Легонько прокашлявшись, леди Геспард расправила сведенные ужасом плечи и спину и произнесла:
— Это может быть только терри-тху, у животного три парных полукружья над ушами…
— Ни за что бы не разглядел, — вздохнул муж, — все эти ящеры…
— Терри-тху скорее можно отнести к земным панголинам, — еще не придя в себя окончательно, пробормотала Даяна, и пугливая мысль тут же проскочила в ее голове: «Откуда я это знаю?! Кто такие земные панголины?!»
— Какие многие познания хранит эта красивая головка! — шутя воскликнул Эдриан, обошел диван и, взглянув на жену, тут же озабоченно нахмурился: — Ты опять нездорова?
— Нет, все в порядке. — Этот вопрос и ответ на него стали обычными за последние несколько недель.
— Что с тобой происходит? — мрачно произнес лорд. — Сегодня ты особенно бледна…
— Я не услышала, как ты вошел, и немного испугалась, когда ты встал за спиной, — попыталась отделаться от расспросов Даяна.
— Чего ты испугалась?! — Эдриан обвел гостиную широким жестом. — Меня?! Терри-тху на экране?! Этих каменных стен?! Что с тобой творится, Даяна?!
— Ничего, — отрезала женщина, и место почти угасшего страха заняло ставшее таким привычным раздражение. — Ничего! Оставь меня в покое!
Лорд застыл напротив сидящей на диване жены, все высокомерие восьми сотен аристократических предков отразилось на его лице.
— Мне надоели твои капризы, — медленно выговорил посол. — Сегодня вечером мы идем на прием к Гал-олид-Терхам.
— Нет, — упрямо сдвинув брови, ответила Даяна.
— Да. И это не обсуждается.
— Нет, — уже с ноткой паники повторила жена.
— Да. Твое положение на этой планете подразумевает некоторые обязанности. Гал-олид-Терхи сделали мне официальное приглашение. А твое нынешнее затворничество нарушает обычаи Трех Посольств.
Неписаный свод обычаев Трех Посольств включал в себя несколько параграфов: отсутствие экстерриториальности, вынужденное многолетнее безделье, скука и полное единодушие послов в неприятии туземных традиций. Странная планета навязала Великим Державам свои условия. Только мир Песочницы не принимал в расчет требования обычной посольской этики. Миссиям не предоставлялись отдельные, экстерриториальные пространства, не позволялось завозить оборудование, не разрешалось иметь иноземных помощников. На планету опускался только посол с партнером по сексу. В голом виде. Необходимые для жизнедеятельности предметы и продукты песочники доставляли сами на собственное же усмотрение.
По мнению всех Трех Посольств, это усмотрение страдало скудоумием и отсутствием воображения. На некоторых планетах условия содержания заключенных были гораздо терпимее. За несколько веков у посольских миссий выработались некоторые, пожалуй, вынужденные, традиции. Заселенные в один огромный дом — имевший из экстерриториальности только три отдельных выхода, — послы вынуждены были дружить. Ходить друг к другу в гости, сообща отмечать семейные и государственные праздники и не обострять отношения внутри этой небольшой группки иноземцев. В противном же случае — это понимали во всех посольствах — среди песков Благословенной Земли Великого Народа нормальный человек начинал медленно сходить с ума.
«Только вместе, только сообща, почти не интригуя», — гласил неписаный закон существования миссий. Жены послов (вынужденно) много времени проводили вместе, мужья вместе ездили охотиться на скудных представителей местной фауны (тоже вынужденно, поскольку иные развлечения практически отсутствовали в песчаном мире).
…Опустив голову и чувствуя на щеках слезы, леди Геспард искала причину для отказа. Несколько раз за последние недели она пыталась наносить визиты в соседние миссии, старалась соблюдать приличия, но не могла выдержать присутствие хорошо знакомых женщин даже десяти минут. Тревожное ощущение надвигающейся опасности накатывало на нее с такой уничтожающей требовательностью, что постепенно превращалось в обычную панику и заставляло бежать. Ссылаться на недомогание, неотложные дела, выдумывать какую-то дичь и панически бежать. Ощущение угрозы становилось совершенно бесконтрольным, и Даяна не могла с ним бороться.
В одиночестве ее терзало непонятное раздражение, присутствие людей порождало панику. Это была паранойя, пески и сухость песчаного мира все же достали, свели ее с ума.
— Я не могу, — глотая слезы, покачала головой Даяна.
— А я приказываю, — скрипуче произнес лорд. Высокий, с ранней благородной сединой, он нависал над ней, давил и требовал подчинения.
Ослушаться было немыслимо, подчиниться невыполнимо. Даяна подняла на мужа заплаканные глаза и молитвенно сложила руки.
Никогда раньше гордая дочь Верховного Нимврода — ловца астероидов не умоляла ни о чем. Ни друзей, ни врагов, ни своего мужа.
Их брак был скорее династическим, и этим объяснялось многое. Два клана объединили влияние, деньги и надежды, венчая отпрысков. Невозможность иметь потомство тоже подчинялась династическим интересам. За последние триста лет во главу Конфедерации Свободных Миров предпочитали ставить бездетных Канцлеров, так как это оберегало содружество от наследственных притязаний на трон.
— Я прошу тебя, — уже не пряча слезы, всхлипнула Даяна.
— Нет, — отрезал лорд. — Твое затворничество уже породило слухи и плохо сказывается на атмосфере внутри посольств. — И добавил с нажимом: — Это может повредить моей карьере. Если уж тебя не интересует наша карьера, подумай хотя бы обо мне. Вот, прими эти пилюли. — Посол достал из складок длинного балахона пригоршню разноцветных таблеток и, выбрав две — синюю и розовую, — протянул их жене.
— Что это?! — отпрянула от мужа Даяна.
— Купил в Торговом Доме песчаников, — сурово отчитался лорд.
— Нет… я не могу… нам…
— Наш метаболизм полностью соответствует типу песчаников, — перебил муж.
— Но… я не могу…
— Можешь! Ты все можешь! Пей, или я тебя заставлю!!!
Впервые за двадцать лет замужества Даяна видела лорда в приступе неуправляемой ярости. Ни один из потомков рода Геспардов не позволял себе хамства по отношению к женщине. Слова «Уравновешенность и Честь» выбиты на гербе этого дома.
Посол развернулся так резко, что одна из кожаных перепонок его плоских сандалий не выдержала и с треском лопнула, лорд метнулся к тумбе и, схватив прозрачный графин, налил жене стакан воды. Горсть оставшихся таблеток просыпалась из его трясущихся пальцев, лорд со злостью раздавил их ногой и вернулся к дивану.
