Баламут 3 - Василий Горъ

— Вот так, на картинке, все выглядит довольно мило. А в цифрах?

Он предвкушающе сверкнул глазами и откинулся на спинку кресла:

— Сила тяжести — девяносто четыре сотых от земной. Магофон заметно плотнее — одна целая шестьдесят семь сотых. Сутки длятся двадцать семь часов и четырнадцать минут. В воздухе порядка семидесяти шести процентов азота, чуть менее двадцати процентов кислорода, чуть более тридцати пяти тысячных процента углекислого газа, инертные газы и так далее…

Пока он рассказывал об атмосферном давлении, влажности, спектре местного солнца и всех остальных характеристиках этого мира, «Маришка», кажется, даже не дышала. А после того, как дослушала до конца, задумчиво хмыкнула:

— В принципе, очень даже неплохо. Единственное, что теоретически может выйти боком — это местный магофон. Причем не только из-за высокой плотности, но и…

— Опасных мутагенов в нем нет… — уверенно заявил дед. — Я соорудил в местной глухомани небольшой загончик и поселил в него земное зверье. Так вот, за две с лишним недели оно…

— Я смотрю, ты возомнил себя экспертом по экзобиологии и медицине? — язвительно поинтересовалась Степановна.

Он едва заметно покраснел и виновато вздохнул:

— Нет. Но мониторил состояние животных и…

— Сла-а-ава… — с намеком протянула она, дождалась, пока он замолчит, и… сменила гнев на милость: — Ты сделал самое главное — нашел планету, условно пригодную для включения в сферу жизненных интересов нашей буйной семейки. А теперь надо правильно распределить обязанности. Кстати, как насчет того, чтобы подключить к этому проекту Игната, Таньку, Генку и Люську?

Тут к обсуждению подключилась матушка:

— С Танькой понятно: она, кроме медицины, занималась экзобиологией. А зачем нам все остальные?

Целительница изумленно захлопала ресницами:

— Как это зачем? Если развлекаться, то по полной программе, то есть, разъезжать по новому миру не на полудохлых животинках или уродливых ящиках на колесах, а на «Онегах» с движками на магическом приводе; жить не в задрипанном сарае с протекающей крышей, разваливающимися стенами и сквозняками, а в монументальном замке с системой жизнеобеспечения, скопированной с системы жизнеобеспечения Базы; отдыхать не на побережье Черного моря жалких три месяца в году, а на своих тропических островах и, как говорит Язва, «все такое»!

— То есть, ты собираешься войти в местный высший свет? — спросил я и получил однозначный ответ:

— Не «войти», а потрясти до основания! Всем, включая экстравагантную внешность. Ибо мы — красавцы и красавицы хоть куда, а те, кто этого еще не понимают, обязательно прозреют. И, конечно же, быстренько переобуются, ибо боевое крыло нашей семьи способно убедить кого угодно и в чем угодно. Правда, внучок?

— Чего не сделаешь ради любимой бабушки? — хохотнул я и притворно вздохнул: — Правда, для реализации твоих планов потребуется знание хотя бы одного местного языка, но это ведь не станет проблемой, верно?

К моему удивлению, шутка была воспринята всерьез:

— Не станет: «чистая зона» в Танькиной лаборатории перешла ко мне по наследству, так что выкрадите хотя бы одного аборигена, и я поработаю с его разумом…

— Так, стоп: кажется, мы начали не с того! — воскликнула Долгорукая, дождалась тишины и обратилась к деду: — Борисыч, обнаружение нового мира — это случайность, или…

— «Или»! — ухмыльнулся он.

— Значит, энное количество миров было забраковано, и есть ненулевая вероя-…

— Агась!

— Тогда четырех человек нам будет мало! — заявила Даша, поймала мой вопросительный взгляд и отрицательно помотала головой: — Нет, привлекать к этому проекту государство или ставить в известность сына я однозначно не буду. Просто считаю, что к любому делу надо подходить системно, поэтому уже прикинула свои возможности. В том числе и в плане привлечения лиц, на которых можно положиться. Впрочем, до них мы еще доберемся, а пока предлагаю составить список оборудования, без которого мы гарантированно не обойдемся, и поручить его приобретение Язве.

— Как обычно, через задницу? — весело спросила матушка, явно намекая на какое-то событие из их общего прошлого.

Бестия утвердительно кивнула:

— Естественно! Зачем нам чужое внимание?

