Пока однажды в палату не пришел Дженази Саргас. Живой. Джонсо сначала принял его за очередного призрака, но свет в его фиолетовых глазах убедил бывшего автомеханика, что последний клиент настоящий.
– Простите меня, – произнес Дженази, и его прикосновение превратило реальность проклятого дома в образ. Страшный, совсем реальный, но образ, который находился внутри сознания, а не вне его.
– За что? – не понял Джонсо, с облегчением понимая, что теперь больше никогда не спутает воспоминание из прошлого с настоящим.
– За то, что не могу помочь вам. Чертог Искателя навеки останется в вашей голове.
– Что мне делать? – Джонсо сжал руку этого странного человека и заплакал, чувствуя, что теперь Черный Искатель вернется за ним, раз образ дома больше не мучает его сознание.
– Молитесь, мистер Джонсо. И сражайтесь. Однажды вы уже победили.
Биометаллический одуванчик
Клайро считал себя счастливчиком. Был ли он им на самом деле, ведомо только Всевышнему, но по-крайней мере три миллиона жителей Цитадели считали точно так же, не стесняясь вслух называть его «везучим ублюдком». Его и еще миллион ему подобных, а все почему? Потому что ежедневная шестичасовая рабочая смена Клайро начиналась после обеда.
Просыпался он за полчаса до восхода солнца, чтобы успеть подняться на внешнюю стену и встретить первые лучи нового дня. После этого возвращался в свою квартиру и принимался за ежедневные физические и водные процедуры, а потом завершал утренний ритуал плотным завтраком. И с большой пользой проводил остававшиеся часы до начала рабочей смены.
В одиннадцать часов с синтетического лица Клайро сползала благодушная улыбка и он без особого удовольствия, а точнее, без него вовсе, покидал свой дом и садился на гравипоезд, который каждый день отвозил его к Центральной Башне, где он вливался в бесконечный поток из миллиона таких же, как и он, «обеденных».
Пройти сквозь Врата. Найти свой шкафчик. Надеть рабочую форму. Взять инструменты.
Обезличенные маска и шлем из сверхпрочных полимеров, стоит их только надеть, превращают Клайро в обезличенную шестеренку колоссального механизма Цитадели, единственное предназначение которого – поддерживать существующий порядок вещей. И он занимает свое место в идеально ровных рядах предельно дисциплинированной армии, которая сотнями и тысячами правильных прямоугольников направляется к грузовым платформам, где ждет своего часа армада транспортных кораблей.
Процесс погрузки кажется бесконечным, но сколько бы времени он не занял, миллионная армия «обеденных» будет доставлена на место назначения ровно в двенадцать дня.
Первое, что встречает Клайро на выходе из транспортного модуля – это мелкая бурая пыль. Она тончайшим слоем покрывает его биометаллическую броню, безуспешно пытаясь найти щели и зазоры между пластинами, и за доли секунды превращает жителя стерильной Цитадели в коренного обитателя Земель-за-Стеной. Внешне, по крайней мере.
Высадка завершена полностью, транспорт покинул равнину, оставив за спиной Клайро сотни тысяч собратьев. Он – в первых рядах, как и положено его статусу, и одним из первых встретит неорганизованную толпу безобразных врагов Цитадели, которые нескончаемыми волнами наступают на последний оплот человеческой расы.
Порождения ночных кошмаров, покрытые шерстью, чешуей, шипами, слизью, гнойными язвами, гиганты и карлики, гуманоиды и бесформенные шары, они ни на миг не прекращают своего шествия к стенам Цитадели, и гибнут мириадами от рук бессмертных воинов. Несокрушимая броня из полимеров и биометаллических соединений, синтетические мышцы, кремний-апгрейд нервной системы, оружие, искажающее само пространство и время – усилия заклятых врагов человечества совершенно бессмысленны, за три тысячи лет нескончаемого сражения Цитадель не потеряла в бою ни одного человека.
