Но в реальности всё было куда как прозаичнее: обрыдлые уже мониторы, на которых отображался двор, периметр части, а также несколько комнат и коридоров внутри комплекса зданий. Изредка кто-то куда-то уезжал, кто-то приезжал, да вояки в свободное от нарядов время гоняли во дворе мяч. Артём ощущал себя лишним в этом месте, хоть и понимал, что по большому-то счёту напросился он сюда сам и если уж кого и винить, то только себя самого.
Незаметно появилось какое-то подобие уклада. Комиссий и высоких чинов не наезжало, показаний к тому не было, жизнь текла неспешным чередом. Поклав на все инструкции, Якушев притащил на пост пепельницу. К его удивлению, Гаврилов возражений не высказал. Может, понимал, что с поста Артёму лучше отлучаться как можно реже, но духу на устранение возникшей проблемы в приказном порядке не хватало, а может, потому, что ему на это вообще было пофиг, и никакой проблемы, на его взгляд, не было вовсе. Порой после дневных дежурств Якушев выбирался на крышу, откуда любовался закатами в компании алюминиевой кружки с горячим чаем и неизменной сигаретой, затем шёл в свою комнату, где наливал себе стопку коньяку, выражая этим протест псевдовоенной рутине, и заваливался в кровать, погружаясь в литературные описания минувших дней этих мест. Мысли о том, чтобы с кем-то пообщаться, больше не приходили. Страхи перед возможными опасностями замылились, уступив место военно-философским постулатам о солдатском сне и идущей службе. На мозг никто не капает, пялься только в мониторы, вот и все дела.
И тогда, когда стало казаться, что это заросшее ряской болотце вряд ли что-то или кто-то в состоянии потревожить, на пост неожиданно вломился Гаврилов в полной боевой экипировке, с автоматом на плече, держа в руке лист бумаги со сканом фотографии какого-то забора из колючей проволоки, на которой висел какой-то мужик.
- Якушев, ты тут ещё пылью не зарос? - В голосе Гаврилова скользило плохо прикрытое злорадство. - Вставай, давай. Нас ждут великие дела.
- Ничего, что я на дежурстве?
- Считай, что я тебя с него снимаю, - мотивы такого решения Гаврилова Артёму были непонятны. - Давай шустрее. Автомат не забудь. Машина во дворе, увидишь.
Гаврилов вышел из помещения.
"Чтоб я с тобой, мудаком, ещё раз водку пить сел - не дождёшься", - во мнении по поводу качеств характера своего сверстника, по воле судьбы ставшего командиром, Артём уже утвердился, и было это мнение не слишком-то уж позитивным. Но приказ оставался приказом, потому, оставив своего помощника бдить, не смыкая глаз, Артём направился в оружейку. Переодеваться нужды не было - инструкция в категорической форме требовала постоянного ношения бронекостюма. Выйдя во двор, он заметил стоящий там странного вида транспорт, видом своим напоминавший плод порочной страсти бигфута с инкассаторским фургоном, в котором на одном из пассажирских мест уже восседал Гаврилов.
- Шустрее лейтенант, шустрее.
- И куда едем? - пропустив колкость мимо ушей, и забираясь на свободное пассажирское сидение, поинтересовался Якушев.
- На север Периметра, - в голосе Гаврилова сквозило нездоровое веселье. - Жмура там интересного на колючке нашли. Наш клиент. Снимать будем. Лишних глаз нам не нужно.
"Вот значит, какие мы специалисты", - подумалось Артёму.
Машину он мысленно окрестил жмуровозкой.
***
- Значит Вы, лейтенант, продолжаете утверждать о своей непричастности к случившемуся? - взгляд прищуренных глаз полковника Бердяева, казалось, прожигал насквозь.
- Как я уже говорил ранее, в мою компетенцию не входили полномочия, на основании которых я мог бы повлиять на принимаемые командиром части, в лице лейтенанта Гаврилова, решения, - Артём нервно сглотнул. Этот вопрос уже обсуждался неоднократно, и Якушев силился понять, с какой целью его подняли в очередной раз. - Должен напомнить, что все решения в отношении существа принимались Гавриловым единолично.
На лице Бердяева не дрогнул ни один мускул, но Якушев мог поспорить, что возразить по данному вопросу тому нечего. Как и во время предыдущих бесед по теме того случая, впрочем. Сделать из Артёма стрелочника упорно не получалось.
"Обосрались вы тогда, ребята, по полной, когда ему это задание скинули", - злорадствовал про себя Артём. Бывшего сослуживца ему было не жалко ни капли. К командованию сочувствия он также не питал, и их проблемы были ему до одного места.
А вообще, получилось тогда хреново. Гавённо даже, можно сказать, получилось. Кто бы мог предположить, что привезённый жмур умудрится непонятным образом трансформироваться в подобие "контролёра", превратить половину персонала базы в безмозглых придурков, сделать командира своей марионеткой и с его помощью скрыться на где-то на просторах Аномальных. Артёму нечеловечески повезло: тварь, в которую превратился Максим Нимов, лаборант опального Института, по одной ей известной причине не стала делать его своей марионеткой, а только лишь усыпила. Когда "шоу" закончилось, проснувшийся Якушев обнаружил полную столовую жрущих от пуза сырую неочищенную картошку громил, в глазах которых не прослеживалось ни капельки разумности, а также нимфоманствующую парочку на третьем этаже. К тому моменту голова дежурного уже буквально раскалывалась, однако у него хватило сил добраться до тревожной кнопки. Когда вернулась машина Гаврилова (что водителя, что лейтенанта иначе как роботами язык не поворачивался назвать), на территории части уже была пара БТРов с ближайшего кордона. Спустя некоторое время приехали ребята, имевшие отношение к отделу, и приняли пострадавших под белы рученьки. До Якушева наконец-то дошло, чем на самом деле является это место.
Потом была пара месяцев реабилитации, обследований... и "волчья метка" в досье, благодаря которой всем мечтам о карьерном росте и командировках в район Аномальных Территорий было суждено остаться только мечтами. Текущей свое вялой бумажной деятельности Артём с радостью предпочёл бы то, чем он занимался на теперь уже Аномальных, но про это уже можно было смело забывать.
- Товарищ полковник, - Якушева прорвало. Подобные беседы с психологами, а также следователями по тому случаю, его уже порядком достали, - Я же не один раз рассказывал - Нимов меня вырубил сразу. Что он там себе вколол, я не в курсе. В аптечку к нему я не лазил, и почему Гаврилов решил её ему оставить, я тоже не знаю. О чём они говорили, я тем более знать не мог - он меня в допросную не звал. Всё это есть в записях системы наблюдений...
- Остынь, лейтенант, - казалось, всплеск Артёмова откровения Бердяева не тронул совершенно, - сказать по правде, я тебя по другому поводу вызвал, но раз ты такой торопливый... хочешь ещё раз прокатиться туда?
