— Конечно, мисс Юргенсон, только Биччи-Бок! — привычно соврал Гарсель, спрятался в своей машине и завел мотор. Култшир зашелся лаем, снова рванувшись в атаку на чужака. Гарсель поддал газу и поехал прочь от скандального пса и невоспитанной девчонки.
«И где она набралась таких слов?» — подумал он, подъезжая к воротам.
Впрочем, дело было почти сделано, а все остальное его не касалось.
Осталось привезти модель, сдать ее в присутствии инженеров, а дальше клиент будет общаться только с ними или, в крайнем случае, с юристами «Сервис суперлогистик». Дело сделано, король продаж. Ты — лучший.
Ворота открылись, и машина выскочила на дорогу, бегущую через парк Юргенсона. Гарселю хотелось поскорее доложить об очередной удаче, но здесь разговаривать было нельзя — все вокруг контролировалось средствами сети безопасности.
Лишь выехав на магистраль за пределами городка богачей, Гарсель позволил себе связаться с Брюсом Карнашем, начальником отдела продаж компании.
— Брюс, это я.
— Привет, Поль. Как дела?
— Неплохо.
— Ты сумел втюхать ему модель?
— Да. Предварительный договор подписан.
— На сколько?
— Сто семьдесят тысяч.
— Поль, я тебя люблю!
— Постучи по дереву. Это уже двенадцатая продажа с первого захода. Мне просто везет или я действительно так хорош, а, Брюс?
— Ты старый и мудрый.
— О да, для тебя все, кому за сорок, седые старцы, — заметил Гарсель, обгоняя туристический автобус. Пассажиры с интересом провожали взглядом старый «Кадьяк», который обошелся Гарселю в кругленькую сумму. Ему нравилась старая техника, была в ней какая-то своя железная правда. Ну и, конечно, восхищенные взгляды, они его тоже интересовали.
— А «три-дэ контур» согласовали?
— О чем ты, Брюс? Никакого контура. Будет открытая база — что хочешь, то и продавай!
— Ну, старик, ты просто гений! Ты даже круче Лоуренса!
— Я давно уже круче Лоуренса. Просто ты этого не замечал. Ну ладно, сворачиваю во Фридберг. Жди, я скоро появлюсь.
Представительство компании располагалось во Фридберге, пригороде Аль-Империала, и выглядело более чем роскошно.
В последние несколько лет, опираясь на неформальные связи в правительстве и создавая имидж компании для самых преуспевающих клиентов, «Сервис суперлогистик» далеко оторвался от своих конкурентов. Компания поставляла самые дорогие модели, оставив конкурентам жалкие крохи в виде части рынка для среднего класса.
Офисная башня на сорок этажей вверх, склад готовой продукции и лаборатории на двадцать этажей вниз. Общая территория — с десяток футбольных полей, в том числе собственный парк, спортивный комплекс, бар.
Еще на подъезде к проходной Гарсель был опознан электронной системой безопасности, так что едва машина выкатилась на ребристую панель сканера, ворота распахнулись автоматически, а охранник вытянулся, как перед каким-нибудь генералом.
Гарсель лихо прокатил по разворотной дорожке и, выскочив на просторную стоянку, с первого раза поставил машину точно на свое место, помеченное как «м-р Жан-Поль Гарсель».
Он редко наведывался в контору, в этом не было необходимости, но его персональная стоянка всегда была свободна, а ведь эта привилегия распространялась всего на пару десятков человек во всем представительстве.
Ступив на асфальт, Гарсель с удовольствием вдохнул напоенный ароматами трав весенний воздух и направился к главному входу, возле которого, зажатый между джипами с охраной, стоял длинный лимузин какого-то важного гостя.
Подобная картина здесь была не редкость, разнокалиберные «випы» частенько предпочитали лично выбрать для себя модель или же посмотреть на те части, из которых она будет собрана. Гарселю приходилось наблюдать их в эти минуты, это были дети в магазине игрушек.
Помимо собственной охраны гостя, в этот раз в кольце оцепления оказались и люди из службы безопасности компании, в том числе завсектором охраны Том Лайкер.
— Привет, Том, что здесь происходит? — спросил Гарсель, останавливаясь рядом со знакомым охранником.
— Тише, а то услышат, — буркнул Том, кивнув в сторону секьюрити неизвестного «випа», которые недовольно покосились на подошедшего Гарселя из-под своих светофильтров.
— А что, очень строгие?
— Не то слово. Ты отойди пока, а то они уже косятся. Нам нельзя ни с кем разговаривать, пока мы в оцеплении.
— Хорошо, я подожду, — согласился Гарсель и, отойдя шагов на двадцать, встал к стене. Он мог обойти здание и войти с другого входа, но, во-первых, обходить было далеко, а во-вторых, Гарсель был заинтригован такими правилами безопасности, и ему хотелось увидеть столь тщательно оберегаемого «випа».
Не прошло и пары минут, как за толстыми стеклами вестибюля заметались секьюрити, и вскоре показался сам объект охраны, в черном пальто и черных очках почти не отличавшийся от своих «быков».
По оцеплению пробежала рябь, охранники стали вертеть головами в поисках возможных злодеев, Гарсель почувствовал на себе неприязненные взгляды нескольких секьюрити «випа».
Едва этот человек вышел под бетонный навес, Гарсель узнал его по особой змеиной пластике.
Это был хищник, находившийся в постоянных поисках свежей крови. Но что он здесь делал? К кому приезжал? Такая персона не могла почтить своим вниманием простого клерка, ему нужны были только первые лица, однако директор представительства улетел на конференцию, коммерческий директор не вернулся из отпуска, получалось, что единственной «шишкой» во всем представительстве оставался только Брюс, ответственный за продажи.
Высокопоставленный гость укрылся в бронированном лимузине, его охрана забилась в свои джипы, и весь кортеж отбыл восвояси, после чего цепь из охранников начала рассасываться.
— Кто это был, Том? — спросил Гарсель, снова подходя к охраннику.
— А, Поль! Извини, что я тебя отшил, но нас тут так накачали… Меня Карнаш вызвал, он тут за главного остался, так он меня так запугал, что пришлось на задних лапках вытанцовывать… — Том снял фуражку и вытер платком взмокший лоб. — А кто это был, я так и не понял…
В приемной оказалось пусто, секретарши Брюса на месте не было, но сам он находился в кабинете и разговаривал по телефону.
Подождав, пока разговор окончится, Гарсель вошел без стука.
— О, мистер Гарсель! — воскликнул Брюс, выскакивая из-за стола. — Наш прекрасный Поль!
— Ты чего какой-то подорванный? — спросил Гарсель, вяло отвечая на рукопожатие.
— А ты чего такой грустный, самый лучший агент?