Но армии монстров не заканчиваются, и все, что остается людям, это удерживать их вдали от стен своего дома. Миллиона воинов для этого достаточно. И миллион облаченных в неуязвимую броню, миллион вооруженных режущими время мечами и сжигающими пространство лучами с сражается на поле боя ежедневно. Отрабатывает свои шесть часов и сменяется следующим миллионом.
Одни сражаются утром, другие днем, третьи вечером, четвертые ночью.
Сложившееся за тысячелетие общественное мнение твердило, что после обеда монстры самые ленивые, а зеленое небо над головой – самое ясное. А потому тем, кто попал в дневную смену, завидовали.
Клайро телепортировался, чтобы избежать удара пятнадцатиметрового чудовища, разрубил мечом десяток склизких бесформенных уродов, развернулся и сжег голову гиганта из бластера, снова пустил в ход меч, чтобы расправиться с человекоподобным скелетообразным, швырнул в толпу плазменную гранату из кармана-генератора временных парадоксов. Взрыв оказался достаточно силен для того, чтобы дать ему и сражавшимся рядом товарищам минутную передышку, и он, воткнув лезвие меча в сухую, тысячи лет не знающую влаги землю, посмотрел вверх.
Бесконечное небо. Днем зеленое, ночью красное. Желтое на закате, синее на рассвете. Говорят, если смотреть на него достаточно долго, то можно увидеть звезды, хотя Клайро за сто пятьдесят лет своей жизни так ни одной и не рассмотрел. В этом мире больше нет звезд. Больше нет гор. Больше нет океанов. Только бесконечная бурая равнина, мириады монстров и Цитадель.
Короткая передышка закончилась с приближением многометровой оранжевой сороконожки, омерзительно щелкающей жвалами. Ее сожгли сразу три белых луча, кто-то выстрелил из сингулярной винтовки в занявшую ее место летающую медузу.
Клайро стряхнул с клинка бурую пыль и достал из генератора временных парадоксов еще одну гранату. Его смена только началась, впереди пять с половиной часов унылой рутинной работы. Настроение поднимала лишь мысль о том, что после шести вечера он вернется домой, примет душ, сядет в свое кресло перед видеоэкраном, и снова продолжит просмотр своего любимого сериала о жизни одуванчиков среди пластика, стали и бетона Цитадели. Такие замечательные, такие стойкие цветы...
Значение имен
Рею снился кошмар. Руки и ноги скованы цепями, но он все равно пытается бежать, в отчаянии цепляясь пальцами за твердую землю. Сотни людей без лиц гонятся за ним, размахивая оружием, и вот-вот настигнут, чтобы изрубить на части. Из всех звуков слышно лишь собственное надсадное дыхание и ужасающий рокот в небесах, и земля время от времени содрогается, лишая его равновесия.
Из ниоткуда раздался громкий крик, и, окончательно проснувшись, Рей услышал:
- Что, шаман, уже видишь костер, на котором согреют твои кости? - издевающийся голос раздался совсем рядом, но когда Рей попытался рассмотреть его владельца, застонал от дикой боли во всем теле. И сразу же вспомнил — его схватили жители близлежащей Святой Земли, служители О'Риса.
Он, избитый и связанный, лежал в деревянной клетке на колесах, которую тащила приземистая лошадь неразличимой масти.
Чувствуя себя зверем, угодившим в капкан, Рей зарычал от злости и досады. Всадники, окружавшие клетку, отреагировали на это смехом и презрительными замечаниями.
Чтобы не радовать своих мучителей, парень закрыл глаза и попытался успокоиться. Это было не так просто — лошадь весьма резво тащила клетку по ухабистой дороге, грубое деревянное днище то и дело с силой стучало о его кости. Вдобавок, доски даже тряпкой не прикрыли, а ориссы — так называют этот народ — оставили на нем из одежды только штаны.
«И как же глупо я попался,» - в отчаянии думал Рей Сон. - «Словно Судьбе и Удаче стало скучно, и они решили развлечься, наблюдая за моими страданиями».