…Обсуждать самые насущные потребности Проекта и распределять обязанности мы закончили только в одиннадцатом часу и, задавив неуемное желание «хоть одним глазком» заглянуть в Новый мир, разошлись кто куда. Дед, «Марина Александровна» и Лариса, как главная добытчица семьи, ушли в мастерскую, родители открыли «зеркало» и умотали на Базу, а мы с Дашей поднялись на хозяйский этаж и отправились в нашу спальню. Причем она шла работать, а я… и работать в том числе. Поэтому, переступив через порог следом за ней, аккуратно придержал женщину за локоток, повернул вправо и легонько толкнул в спину.

— Картина в качестве невесть какого по счету новогоднего подарка? — заинтересованно спросила она, увидев на стене здоровенный прямоугольник, прикрытый простыней.

— Две! — грустно улыбнулся я и сделал шаг назад, чтобы Бестия увидела вторую, висящую по другую сторону от двери.

— Нам с Ларой?

Я отрицательно помотал головой:

— Нет, лично тебе.

— Несправедливо, однако… — заявила она, но подошла к первой, дернула за ткань, охнула, пошатнулась и вцепилась в вовремя подставленную руку: — Это… это… это…

—…вид, который мечтала нарисовать Рина… — выдохнул я и вытаращил глаза, чтобы удержать навернувшиеся слезы.

Долгорукая закусила губу, просительно округлила спину и, оказавшись в объятиях, ушла в себя. А через вечность, тщательно вытерев заплаканное лицо уголком простыни, сглотнула подступивший к горлу комок и хрипло спросила, чья это работа.

— Катина.

— Значит, правую написала Женька, верно?

Я подтвердил, подвел женщину ко второй, дал возможность сдернуть простыню и снова обнял.

В этот раз Даша в себя не уходила — рассмотрела картину с того места, на котором мы стояли, затем вместе со мной сдвинулась к кровати, сравнила между собой обе и грустно усмехнулась:

— Знаешь, что в этих работах цепляет за душу сильнее всего?

— То, что они писались с душой?

— Мелочь иначе не умеет. Но лиственница на первом плане написана в технике моей дочки, а все остальное — в их собственных. Кроме того, две картины по одной фотографии — это тоже намек. Вернее, экскурс в общее прошлое этой троицы подружек: они обожали устраивать конкурсы, в которых одна представляла, как какое-нибудь место выглядит утром, вторая днем, а третья вечером. И таких «комплектов» у них было штук двадцать пять, если не больше. В общем, у меня нет слов — одни чувства. Хотя вру: слова есть. Аж на два предложения: Елисеев, такой подарок мог придумать только ты, и я тебя люблю… все так же. Ибо любить сильнее невозможно!

Я на долю секунды «подключился» к ее жиле щупом, аж задохнулся от буйства эмоций и попробовал сдвинуть фокус внимания на Нелюбиных. Но куда там — сообразив, к чему я клоню, Долгорукая провернулась в объятиях, прижала ладошку к моим губам и вбила в сознание еще одно утверждение:

— Рат, я знаю мелких, как облупленных, поэтому вижу, что эти картины — квинтэссенция твоей внутренней потребности и твоей душевной боли!

Она была права. А еще наверняка «паслась» в моих эмоциях, поэтому я промолчал.

— Умница… — грустно улыбнулась она, заявила, что лучшего подарка в принципе не представляет, и напомнила о взятых на себя обязательствах: — А теперь давай-ка займемся делом. Ибо время не ждет.

Я согласно кивнул, забрался на кровать, накидал подушек к изголовью, привалился к ним, подождал, пока Даша пристроит голову на мое левое бедро, открыл программу дозвона и жестко зафиксировал границы сектора, цепляемого камерой комма. Потом «в качестве разминки» поздравил с наступившим Новым Годом Довголевского, настроился на более серьезный разговор, набрал Тверитинова и, выполнив «обязательную программу», перешел к «необязательной»:

— Виталий Михайлович, помнится, эдак в конце ноября вы сказали, что планируете уйти в отставку и найти себя на гражданке. Если не секрет, то в какой стадии находится реализация этой идеи?

— Не секрет… — невесело усмехнулся он. — Уйти — ушел. В двадцатых числах декабря. И в данный момент рассматриваю аж… одно предложение о трудоустройстве, хотя рассчитывал как минимум на десяток.

Я понимающе кивнул:

— Ну да, закрытие Червоточины сделало ненужным весь личный состав подразделений, служивших на обеих Стенах, и вернуло на прежние рабочие места десятки тысяч мобилизованных, поэтому на рынке труда образовался избыток военных магов,