вновь уже вчетвером.
Вернее, сначала я пришел один. Обошел патрули и ловушки, побродил часик по лагерю, позаимствовал пару десятков снайперских плазменных винтовок, в которых нуждалась активно зачищающая окрестности базы армия «Защитников». Достаточное количество зарядов к ним и тем, что у нас уже были, еще кое-чего в соответствии со списком инженеров, и, уходя, оставил гоблинам послание, предлагающее покинуть крепость по-хорошему.
В ответ, на следующий день вокруг пика стояло двенадцать деревянных столбов, на каждом висели обнаженные тела женщин с вырезанными на животах буквами, сложенных в грязное гоблинское ругательство.
Вот после этого мы и пришли вчетвером. Обошли ловушки, обезвредили часовых на пулеметных вышках и устроили гулянку на все деньги — у каждого из нас рюкзаки были забиты артефактами со способностями на массовый урон.
Целью было поломать все, что можно, хорошенько пограбить, ну и убивать мы уже совсем не стеснялись. Уходя, оставили то же послание, что и в первый раз, с небольшим добавлением, что, если они повесят или убьют любым другим способом хоть одного человека, мы перебьем вообще всех.
Торопиться было некуда — нужного количества человек, способных перемещаться между мирами, еще не накопилось, поэтому в следующий раз я вернулся через месяц.
Гоблины вычислили, с какой стороны от пика мы приходим, и плотно замуровали это место, причем проявили недюжинную сообразительность — они не просто заставили все кирпичами, правильно предположив, что портал сдвинется, они оставили место внутри каменной западни и заминировали его сверху донизу. Выйти, не тронув ловушки, возможным не представлялось, а способности переноса из портала не работали. Внимательно изучив диспозицию, я вернулся назад.
И снова пришел с неуязвимостью от донора и нужными артефактами.
Дальше все было делом техники — неуязвимость и методичное разрушение толстенной стены. Справился за тридцать секунд с небольшим, остальные полторы минуты бегал по крепости, никого не трогая, но всячески давая понять, (в том числе разбрасываемыми записками), что в следующий раз им не поздоровится. К слову, эти два с небольшим месяца гоблины, пусть и не сильно (из-за специфики их мира, сложных соперников и общего для всех миров ограничения на прохождение испытаний), но качались быстрее нас, и уже не за горами маячил тот момент, когда даже превосходство по особенностям и артефактам перестало бы иметь решающее значение.
Поэтому крайний срок исхода мы поставили неделю. На всякий случай вернулся через три дня — как раз вовремя для того, чтобы увидеть, как они возводят новую стену и повсюду в крепости размещают клетки с десятками заложников — в основном человеческих женщин.
После этого у нас состоялось долгое и тяжелое собрание. Рассматривали все варианты — от того, чтобы вырезать всех гоблинов, до того, чтобы искать новый пик. Второй гуманнее, но мы вступили в слишком серьезную игру, и нам нужен был именно этот. Мы решили предпринять последнюю попытку договориться.
Устроили прорыв, я выкрал самого, на мой взгляд, крутого гоблина и утащил его из крепости. Это оказался не вождь, но достаточно высокопоставленный воин, чтобы за мной устроили погоню. Я бегал вокруг деревянной стены три часа, все это время втолковывая похищенному нашу идею и удивляясь его бесстрашию. «Серийный убийца» так и не сработал, и поработить гоблина мне не удалось.
Когда я отпускал его, никакой уверенности в том, что план увенчается успехом, не ощущалось. А гоблинскую слюну смывать пришлось долго. Предложение было максимально простым — или мы всех их убиваем, или они находят пик, занятый машинами, на который готовы переместиться, и мы его для них вычищаем.
Входя через неделю в портал, больше всего я боялся увидеть сотни мертвых тел, но нет — из земли торчал деревянный столб, а на нем сколоченный из досок стенд с картой, датой атаки и посланием.
Все эти незапланированные перемещения сожрали большую часть наших запасов «Адреналина». Захваченные в рейдах пять сваражей никак не могли их компенсировать. Так что сегодня во что бы то ни стало нам предстояло закрыть вопрос с переселением гоблинов. Хотя все прекрасно понимали, что пролитую кровь они нам никогда не забудут.
Выбрали гоблины сдвоенный пик, тот самый, на брате близнеце которого в «мире Испытании» поселился Павел Михайлович. Из-за близости его выбрали бывшие хозяева крепости, из жадности или в надежде, что нас там перебьют — не так важно. Главное, что у нас появилась возможность решить все, не проливая реки крови.
В последний визит четыре дня назад, когда гоблины уже активно собирали вещи (тогда мы до конца еще не верили в это) мы со Светой сбегали на разведку к месту будущей операции. В результате, на последовавшим за этим экстренном собрании едва снова не отказались от затеи, но все-таки решили оставить изначальный план.
Во всем этом хорошими были две вещи — на пиках нас ждало много опыта и возможный, относительно мирный договор с гоблинами. Плохая только одна — роботов там было очень, очень... ОЧЕНЬ много!
Каждый из нас прокачал ходьбу на лыжах до максимальной тройки, но все равно идти первому тяжело, даже по пятнадцатисантиметровому слою. Хорошо, что я шел четвертым в своей группе. Конечно, легче было бы передвигаться в цепочку ввосьмером, но тогда крайние постоянно выпадают из-под защитных полей, что в мире, полном дальнобойного оружия, рано или поздно выйдет боком.
— Что-то не вижу большого смысла вуаль кидать, — обернувшись, сказала идущая третьей Света. — Все равно после нас лыжня остается.
— Это чтобы издалека не спалили, — оттолкнувшись палками, ответил я.
А так да, с учетом сугробов и следов на них, наш бонус в пробое навыка скрытности переставал быть таким ощутимым. И к этому придется привыкать.
А еще к уменьшению скорости. У спортсменов-профессионалов досистемной эпохи в беге на лыжах классикой на длинных дистанциях она составляла в среднем примерно двадцать пять километров в час. Это по проложенной лыжне, на специальных лыжах и с лекарством от астмы. Мы значительно сильнее и выносливее, но условия у нас хуже, так что больше тех же двадцати пяти километров разгоняться не получалось. В теории-то, конечно, можно, но тогда это превратится в истеричное размахивание палками, чреватое попаданием в незамеченную засаду.
У нас, разумеется, были возможности ускориться, и много других припасенных козырей, но использовать их сейчас преждевременно, за нами наверняка следят.
— Сделаем дело, в первую очередь займусь средствами передвижения, — сказал замыкающий вторую четверку и поэтому бегущий рядом Палыч.
— Тройку с бубенцами?
