и в голове гудело, как после хорошего удара в челюсть. Слабо застонав, я потянул к себе руку с винтовкой. Рука меня слушалась!
Надежда дала мне силы. Со страшным стоном, больше похожим на рык, я подтянул под себя ноги, толкнул вверх свое ватное тело и обрушил приклад винтовки на пучеглазое существо, чуть не лишившее меня самого ценного в моей жизни – моей смерти.
Следующие несколько минут выпали из моей памяти. По-моему, я долбил уже обмякшее тело прикладом винтовки, разбрызгивая вокруг бурую жижу, выкрикивая и что-то яростное и малоосмысленное, потом отбросил искореженное оружие в сторону и с бесконечным наслаждением вытянул из кармана костяной нож.
Когда сознание начало возвращаться в мое озверевшее тело, передо мной лежала распластанная на множество кусочков тушка Контроллера, а чуть поодаль стояли два человека с оружием в руках и с интересом разглядывали поле боя.
– Вот пример для всех для нас, – сказал один из них насмешливо, – как нужно ненавидеть всякую расплодившуюся сволочь.
Второй шагнул вперед, присел на корточки, брезгливо разглядывая последствия моего безумства, и спросил почти участливым голосом:
– Ты кто таков будешь, чудовище? Зачем так мелко скотинку покрошил?
Я смотрел на него безумным взглядом и меня начинало отпускать. Рука разжалась сама собой, нож упал в бурую жижу и я коротко хохотнул, когда до меня вдруг дошел комизм ситуации. Стоя на коленях среди останков Контроллера я засмеялся, потом просто завыл от смеха и рухнул на бок, закатываясь в приступе самого безудержного в мире веселья.
Я был жив, а Контроллер уже нет, напротив меня стояли замечательные парни с необыкновенным чувством юмора, и я катался в грязи, почти задыхаясь от облегчения, тело мое сотрясали конвульсии и не было в мире человека счастливее меня.
Кажется, они полили меня водой. Я сидел у стены, еще вздрагивая от пережитого напряжения, в рот мне тыкалась фляжка и я послушно сделал глоток. Чистый спирт обжег горло и прочистил мозги. Я поперхнулся, коротко откашлялся и схватил флягу обеими руками. Еще три глотка, я уже трезво смотрю на своих спасителей и мне больше не смешно.
Это были сталкеры. Оба высокие, сильные, обвешанные снарягой и оружием, перетянутые ремнями, похожие друг на друга как близнецы, с хорошо различимыми эмблемами клана.
