Я мотнул головой и пожалел об этом: не в моем состоянии совершать столь резкие движения.
– А давай, дружище, так: сначала вы мне говорите, а уж потом я…
– Утром деньги, вечером стулья, Макс, и никак иначе. – Орфей скрестил руки на груди.
– А лучше – только деньги. Без стульев, – нервно хохотнул Панк у меня за спиной.
Похоже, он не представляет, с кем имеет дело, над кем насмехается. Я вообще-то в международном розыске, СБУ вместе с Интерполом по мне плачут. Пора разобраться с ним. Я посмотрел Панку в глаза – и его смех тотчас оборвался.
– Остынь, Край. – Орфей верно истолковал мои намерения. – А ты… Ты заткнись, как договаривались. Иначе я тебя сам… вопреки всему. Понял?! – Последнее уже касалось Панка. Тот беззвучно отступил к окну. – Край, нам известно, что ты недавно совершил паломничество в некие запретные для прочих земли. – Говоря все это, бородач пристально смотрел на меня, будто искал на моем лице подтверждение своим словам.
– Эко ты витиевато. Определенно, жизнь вне Зоны пошла тебе на пользу. В черепе наконец-то мозги выросли. Глядишь, и думать скоро научишься. – Я сделал вид, что намека не понял.
Орфей глубоко вдохнул, выдохнул – и, улыбнувшись мне, налил вискаря в стакан:
– Выпей, Край, и хорошенько подумай. Тебе нужна информация, а нам нужно попасть на Полигон. И мы хотим, чтобы ты провел нас туда. За это мы не только выдадим тех, кто это сделал, – он показал на пачку фотобумаги, испорченной мерзостью, – но и хорошо заплатим. Очень хорошо. Сумму… Ну, скажем, с пятью нулями. Евро.
Отодвинув от себя предложенный стакан, я чуть подумал – и кивнул Орфею:
– Справедливая сделка. Условия более чем приемлемые. Я согласен. Ради того, чтобы наказать сволочь, меня подставившую, я готов на все.
Рожу Орфея исказила довольная ухмылка. Турок панибратски хлопнул напарника по плечу. Панк отклеился от окна и кинулся ко мне, схватил за руку и начал ее тискать, говоря, что очень рад, очень-очень рад, спасибо, Максим, за то, что вы согласились, вы даже не представляете, насколько это важно!..
И вот тут мне стало смешно. Да так смешно, что я, не в силах больше сдерживаться, откровенно заржал, глядя на растерявшуюся троицу.
– Чудо-следопыты просят меня, никчемного бандита, о помощи? Хотят, чтобы я протянул им мозолистую ладонь? Хм… А где волшебное слово «пожалуйста»?
– Пожалуйста, Край, – сцедил сквозь зубы Орфей.
– Помнится, как-то я помог одной сладкой парочке – спас от лютой гибели лучших следопытов, крутых бродяг, обожженных радиацией и ветрами Зоны. Благородно, ёлы, поступил, вывез из передряги на танке! Не надеясь на благодарность, потому что надеяться было наивно и смертельно опасно. Но кто сказал, что я – академик и семи пядей на висках? Глупость – мое второе имя. Кстати, парочку ту звали Турок да Орфей. Хорошие ребята, только вот я с ними дел больше не имею.
– Выручай, бо загнемся без тебя, – прогудел Турок. – Пошматуют на раз на Полигоне, жопой чувствую.
– А ты мне стволом «шмайссера» в затылок ткни, как уже делал. Авось сговорчивей стану! – напомнил я Турку о подвигах давно минувших дней.
Турок покачал головой:
– Легше вовком орати, ніж козаком проти козака воювати[2]. Так что, Край, ничем я в тебя тыкать не буду.
– Да вы совсем, смотрю, мозгами двинулись, раз поверили, что Макс Край рискнет своей шкурой из-за этой хрени! – Я поднялся и смахнул со стола пачку фотографий. Те рассыпались по полу.
Осознав, что вышло не так, как хотелось, Панк слетел с катушек. С яростным криком: «Что тебе терять, сволочь?! Ты ведь теперь один!», он бросился на меня – и оказался на полу. Однако я даже кончиком ногтя его не тронул, хотя готов был растерзать. Меня опередил Орфей – отмашкой руки, по сути пощечиной, он сшиб чрезмерно разговорчивого стилягу.
– Край, ты, наверное, меня не услышал… Пусть тебе не нужна информация, но деньги-то? Твои услуги будут щедро оплачены. – Орфей оторвал седалище от табурета и выпрямился.
– Спасибо за предложение, но оно меня не заинтересовало, – я протянул ему ладошку, как принято на переговорах у офисных хомячков, и улыбнулся. То есть постарался сделать оскал чуть менее кровожадным.
– Жаль. – Орфей ответил крепким мужским рукопожатием, после чего чудо-следопыты помогли Панку подняться и, бережно держа его, отвели к выходу из квартиры. – Если передумаешь, Макс, мы до полудня будем в гостинице «Харьков». – Бывший легионер протянул мне магазин увеличенной емкости на двадцать четыре патрона калибра девять миллиметров: – Презент. От чистого сердца.
Я автоматически взял. Сработала вековая мудрость «Дают – бери, бьют – беги».
Но подарками Макса Края не разжалобить.
– Дружище, ждать меня – только время зря терять. Все равно не приду. Удачной прогулки! Полигон в это время года особенно прекрасен!
Прикрыв дверь за визитерами, – как оказалось, замок был сломан – я ворвался на кухню, стараясь не смотреть под ноги, точнее – на фотографии. И только там, у стола, обнаружил, что прижимаю к груди, с силой вдавливаю в себя машинку Патрика. Едва заставил себя отвести руку и поставить игрушку на столешницу. Затем наклонился, поднял «Форт». Магазина в нем не оказалось, зато «подаренный» Орфеем пришелся впору.
– Вот сволочь… – пробормотал я. – В холодильник ко мне заглядывал, в вещах моих рылся…
Я долил в стакан и выпил. Прислушался к ощущениям. Легче не стало. Еще двести миллилитров алкоголя ухнуло в пищевод. Вот теперь другое дело! Теперь могу и вырубиться, успеть бы добраться до кровати…
Успел. Рухнул прямо на коробки из-под пиццы, закрыл глаза…
Перевернулся на бок, потом на другой. Лег на живот. Посчитал овечек, прыгающих через забор. Посчитал козочек. Потом – кенгуру. И все равно не спалось.
Перед глазами настойчиво маячил кошмар того дня.
* * *
– Очень рад! Очень-очень рад!
Прораб сверкал отличными зубами и вообще выглядел так, будто только что спрыгнул с рекламного щита образцово-показательной стройконторы.
Желтый новенький шлем аккуратно сидел на аккуратно подстриженной башке. Из-под козырька с неподдельным восторгом смотрели на меня честнейшие карие глаза. На ногах блестели надраенные ботинки. Брючки с отглаженными стрелочками поддерживал широкий – очень мужской! – ремень. К такому удобно пристегнуть чехол для мобильника – конечно же, вместе с мобильником. И повесить на него еще сумку для инструментов – конечно же, без инструментов. А рубашка в клеточку и с короткими рукавами демонстрировала чистые – ни единого армейского тату! – предплечья. Тонкий намек на то, что бессмертная душа прораба свободна от смертных грехов, которых не избежать на полях сражений, а значит, ему можно доверить номер банковского счета на Каймановых островах и юную красотку-дочь.
