– Ты точно больше никого не чуешь? – Я толкнул сапогом сухую лепешку, одну из многих устилающих разбитую копытами тропу. – Не хотелось бы встретиться с теми, кто оставил эти визитные карточки. Затопчут и не заметят.
Герда фыркнула и послала мне насмешку. Мол, потому и задержалась, что вынюхивала, но стадо прошло минимум несколько недель назад.
– Наверное, откочевывает на равнину, – вслух подумал я, глядя на раскиданное под ногами топливо.
Повезло ведь, я хоть и набрал охапку аккуратно нарубленных полешек, но тратить их совсем неохота. Дальше горы лысые, точнее, альпийские луга начинаются. И хорошо если кизяки там встретятся, хоть ужин сготовить будет на чем.
Потом я собирал коровьи, или чьи там еще, лепешки, разводил костер, варил кашу. Все это время Герда лежала в неглубоком заливчике, оставив на суше только морду и кончики передних лап. И от нее доходили такие волны блаженства, что я в конце концов, запарив кашу и не став дожидаться результата, тоже влез в воду.
– Какой балдеж! – вытягиваясь в почти горячей воде, пробормотал я. – Как бы не заснуть, съедят еще. Расслабуха конкретная.
Впрочем, особо долго лежать я не стал. Вылез из водички, поскорее обтерся полотенцем и оделся. Не хватало еще простыть. Поужинал на пару с подругой четвероногой. И потом долго стирал все, от портянок до исподнего. В конце концов выстирал изрядно изгвазданные брюки, надев перед этим двое кальсон. Видок у меня при этом был таким, что даже Герда зафыркала.
– И нечего надо мной смеяться! Мне, как некоторым, шуба природой не дарена, приходится крутиться как могу.
Развесив вещи на натянутой между деревьями веревке, я уселся возле тлеющих углей, поверх которых стоял котелок со взваром из толченых ягод. Вкуснейшая штука получилась – душистая, кисло-сладкая, с множеством живых ароматов и потрясающим послевкусием. Невероятная вещь, в прошлой жизни мне малодоступная. Все-таки на те восемнадцать миллиардов ртов, живущих в пределах Солнечной системы, живых ягод не напасешься. Нет, пару раз в месяц я покупал упаковочку клубники или смородины, но не более. Очень дорого. И даже наличие собственного дома на Земле этой проблемы не решало. Крохотный палисадник, дорогая вода, сложности в экологии – и в результате только специально выведенная трава, которую обязали высаживать в городах практически на каждом участке земли, свободной от домов, асфальта, бетона или пластика.
С кружкой в руках уселся на пук веток, накрытый пледом, подбросил пару кизяков и с огромным удовольствием отпил взвара. Нет, нравится мне здесь. Дико, нет интернета, нет много чего – но как хорошо!
Впрочем, я оглядел начинающую темнеть долинку. Примерно восемь на десять километров, уютно так. Классическая кальдера давно уснувшего супервулкана. Дай бог, чтобы он спал подольше, мне и спокойнее, и целее буду. Впрочем, Герда невозмутимо-безмятежна, а даже просто собаки сейсмоактивность очень хорошо чуют. Так что отдыхаем. Сколько там времени-то?
И я вытащил часы из кармана шинели. Что-то мне кажется, тут время отличается от земного. По моим прикидкам, темнеет каждый день минут на сорок раньше, то есть день короче выходит. То ли планета летит побыстрее, то ли к светилу ближе – неясно. Впрочем, нет ничего одинакового во вселенной. Лун тут и тех две, вон одна в небе висит блеклым полумесяцем. Впрочем, после захода солнца она засияет зеленым, а вторая выйдет позже и отливает красноватым. В прошлую ночь сидел, разглядывал их в подзорную трубу, пока шея не затекла. На красноватой вроде как атмосфера слегка имеется, а вот на зелененькой нет, голый камень.
Неподалеку кто-то дико заорал. Страшно, истошно. Настолько, что Герда подскочила спросонок и сейчас поскуливает от боли в поврежденном боку, а я уже стою с дробовиком в руках. Для леса самое оружие, кстати. Со зверьем перестрелки не вести, а две тяжелые пули – очень серьезный аргумент. И одно заметил – я стал больше вслушиваться в лес. Постоянно, ежеминутно, чем бы ни занимался. Раньше, до ссылки, мощное вооружение и доспехи делали меня выше абсолютного большинства зверей, а сейчас только пороховое оружие могло защитить меня и мою напарницу. А потому бдительность и бдительность, лес в этом случае сам подскажет, где и кто идет. Герда тоже искала, выслушивая и вынюхивая.
Вот и сейчас пара небольших пичужек вспорхнула метрах в двухстах над достаточно высокими, но тонкими и хрупкими кустарниками. Качнулись верхушки, ближе, еще ближе. На темнеющую поляну огромными прыжками, бесшумно, как призрак, вымахнул огромный зверюга с громадными светящимися глазами. Голована была в явном ступоре, и от нее шла волна полнейшего непонимания.
«Нет крупных хищников!!!» – успел подумать я, ловя на мушку стремительно двигающуюся ко мне фигуру. Выстрел! Еще один!
– Что за на хрен!!! – изумленно пробормотал я, перезаряжая ружье и провожая взглядом крупного, можно сказать, здорового ушастого зверя с окровавленной спиной, промчавшегося мимо нас с Гердой огромными прыжками. – А где верхняя часть с глазами? Куда она делась? Я же в нее стрелял!
Но зверь уже ускакал, исчезнув в качнувшихся кустах, а Герда внезапно вытянулась в струнку и осторожно двинулась вперед, по следам странного зверя, туда, где только что было чудо-юдо. Ну и я, взведя курки ружья, тоже потопал за ней, оглядываясь и держа ружье на изготовку. Представив себя со стороны, психованно усмехнулся – кальсоны и весь в патронташе, ружье и револьвере. Герда уже принюхивалась к чему-то, грудой мокрой ветоши валяющемуся посреди кустов.
– Да уж. – Я попытался не заржать, но не получилось. Видимо, отходняк, но ржач меня пробил конкретный такой, минут несколько хохотал, до слез. Голована, недоуменно поглядев на меня, уселась рядом с огромным филином, которому я удачным попаданием снес пулей голову. Вообще-то целил в середину силуэта, но зверь, которого закогтил этот крылатый хищник (заяц его зовут, вспомнил), скакал как сумасшедший, пытаясь сбросить его со спины. – Что делать будем, Герда? Это вообще едят?
Голована фыркнула, передала образ бурлящей мясной похлебки и, взяв птицу за основание огромного крыла, хромая потащила добычу к нашей стоянке. Потом знакомое мне только по инструкции ощипывание и опаливание птицы, которая на самом деле была огромна. Распахнутые крылья были длиннее моих вытянутых в стороны рук. Ну, померил я так, взял за кончики крыльев и вытянул. Так что метра два с половиной точно есть, большая птичка. И красивая была когда-то.
Впрочем, съев большую часть мяса, мы с Гердой решили, что она и достаточно вкусная. Хоть и жилистая. Впрочем, от хорошего летуна чего еще ждать? Зато супчик наваристый получился, захотелось жиденького. Герда-то отказалась, она и кашу последнее время с явной неохотой ест, предпочитает чистое мясо. Гурманка, итицкий кот.
