В следующий миг она заслонила солнце, и стало темнее.
— Как низко летит! — сказала Лада за моей спиной. Потом все смолкло, и темная волна накрыла меня.
Мир качнулся, уплыл куда-то… весь, кроме платформы в небе. Только теперь она летела не над Инкерманским ущельем.
Я уже не сидел в вагонетке — распластался на каменной глыбе, выставив голову за край. Тень от платформы легла на склон внизу, где в пятне некроза, далеко выступая из дыры между камней, застыл древний дирижабль. Таких я никогда не видел. Черный продолговатый корпус зарылся носом в склон, выпятив в небо широкий киль с воздушным винтом размером с гондолу «Каботажника». По сторонам от киля торчали горизонтальные рули. Гондолу видно было плохо, но казалось, она составляет с газовой емкостью единое целое.
Стояла ночь. Платформа зависла низко над землей, в днище ее что-то сдвинулось, и мерцающий луч протянулся книзу, накрыв ущелье с пятном некроза и дирижаблем. Я вытянул шею, чтобы видеть лучше…
Внизу грохнул выстрел. Меня толкнули в спину, и все померкло.
Я сидел в вагонетке, держась за голову и уставившись в чугунную стенку. Снова раздался выстрел, пуля ударила в рельс под вагонеткой.
— Кто в нас стреляет? — хрипло спросил я, потирая виски.
— Это Ефим следом едет.
Девушка сжалась на дне, обхватив колени. За нами катили три пустые вагонетки, в четвертой находились старшина и несколько гетманов. Толпа людей осталась позади, платформа в вышине медленно улетала, тень ее скользила по заводу, к которому ехала вагонетка.
Схватив берданку, я переломил стволы и увидел блестящие капсюли патронов. Нагнувшись к Ладе, положил руку ей на плечо. Она вскинула голову, попыталась отстраниться, но в узкой вагонетке это было сложно сделать, и девушка дернула плечом, сбросив мою ладонь.
— Почему ты помогаешь мне?
Она смотрела на меня, покусывая губу.
— У нас мало времени. Почему ты помогаешь мне?
— Хочу спасти брата. Неужели непонятно? Только ты это можешь. Ты же управитель Херсон-Града! Ты единственный, кто может его освободить.
Под днищем снова заскрежетало, и люлька дрогнула. Мы катились по эстакаде, приближаясь к заводской галерее. Там, где рельсы подходили к основанию завода, путь раздваивался, одна ветка ныряла в трубу между балками нижних галерей, другая опоясывала его. На развилке стоял железный шкаф, смахивающий на трансформатор, от рельсов к нему тянулись провода.
Я поднял ружье, прицелился и выстрелил из обоих стволов. Из шкафа повалил дым, ржавые стенки затряслись, посыпались искры из щелей.
Вагонетка мчалась дальше, приближаясь к галереям.
— Не вышло… — начал я.
Раздался хлопок. Шкаф дрогнул, с него сорвало дверцу… и вагонетка с гетманами, как раз выскочившая на эстакаду, свернула на другую ветку.
Расплющь вас всех платформа! Я-то думал, вагонетки встанут, но этот шкаф, оказывается, управлял стрелкой.
Хорошо хоть скорость упала, когда мы покатили вдоль галереи. Ефим выкрикнул что-то, взмахнул саблей и исчез за поворотом.
Теперь его вагонетка удалялась от нас, и я выпрямился.
— Вылезаем.
— Зачем?
— А зачем нам туда? — Я мотнул головой в сторону трубы, куда сворачивали вагонетки, идущие впереди, и перемахнул на длинную железную площадку боковой галереи.
Лада попыталась перелезть через высокий бортик. Догнав вагонетку, я схватил ее за руку.
— Прыгай!
Она так и сделала, я подхватил девушку и поставил на ноги.
Людей между балками видно не было, зато хватало всяких щелкающих, тарахтящих и гудящих механизмов.
— Надо прятаться.
Мы отбежали в глубь галереи, к генератору, возле которого на козлах лежала цистерна. К ней тянулись кабели и гибкие шланги, за железными стенками булькало, в местах креплений шлангов иногда посвистывало, наружу вырывались струйки пара. За цистерной была вертикальная лестница, дальше сквозь лес балок виднелась пронизывающая все основание завода толстая ребристая труба, в которую въезжали вагонетки. Солнце ярко светило в небе, было жарко и душно. Наши шаги отдавались гулким эхом.
— На заводе много людей? — спросил я. — Ты вообще бывала здесь раньше?
— Пару раз, с отцом. Нет, не много. Рабы внизу, у бассейнов, а тут только механики появляются, которые посменно дежурят.
— А охрана?
— Внизу есть, рабов стерегут, обычно двое или трое, не больше. Ну, еще на уступе возле моста, который ведет в рабочий квартал, всегда хотя бы один человек стоит.
— Нам надо наверх, — решил я, подходя к лестнице. Она ныряла в решетчатый колодец, тянувшийся, возможно, до самого верхнего заводского уровня.
Поплевав на ладони, я сказал Ладе: «Давай за мной», — и полез.
* * *
Вдалеке по правому склону ущелья вверх желтой лентой убегала дорога — моя цель, путь из Инкермана.
— Что там? — донеслось снизу.
— Не шуми.
Высунувшись из колодца, я разглядывал ровную крышу из бетонных плит. В некоторых местах темнели круглые отверстия наподобие того, из которого торчала моя голова.
— Крыша, — поправив тюрбан, сказал я Ладе. — Пустая. Мачту для швартовки дирижаблей вижу. Она снизу, то ли из этой скалы, на которой завод, то ли из склона торчит. И шумит там что-то, вроде куча моторов работает.
От крыши к середине мачты, обтянутой парусиновой тканью, тянулся аккуратный мостик-радуга с навесом и ограждением.
— Что еще? — спросила Лада.
— Мостик с крыши к мачте идет. — Я отодвинулся, прижавшись спиной к стенке колодца. — По нему и уйдем. По мачте спустимся и…
— Правильно, — согласилась она.
— Только я ее основания отсюда не вижу. Надо сначала понять, что под ней. Поднимайся.
Выбравшись наружу, я побежал в сторону мостка, и Лада последовала за мной. Перепрыгнув через пару колодцев, остановился на краю крыши, и взгляду открылась ровная площадка, а дальше — склон.
— Что это? — спросил я.
На площадке рядами выстроились грузовики с высокими бортами и брезентовыми тентами. За грузовиками стояли необычные трехколесные машины, чем-то похожие на мотоциклы, у некоторых сзади была приварена квадратная решетка с треногой и пулеметом. Быстрые, должно быть, машинки, маневренные и устойчивые. Вон какие колеса широкие. И груз они на прицеп наверняка могут взять, легкую цистерну с горючим или тележку с провизией и патронами. Еще дальше, возле дороги, ведущей из ущелья, рыжим пятном маячил автобус Чака, стоящий между двух длинных приземистых строений, похожих на склады.
Рычали моторы, из выхлопных труб валил дым, вокруг машин суетились гетманы. Очень много гетманов.
