– Знаю, но мне больше и не надо.
– Это почему?
– Знаешь, что такое «Дар последнему представителю расы»?
– Знаю, у меня такая характеристика есть.
– Да? Я думал, она уникальная.
– Надо быть последним в своей расе, тогда она работает. Погоди… Ты что, думаешь сливать набранные уровни и опять их поднимать, зарабатывая очки на первичные характеристики?
– Я уже так делал. С восемьдесят восьмого опустился до десятки.
– Да ты фееричный мазохист!
– Зато, добравшись до восемьдесят восьмого, я буду иметь лишних семьдесят восемь очков и могу вложить их во что захочу.
– Пустая трата времени. Настоящая игра начинается на высоких уровнях. Там максимальные возможности, все, что до этого, – щенячья возня.
– Сброшусь еще раз, до десяти. Меньше не выйдет. Найду место для спокойного и быстрого кача, с мобами уровня пятидесятого-шестидесятого. На них до пятнадцатого дойти – это штук десяток-другой прибить надо, в зависимости от усиленности. Дальше скидываюсь опять до десятого – и повторяю. Я прикидывал: цикл занимает не больше трех часов, причем это максимум. И больше всего времени будет уходить на сброс уровней, а не на кач. За день я легко могу шесть циклов делать – это тридцать очков первичных характеристик только от «Дара последнему представителю расы». А ведь если грамотно работать, то еще и качаться будет кое-что из них. И достижения за мобов давать будут, за них тоже неплохо перепадает.
– Все верно, только ты кое-чего не учел.
– Ну просвети.
– «Дар последнему представителю расы» срабатывает только при однократной потере уровней за сутки. То есть на один цикл тебе дадут пять очков, а на второй уже нет.
– Пять? Если верить твоим словам, то вообще единичку должны дать.
– Я не совсем ясно выразился. Ты вот прокачался до пятнадцати, потом спустился до десяти, убив себя кучу раз. Дальше поднялся до пятнадцати, тебе дали пять очков. Опять спускаешь уровни до десятки, но потом уже ничего не дают, потому что это второй спуск тех же уровней за сутки. Спускать надо уже от шестнадцати и выше, и давать единички будут только за них. Теперь понял?
– Понял. Тогда да – не так выгодно выходит. Хотя можно за день до двадцати пяти дойти, потом опять спуститься до десяти. Это пятнадцать очков – не так уж мало.
– По мне – слишком уж нудно и ни к чему. Потратить время можно куда лучшими способами.
– Ладно, я еще подумаю над этим.
– Подумай. В принципе ты, я так понимаю, качаешься быстро, так что это тоже выход. Месяц мазохизма, и у тебя примерно четыреста пятьдесят первичными только за счет «Дара». Очень даже неплохая прибавка. А сами по себе характеристики как качаешь? Не совсем тебя понял – ведь интеллект и сила мысли слишком высокие, их на каче не поднять.
– У меня в ноль спущены атака и меткость. Они не совсем ноль, геройская прибавка действует, но она не отражается на величине необходимого им для повышения опыта.
– Не понял?
– Опыт дают в зависимости от разницы уровней противников. Если у меня тридцатый уровень, за монстра такого же тридцатого уровня я получу опыта где-то в четыре раза меньше, чем перс-десятка. Но если я его убью физическими атаками, при том что атака у меня не выше десятки, то на нее капнет приличный прогресс.
– Теперь понял.
– Так что после зачистки подземелья думаю наварить на атаке и меткости десяток-другой очков. Сам понимаешь: перераспределить их для меня не проблема. Вот так и качаю характеристики.
– Это ты неплохо придумал. Хотя дело несложное, так бы многие делали, будь у них возможность сбрасывать характеристики.
– Давай вернемся к мобам, а то ты собрался весь день проболтать.
– Нам нужна какая-то тактика и стратегия. Определенность.
– Сливай ману, потом бери кирку и долби камни. А чтобы не скучно было, думай при этом над тактикой и стратегией.
– Позвольте представить вам Коди Митчелла, одного из лучших аналитиков нашего отдела.
Майкл Браун покровительственно хлопнул по плечу своего подчиненного. На губах у него при этом застыла самая радушная и предельно искренняя улыбка, но взгляд с ней резко контрастировал: он явно принадлежал хладнокровному глубоководному монстру, обитающему в мире мрака и ужаса.
Коди с трудом удержался, чтобы не поежиться. Нервы. Как бы его сейчас ни превозносили, он всего лишь заурядный клерк. Один из тех незаметных сотрудников, коих в корпорации на пару порядков больше, чем блох на стае бродячих собак. И возможно, он первый из толпы безликих рабочих лошадок, кому довелось предстать перед столь значимым обществом. Несмотря на то что не все здесь были из «Second World[1]», он знал каждого из них и боялся представить, сколько ниточек чужих судеб тянутся к их холеным пальцам.
Но Браун, не понимая, что происходит в душе подчиненного, с той же неестественной дурацкой улыбкой по очереди представлял всех собравшихся, которые восседали по другую сторону массивного черного стола, выглядевшего так, будто за него заплатили стодолларовыми купюрами по весу.
– Джейкоб Лебович, председатель совета директоров нашей корпорации.
Рыхлый, с намечающимся вторым подбородком, но толстяком не назвать – эдакая груда все еще крепкого мяса. И глаза такие, будто обитает на куда большей глубине, чем Браун. Должность громкая, но по факту он не более чем представитель Старика. Случается, даже ухитряется копировать его интонацию, если считает, что момент заслуживает того.
– Эрик Коулман, первый заместитель помощника президента по национальной безопасности.
Этот совсем не похож на Лебовича: подтянутый, спортивный, взгляд цепкий, с небрежно замаскированной насмешкой. Из тех «серых кардиналов», которые на первый взгляд ни за что никогда не отвечают, и вообще ничем серьезным не занимаются, и даже не попадают в эпицентры самых незначительных скандалов. Всегда на вторых-третьих ролях, пресса ими не интересуется, на публике показываться не любят. Но при этом умные люди подозревают, что они замешаны абсолютно во всем.
– Аарон Грей, первый директор Американо-канадского сектора.
Тоже тщательно следит за собой и, несмотря на столь же дурацкую улыбку, как и у Брауна, умнее, чем пара Эйнштейнов, и с языком, подвешенным куда лучше, чем у Цицерона.
Низенький, с намечающимся брюшком, вечно потеющий, несмотря на самые дорогие гигиенические средства, – Коди начал понимать, что ощущает планктон, оказавшийся на пути стада проголодавшихся китов. В этом обществе он был столь же уместен, как ассенизатор в нестираной спецодежде, заявившийся на великосветский раут. Даже Браун здесь выглядел как-то неуместно. Будто угодил в общество южных плантаторов середины прошлого века и только тогда вспомнил, что является афроамериканцем. Какая-то нездоровая у него жестикуляция, явно чувствует себя не в своей тарелке.
