Под охоту винтовка сделана, не боевая. Ствол с долами и «коронкой», камуфляж тоже охотничий, по нему везде даже марка разбросана — «Мосси Оук». Прицел… прицел «Бушнелл», с высокими «тактическими барабанчиками», сетка «мил дот», увеличение от пяти до пятнадцати. Нормально, выше башки. Ремень есть, сошки есть, что еще надо? Надо патроны вообще-то.
Так, что с патронами? Нашлось чуть больше двух коробок, мало. Очень мало. Это плохо. Магазины есть. Нашел один четырехзарядный, два десятизарядных и два же двадцати. По маркировке, к слову, они под триста восьмой калибр, но это, наверное, все равно. Насколько я помню, двести сорок третий калибр из триста восьмого и сделали.
Набил патронами один двадцатизарядный магазин, попытался втолкнуть в приемник — не лезет. Толкнул раз, другой — ни в какую. Извлек, посмотрел — на верхнем патроне царапины. Уперся? Выбросил его, оставил девятнадцать — вошло без проблем. Попробовал сделать то же самое с десятизарядным магазинам — та же история. Влезло девять патронов. Все же линейные размеры гильзы изменились, получается. Ладно, так тоже сойдет, не принципиально. Что тут еще есть?
Шесть коробок триста восьмого. Неплохо, сто двадцать патронов. Вот эта винтовка под него, небось?
Винтовка оказалась финской, «Тикка Т3 Лайт». Если я что-то понимаю в охотничьих винтовках, то это тип «горной», то есть легкой. И да, под триста восьмой калибр, вот написано, на стволе сбоку. Сделана в Финляндии. Она, кстати, в руках действительно очень легкой кажется. Темная пластиковая ложа, светлый ствол из нержавейки. Ствол вывешен, к слову, вон между ним и ложей картонка просунута. Прицел… да нормальный прицел, наверное, «Уивер Гранд Слам», фирма солидная, старая, от трех с половиной до десяти увеличение, сетка самая простая, крестиком. Сидит низко, кольца добротные, похоже что стальные. Приложился — удобно. Подстроил ремень под себя, всунул в него локоть, опять приложился — еще удобней. Навел прицел на дерево за окном, потом на сломанную ветку, лежащую на снегу — нормально, попаду.
К винтовке два магазина пластиковых, на пять патронов, сошек нет. Они, наверное, одни на все. Или Настя забрала «излишки». Набил магазины, один в винтовку воткнул, пусть будет заряжена.
А вот двенадцатого калибра ещё почти сотня патронов, все больше дробь, но есть штук двадцать с картечью… и десяток с пулей. Двустволки мне не нужны, а для моего моссберга пригодятся. Так, а чистить это все как? Что-то нет ничего…
Проблема решилась почти сразу, едва я начал осматривать шкафы в кабинете. Там и шомпола нашлись, и какие-то веревки с ершиками под названием «Bore Snake», то есть «ствольные змеи», и сольвент, и масло — все в порядке. Молодец мужик, что здесь жил, видать и вправду охотник.
Оставил все как есть, вооружился на этот раз револьвером и пошел шариться по дому дальше, в тишине, прислушиваясь разве что к легкому шуму ветра за окном и собственному дыханию.
Следующей комнатой после кабинета оказалась спальня, похоже, принадлежавшая подростку. Яркая мебель, плакаты, стереосистема, стол с компьютером, еще один плоский телевизор, висящий на стене. Под телевизором еще до черта всего наворочено, приставки какие-то. На полу несколько упаковок от лекарств, понятия не имею от каких болезней. Кровать смята, простыня скомкана. Покрутился в комнате, заглянул в не слишком просторную ванную, вышел.
Вторая спальня выглядела менее обжитой. Гостевая? Хотя… вон вещи набросаны. Женские. Джинсы, топы… кеды у кровати, размер маленький, точно женские. Простыни тоже измяты, в кровати спали и не заправили. Куда все делись? Опять как в Отстойнике, неизвестно куда? А почему бы и нет, не впервой такое видеть.
Тоже сунулся в ванную, зачем-то посмотрелся в зеркало, пошевелил ногой кучку женского белья, брошенную прямо на пол. Удивило количество упаковок от лекарств на столике. Потом пошел дальше. Странное ощущение, беспокоит что-то, а что — не пойму, из-за этого и оружия из рук не выпускаю, хотя уверен, что мне сейчас ничего не угрожает. Не угрожает, но вот как-то… неправильно здесь что-то.
Под ногами пружинящее ковровое покрытие, шаги совсем неслышные. Дверь чуть скрипнула, вышел на галерею, перегнулся через перила, глянул вниз — ничего не изменилось. Вон карабин мой лежит на столе, вон записка. Тихо-тихо.
Следующая спальня была большой, явно хозяйской. Кровать широкая, в деревенском стиле, туалетный столик, на нем, к слову, еще один ноутбук, большой телевизор на стене под потолком. На стенке возле зеркала несколько фотографий в рамках. Осмотрелся, зачем-то сел на кровать. Пошевелил ногами, каблук уперся во что-то. Нагнулся — а там плоский металлический ящичек, явно к полу привинченный, не сдвинешь. Странный ящичек, ни ручек, ничего такого, только выемки… под пальцы, что ли? На среднем пальце окошечко… отпечатки считывает?
Пожал плечами, перехватив револьвер левой рукой, положил пальцы правой в выемки, провел — что-то пиликнуло, крышка отскочила на пружине, открывая внутренность. Опа, а тут у нас был пистолет… только сейчас нет. Два полных магазина лежат, по пятнадцать патронов в каждом было, девятимиллиметровых. Посмотрел на магазины — снизу клеймо «Глок». А самого пистолета нет.
Так, что-то я упустил. Что? Опять что-то неправильно.
Сел на кровать, положив магазины рядом, задумался.
Что меня напрягло?
Стоп, сейф… сейф на отпечаток пальца реагирует, насколько я понял, тогда почему он открылся? Нет, я понимаю, что всякое бывает, ленивый хозяин мог просто не ввести свои отпечатки в базу, или как там все это работает, вот сейф и открывается чьим угодно пальцем, но… что-то еще, что-то еще здесь есть…
Встал, огляделся, подошел к столику. Уставился опять в зеркало на себя — вид вообще-то того… пришибленный какой-то. Затем взгляд перескочил на фото на стене. На первой же увидел двух детей и двоих взрослых. Стоят все вместе на каком-то причале, улыбаются, глядя в объектив. Двухтысячный год, на фотографии дата пропечатана. И это опять не Россия, уверен. Лица очень зна…
— Твою мать…
Я почувствовал, как у меня подкашиваются ноги. Закружилась голова, звезды перед глазами поплыли. Чтобы не свалиться, вцепился в край столешницы с такой силой, что пальцы свело. Помотал головой — улыбающиеся лица с фото никуда не делись.
Это были мы с Настей. В двухтысячном. С детьми. А дети были похожи на нас, девочка на меня, а мальчик на мать, как обычно и бывает. Сдернул фото со стены, поднес к глазам — все верно, это я. Только в таком месте, в котором я никогда не был и даже с такой прической, которую никогда не носил. Отбросил фото в сторону, схватил другое — опять мы, вдвоем, только… только тут я лет на десять старше чем сейчас. И Настя старше. Детей на фото нет, но фон не узнать трудно — Елисейские поля.
