Итальянское Сомали
Окраина Могадишо, район Каараан
Разведцентр ВМФ Италии
Тот же день…
Маленький караван, упрямо бредущий под палящим солнцем к абиссинской границе — был отчетливо виден на черно-белом экране монитора, установленного в одном неприметном здании на окраине Могадишо, где раньше был запасной корпункт РАИ — государственной компании «Радио и Телевидение Италии». Во время мятежа — именно через эти места проходил путь отступления мятежных солдат колониальной армии — и туземцы естественно унесли все, что, как им показалось, имело хоть какую-то ценность. Потом это все — продавали на рынках по всему северу Африки, причем продавцы на вопрос, для чего это нужно — не могли ответить внятно. Но Африка — есть Африка, тот же телевизор, пусть и с пробитым экраном — часто можно встретить в краале с поставленной внутри фигуркой какого-нибудь туземного божка…
С утра сломался кондиционер — опять! — и мастера не прислали до сих пор, а местные умельцы хоть и могли теоретически его починить своими руками — у них не было запасных частей, чтобы сделать это. Моментально забыв военный устав, требующий на боевом посту находиться по уставной форме одежды, операторы систем разделись по пояс, а потом кое-кто — и до трусов, и так и работали, поминая Деву Марию и проклиная местный климат. Они были достаточно опытными, чтобы не пить холодную минералку — вместо этого они пили бедуинский чай с жиром и солью, горячий, чтобы поддерживать тепловой баланс в организме и компенсировать потерю солей с потом. Помогало мало — на телах проступал пот, собирался каплями, скатывался на пол — кто-то набросил на плечи полотенце, чтобы впитывало, потому что капли пота на коже сами по себе вызывают достаточно неприятные ощущения и отвлекают — а кое-кто и на это плюнул, мол хуже уже не будет. Летний день еще не вошел в свой апогей — а в центре прослушивания, принадлежащем военно-морской разведке Италии уже пахло как в конюшне, натужно работали вентиляторы компьютерных систем, а один из компьютеров уже не выдержал теплового удара, и его пришлось срочно менять запасным блоком. В раскаленной тишине лишь натужно ныли вентиляторы, слышалось тяжелое дыхание людей, да орал где-то, за раскрытым напаспашку окном осел…
В Библии сказано: ищите и обрящете, молитесь — и будет дано вам. В конце концов, до Господа дошли молитвы и этих, запертых в раскаленной комнате невольников приказа: неприметный, но хорошо бронированный ФИАТ Крома затормозил у здания бывшего корпункта и два человека скорым шагом направились к зданию, стараясь быстрее найти убежище от солнца, расстреливающего любого кто посмел показаться в этот час на улице прямой наводкой. Для того, чтобы скрыться в здании, один из мужчин — высокий, с проседью в волосах, сильно похожий на актера Микеле Плачидо, исполнившего роль честного и неподкупного комиссара Каттани в криминальном сериале Спрут — вначале набрал на клавиатуре у двери шестнадцатизначный код допуска, потом — был вынужден пройти и сканирование сетчатки глаза в бронированном тамбуре на входе под бдительным взором охранявших здание автоматчиков. Человек, который прибыл с ним сканирования не проходил — ему выдали гостевой значок и седой повел его вверх — он был единственный из всего персонала военно-морского разведцентра, который имел право приводить сюда посторонних без записи и без предварительной контрразведывательной проверки. Обычно этим пользовались, если надо было временно спрятать агента, чтобы потом вывезти его в Италию — но сейчас вместе с директором разведцентра Массимо Манфреди был всего лишь знакомый техник по ремонту кондиционеров и холодильного оборудования. Все дело было в том, что у здания была централизованная система кондиционирования, и ее поломка означала, что заживо поджариваться придется во всем здании, в том числе и директору в его кабинете. Директор Манфреди не раз и не два подавал заявку на выделение средств на покупку запасного кондиционера, но ему неизменно отказывали — нет денег.
Кондиционер располагался в подвале и представлял собой большую, размером с два двухкамерных холодильника машину, призванную обеспечивать холодным воздухом все здание. От него отходили большие воздуховоды, которые уходили в стену и дальше уже, разводкой, по всем кабинетам. Машина стояла без работы, на панели — светились красные огоньки.
— Вот… Дева Мария, только побыстрее, у нас тут оборудование
— Минутку, синьор… О, да у вас тут засор!
— Засор?!
— Он самый. В заборную трубу какая-то дрянь попала. Или фильтр сломался. У вас я смотрю он совсем старый, Вентерро. Надо бы поменять.
— Нам денег на запасной не дают, какое тут менять? Это надолго?
— Полчаса, синьор. Не меньше.
— Прошу, побыстрее. И как только закончите — дайте знать. Вон там — красная кнопка.
— Непременно, синьор.
Оставив мастера одного в подвальном помещении, директор Манфреди ринулся наверх — проходила операция чрезвычайной важности и он вообще не должен был отлучаться из здания ни на секунду.
Итальянская разведка, несмотря на свою долгую историю, особыми достижениями похвастаться не могла, а вот провалов у нее было достаточно. Все дело было в том, что итальянцы, люди открытые, экспрессивные и не слишком то задумывающиеся о будущем — совершено не подходили для разведдеятельности. Не было в них ни цинизма и хладнокровной подлости англичан, ни византийского коварства и предусмотрительности русских, ни упорства, педантизма и методичности немцев. Хуже итальянцев были только североамериканцы — но они то имели возможность комплектовать свои разведструктуры из мигрантов. А итальянцы так и оставались итальянцами, и в разведке тоже.
Если бы затурканный, с плавящимися от жары мозгами директор Манфреди вспомнил про наличие инструкции и позвал в подвал охранника, чтобы тот наблюдал за мастером — не произошло бы того, что произошло. А произошло вот что — ремонтируя холодильный аппарат, который кое-кто из сотрудников центра сознательно испортил, мастер умудрился, несмотря на наличие следящей камеры, незаметно просунуть в воздуховод подслушивающее устройство размером с фотоаппарат. Оно намертво приклеилось там к трубе и активировалось. Выходящие в каждый кабинет воздуховоды, ничем не экранированные — отличные каналы не только для воздуха — но и для звуков, которые будет записывать этот аппарат. Питание у этого аппарата — от электричества, а электричество образуется с помощью специального двигателя, постоянно подзаряжающегося от мелко вибрации трубы. То, что звук идет потоком из всех кабинетов разом, равно как и на порядок более сильный шум компрессора — значения не имеют, современная компьютерная техника позволяет и отфильтровать сильные шумы и разделить звуковые потоки. Записывая звук потоком, это устройство автоматически сжимало его и сбрасывало на гораздо более мощный терминал, размером со швейную машинку, расположенный в небольшой лавке в восьмистах метрах от разведцентра. Конечно, здание разведывательного центра было защищено аппаратурой — генераторами белого шума и тому подобными средствами — но на время обмена информацией с Римом некоторые частоты разблокировали, и вот именно по ним шпионская аппаратура передавала информацию, маскируясь под легальную систему связи центра. Тот, кто это все продумал — отлично знал и частоты и процедуры связи и систему защиты этого и другого центров от радиоэлектронного проникновения. Знал он и многое другое…
