Спустя три часа туристы вернулись назад. Они посетили, с их слов, какие-то скалистые островки на западе озера, где купались и загорали. Затем, отобедав (на ура пошло светлое сицилийское, которое одобрил, предварительно продегустировав почти целую бутылку Гиви) утомленные отдыхом отдыхающие разбрелись по спальням немного передохнуть и набраться сил перед очередной порцией активного отдыха назначенного на вечер. Планировалась рыбалка отвесным блеснением на что-то крупное.
Для тех, кто активно не отдыхал, то есть в первую очередь для меня и для Гиви, отдыха предусмотрено не было.
Я на автомате мыл посуду и думал об изменившемся ко мне, в очередной раз, отношении Ирины и Светланы. Теперь они меня просто не замечали. Словно бы меня и не было. Словно я превратился в какого-то человека-невидимку. Просто смотрели равнодушным взглядом сквозь меня и всё. Это оказалось для меня неожиданно больно. Конечно, я тоже делал каменную физиономию и ни следа эмоций на моем лице не было, но просто-то посмотреть в глаза они бы всё-таки могли, чтобы дать понять, что помнят обо мне!?
Я уговаривал себя, что всё идет нормально, надо верить девушкам, они лучше знают, как вести игру, но такие самоуговоры помогали слабо. На душе от такого невнимания было горько и тоскливо.
С тоской немного помогало бороться, точное следование правилам озвученным Гиви. Они ещё не въелись в меня, и мне приходилось проговаривать их про себя всякий раз, когда я оказывался рядом с кем-либо из аристократов. Это отвлекало меня от печальных мыслей.
По мнению Гиви я уже вполне смог проявить себя, как дисциплинированный и исполнительный слуга, не идеал, конечно. Идеалом Гиви наверно считал самого себя. Мне было оказано высокое доверие и было поручено прислуживать за полдником-перекусом, когда выспавшиеся ребята и девчата выползли из своих спален на свежий воздух. Мне пришлось в спешном порядке, (под присмотром Гиви, естественно!) организовывать ликер с печеньем и фрукты на лужайке. Выставленная марсала тоже была из моих запасов, которые принадлежали теперь уже не мне. Я предложил марсалу в качестве заменителя ликера, мотивируя тем, что ликер слишком уж крепок для девушек, а марсала ничуть не хуже по вкусу, но гораздо слабее по градусам. Естественно я заботился о своих девушках, а не об Анне с Ликой способных принять участие в мужском чемпионате по вольной борьбе и успешно выиграть его. Немного проигрывавшая им статью Габи была способна выиграть любой женский чемпионат. Кажется, Илья убедился в том, что выпивка, доставшаяся ему совсем не недурна, поскольку и шампанское, и сицилийское было вылакано до дна, несмотря на лицемерные возгласы о нежелательности утренних возлияний и такие же возгласы о слишком большом количестве спиртного за обедом.
Как и следовало ожидать, марсала тоже ушла очень быстро, а поскольку 18 градусов есть 18 градусов, тем более что пили можно сказать натощак, то пьющих слегка развезло, и видимо контроль над собой в какой-то степени оказался потерян.
Причем у всех разом. Илья придвинулся к Ирине вместе с креслом практически вплотную, держал ее за руку своей лапищей, уже совершенно не стесняясь Лики, и судя по всему в самое ближайшее время планировал обнять Ирину за талию. Об этом можно было судить по его левой руке, которая потихоньку пробиралась за спину Ирине. Эти маневры, конечно, немедленно были замечены Ликой, но та владела собой неплохо, и ее недовольство проявлялось только в яростном сверкании глаз. Те же самые проблемы были и у Анны, которая делала вид, что она совершенно не замечает, как ее Кирилл плотно любезничает с моей Светой. Проблемы были и у меня. Мне было тошно видеть, как этим двум накачанным амбалам ласково улыбаются МОИ девушки! Но я терпел и не только потому, что понимал: скандал мне ничего не даст, да не справлюсь я с ними со всеми. А ещё и потому, что при таком полном безразличии ко мне у Ирины и Светланы, у меня вдруг возник один простой вопрос: а любят ли они меня вообще и любили ли когда-либо? Когда этот вопрос возник впервые, то я его немедленно задавил и выкинул из головы, но избавиться от сомнений оказалось не так то просто, если таковые сомнения возникли, а мои девушки делали всё, чтобы эти сомнения укрепить.
Поэтому я и стоял там, на заднем плане исполняя роль примерного слуги, ожидающего распоряжений от хозяев и делающего вид, что меня там нет. Да и не пил я ничего, что могло бы снять всякие ограничения. А вот мрачно выглядевшая Лика не отказывалась от марсалы. Пока соперница любезничала с ее парнем, она без перерыва потягивала легко пьющуюся марсалу, но стоило только Илье ненадолго отлучиться (по маленькому вероятно), как тут же ее нелюбовь к Ирине проявилась в полной мере. А Ирина в отсутствие Ильи встала, ещё и потянулась так, что ее соски казалось, проткнут тонкую маечку, которая на мгновенье облепила ее великолепную фигуру. Ну, Лика и не выдержала.
Громкий, пронзительный вскрик Ирины привлек к себе внимание всех участников этого фуршета. Ирина отскочила в сторону и держалась обеими руками за свою округлую попку.
- Что... что это было? - скривившись от боли, пробормотала она, с подозрением оглядывая своих новоявленных друзей и подруг.
Тут Лика, тоже потянувшись в кресле с ленцой так, прояснила этот вопрос.
- Извини Ирина, просто я сбросила некоторые излишки магической энергии, и тебе немного не повезло оказаться на траектории движения этого разряда, - сказала, улыбаясь Лика. Настроение Лики после сделанной пакости явно поднялось. Она продемонстрировала, кто тут аристократ и маг, а кто простушка, и тем самым ясно намекнула сопернице о возможных последствиях для нее, если та будет упорствовать в своих намерениях охмурить ее парня.
Ответ Ирины последовал незамедлительно, хотя она не произнесла ни слова. Взмах рукой и, по уже отработанной на мне технологии, кресло вместе с Ликой взмыло в воздух. Правда, полетело оно не так далеко, как в моем случае, и, подняв большой фонтан брызг, рухнуло в воду рядом с берегом. Но шок для всех присутствующих, (кроме меня, конечно, я-то уже привык, можно сказать, к реакции Ирины на внешние раздражители) оказался очень силен. Все, в том числе и именно в этот момент, вернувшийся Илья, застыли в том положении, в котором их застал ответ Ирины Лике.
Молчание длилось с минуту наверно. Молчали все, даже Лика сидевшая в своем кресле по пояс в воде. И тут эффектно выступила Светлана. Кашлянув, она вытянула руку и, метрах в полутора от нее, возник яркосветящийся шарик. Секунда, он стремительно понесся в сторону озера и воткнулся в воду рядом с Ликой. Столб очень теплой воды обрушился на Лику. Мокрые черные волосы прилипли к голове, мокрая футболка плотно облепила мускулистую фигуру Лики, а поскольку она, как и Ирина не надела лифчика, вероятно, чтобы привлечь к себе внимание Ильи, то теперь сидя там, в воде выглядела так, словно была голой.
