Нехотя, очень нехотя он подчинился, позволив увлечь себя в подсобку. Они прошли по длинному, плохо освещённому коридору с низким потолком и грязным полом. Армянка фактически уже волокла резидента за собой. Наконец перед ними открылась новая дверь (на двери был наклеен плакат – полуобнажённая красотка в прозрачном кружевном белье от Gucci), а Иван Иванович приготовился к самому худшему.
То, что он увидел за этой, последней, дверью с рекламным плакатом, одновременно принесло ему и невероятное облегчение, и новый стресс, а всё вместе вызвало вспышку неприкрытой злости.
– Что за шутки? – спросил он звенящим голосом.
Чёрный Пёс (а одним из двух, присутствующих здесь, был именно он) медленно повернулся. Выглядел начальник разведки как обычно в этих местах: трость, поношенный «ветеранский» пиджак, мешковатые штаны, стоптанные башмаки с острыми носками.
– Шутки? – переспросил Чёрный Пёс, словно и не понимал – скотина! – о чём идёт речь. – Я никогда не шучу.
– Вы… вы!.. – Иван Иванович задохнулся, но потом взял себя в руки и почти спокойно сказал: – Вы нарушили все правила конспирации. Вы вскрыли мою легенду. Вы понимаете, что это означает для нашей сети?
Высказавшись таким образом, он посмотрел в сторону третьего из присутствующих (армянка тихо вышла, прикрыв за собой дверь) и снова утратил дар речи. За одним столом с Чёрным Псом сидел Мурат.
По происхождению Мурат был чеченцем, но подобно Ивану Ивановичу покинул родину в возрасте семнадцати лет. Поступив в воздушно-десантное училище, Мурат претендовал на звание офицера советской армии, но за неуживчивость характера и общую безалаберность был из училища изгнан. В Чечню он не вернулся, воспользовавшись предложением одного из своих земляков «принять участие в благом деле». Под «благим делом» понимались рэкет, торговля наркотиками, разборки с конкурентами и заказные убийства. Первоначально Мурат не имел никакого авторитета в криминальной среде. Однако со временем и накоплением опыта он становился всё более известен, и его даже пригласил (обставив приглашение с кавказской пышностью) к себе в команду знаменитый Николай Сулейманов (кличка Хоза). В группировке Сулейманова Мурат осуществлял силовое прикрытие аферы с фальшивыми чеченскими авизо.
После скоропостижной кончины Хозы в начале девяносто пятого года, когда его изрешетили из автоматов чуть ли не в центре Москвы, Мурат был вынужден покинуть столицу. Впрочем, земляки его не забывали и, оказавшись в Мурманске, лихой чеченец не остался без дела. Здесь он собрал свою собственную команду – весьма пёструю по национальному составу – и «держал» привокзальный бизнес.
Иван Иванович обратил на Мурата внимание сразу по прибытию в город-порт. Мурат обладал связями как в криминальной, так и в правоохранительной среде. Мурат имел подготовленную неформальную силовую структуру в составе тридцати головорезов. Мурат отличался решительностью и беспринципностью. Для Мурата не существовало никаких других целей в жизни, кроме одной – выбить из косной материи вселенной как можно больше зелёных бумажек, именуемых долларами. В качестве организатора и исполнителя силовых акций Мурат устраивал Ивана Ивановича на все сто.
После соответствующей подготовительной работы между руководителями Ивана Ивановича и чеченской диаспорой было заключено своего рода соглашение о купле-продаже, по которому Мурат со всей своей командой переходил в подчинение к резиденту. При условии, что знать резидента в лицо он не должен. Связь осуществлялась посредством прозвона на специальный телефонный номер. Количество звонков (а звонил Иван Иванович только из уличных телефонов-автоматов) означало, в каком из тайников лежат инструкции для проведения той или иной акции.
До сегодняшнего дня вышеописанная схема себя оправдывала и сбоев не давала. И вот Чёрный Пёс пошёл на то, чтобы нарушить все правила игры. Ничего хорошего это обстоятельство Ивану Ивановичу не сулило.
При виде Ивана Ивановича Мурат в восторге хлопнул себя по коленям.
– А я тебя знаю! – заявил он, бесцеремонно указывая на резидента узловатым пальцем. – Так ты и есть командир?
Чёрный Пёс, повернув голову, взглянул на Мурата, затем – на Ивана Ивановича. Тот устало вздохнул, взял свободный стул и присел. Его удивила памятливость Мурата. Тем более что встречались они всего один раз. Как советовали турецкие инструкторы (и рекомендовала теория разведки), Иван Иванович долго приглядывался к своему будущему исполнителю силовых акций, фактически он собирал на него досье. Помимо косвенной информации о Мурате, которую резидент извлекал из обычных слухов и сплетен, он установил за чеченцем «наружное» наблюдение, отслеживая его контакты и связи. Принял он и сам участие в этом кропотливом и опасном деле и однажды допустил промашку, подойдя к объекту наблюдения ближе чем на десять метров. Мурат в этот момент занимался своим обычным делом, то есть выяснял у владельца коммерческой привокзальной палатки, торгующей свежими овощами, нет ли у него, владельца, каких-нибудь проблем и когда он, владелец, собирается внести очередную плату за предоставление «крыши». Иван Иванович должен был свернуть и оторваться от объекта, но под влиянием момента он подошёл ещё ближе. Заметив постороннего, Мурат оборвал свою речь на полуслове. Не известно, что ему вдруг взбрело в голову после этого, но Мурат вдруг подскочил к растерявшемуся Ивану Ивановичу, силой подтащил его к палатке и минут пятнадцать рекламировал овощи с таким пылом и напором, словно от их продажи зависела его, Мурата, жизнь. Отпустил он Ивана Ивановича только после того, как тот полез за кошельком и купил килограмм помидоров, килограмм огурцов, кочан капусты и четыре пучка разнообразной зелени для салата.
– Вот уж никогда не подумал бы, что ты из наших, – весело проинформировал присутствующих Мурат; он был очень доволен собой. – Ты крашеный или от природы такой?
Среди кавказцев редко можно встретить человека с огненно-рыжей шевелюрой, и Иван Иванович не принадлежал к их числу. Он красил волосы два раза в неделю специальным составом, не забывая и про лобок – так он более походил на человека с легендой, записанной в паспорте и в учётной карточке мурманского военкомата. Но на прямо поставленный вопрос Мурата Иван Иванович отвечать не собирался. Он мрачно взглянул на Чёрного Пса, приглашая его изложить причины, по которым тот, нарушив все существующие в природе правила конспирации, пригласил его на эту встречу, а более того – свёл нос к носу с человеком, который не должен был видеть Ивана Ивановича ни при каких обстоятельствах. То, что извинений он от Чёрного Пса не дождётся, было ясно и ежу.
