Ладно хоть тестер был у Папы дисперсно-волновой, и не приходилось дожидаться, пока на металл подействует химический реактив. И все равно процедура безбожно затянулась. Шмайсер, по сценарию обязанный наблюдать за ней неотрывно, скучал и с трудом сдерживал зевоту.
Да и я заскучал, хоть и развлекал себя на другом конце гостиной просмотром визора (плоский его экран был упакован в тяжеленную позолоченную ампирную раму). Международный новостной блок продолжался, перекинувшись на события в Европе, – там жители департамента Рона протестовали против пакета законов, недавно принятого французским меджлисом.
Протестовали по обыкновению бурно – в центре Лиона росли баррикады из опрокинутых машин, дымно горели покрышки, а в окна зданий летели бутылки с зажигательной смесью. Аналитики, комментируя происходившее, тревожились и предрекали, что протест перекинется на Париж и другие крупные города, и заклинали правительство силу не применять, но искать пути к диалогу, и договариваться, и достигать компромисса, и жить всем дружно и толерантно, не поджигая машины и здания…
Скукотища. Приевшееся бла-бла-бла. Я щелкнул пальцами, пытаясь переключить канал, не получилось, щелкнул еще, опять безрезультатно… Похоже, Папа очень точно настроил датчики под себя, пришлось отрывать зад от кресла и переключать вручную…
Врубил я региональный канал, надеясь угодить на новости или хронику происшествий. Однако там шел круглый стол, посвященный строительству Нового Петербурга. Очередной треп на тему, бессмысленный и пустопорожний…
Участвовали трое: депутат областного ЗакСа, подвизавшийся там председателем Комитета по капитальному строительству, ученый-культуролог и писатель-краевед, а модерировала их беседу необъятных размеров женщина, с трудом умещавшаяся в кадре.
На такие шоу я поглядывал всегда с интересом, после того как один из балаболов отлил бессмертное: надо, дескать, приставить сталкерское сообщество к полезному и нужному делу – пускай выносят по кускам из Зоны исторические памятники с целью будущего монтажа их, памятников, в возрожденном Новом Петербурге… Не за спасибо пусть выносят, разумеется, но за достойную оплату – за оклад грамотного специалиста плюс премиальные за спасенные фрагменты памятников. Пятиминутку здорового смеха тот чудак мне обеспечил…
Однако нынешняя троица была уныла: пережевывала давно и не раз звучавший бред.
Писатель вещал о том, что появление Нового Петербурга логично и неизбежно, что сама география городских окрестностей к тому располагает: города-спутники Пушкин, Петродворец, Гатчина, Ораниенбаум, Сестрорецк и прочие при вложении достаточных средств обретут новую жизнь, и разрастутся, и в процессе разрастания вполне смогут соединиться в новый большой город, кольцом объявший Зону.
Культуролог немедленно подхватил: и в новый город, конечно же, вернутся все эвакуированные питерцы, рассеянные по городам и весям России, – а спаслись и эвакуировались при Прорыве не меньше трети жителей (цифру культуролог слегка преувеличил, вернее было бы говорить о четверти). И если собрать их всех в Новый Петербург, то возродится главное: культурный дух города, питерский менталитет, а он, и только он, есть главное сокровище России, а вовсе не ценности, канувшие в банковских хранилищах и городских музеях.
Главоблстроитель о культуре и духовных ценностях не распинался. Он сыпал конкретными цифрами: датами и суммами, миллионами квадратных метров жилья и погонными километрами коммуникаций… Дескать, подведомственные ему строительные компании готовы расстараться и отгрохать за несколько лет Новый Петербург – если, разумеется, федеральный центр не поскупится и затею профинансирует. Надо – построим, сурово рубил строитель, а если сами не управимся освоить выделенные средства – привлечем компании из других регионов, но право первой ночи, разумеется, будет у местного, у областного строительного бизнеса. И все необходимые сметы просчитаны, и планы сверстаны и находятся в центре на рассмотрении, так что ждем и не теряем надежду.
Короче говоря, бред трех сивых меринов.
Нет, если найдется идиот и выделит средства, то их освоят и распилят, сомнений нет. Но Нью-Петербург через несколько лет на карте не появится – жилой фонд на несколько миллионов и вся инфраструктура прирастали веками, за несколько лет их не воссоздать, сколько миллиардов ни вложи.
Да и опасно создавать город, где они измыслили, – на периферии старого, на базе городков-спутников, на самом краю Зоны. Ну, как грянет новый Прорыв? Снимаемся срочно с места, строим Нью-Нью-Петербург? Бюджет большой, еще миллиардов подкинет?
А самое главное – Нью-Питер незачем создавать. Для чего возвращать беженцев из городов и весей? Ведь все предприятия, где они работали, все вузы, где они учились, и т. д. и т. п. – все кануло. Чем эта троица планирует занять жителей? Те сами, едва приехав, вновь сбегут из мертворожденного города.
Все эти элементарные соображения троица балаболов игнорировала, увлеченная мечтой о бюджетных миллиардах: не все ж строителям достанется, наверняка что-то и писателю с культурологом перепадет – за посильный вклад в пиар-кампанию.
Заскучав, я собрался вновь выбраться из кресла и переключить канал. Но тут порадовала журналистка-модераторша.
Невинно-невинно так поинтересовалась: а как участники беседы с точки зрения логистики планируют объединить северное полукольцо Сестрорецк – Зеленогорск – Всеволожск с южным полукольцом Петергоф – Пушкин – Колпино? Не планируется ли случайно через Финский залив выстроить каменный пешеходный мост? На котором бы были по обеим сторонам гипермаркеты, и в них продавали бы разные товары, нужные для жителей Нью-Петербурга?
Папа Карло неодобрительно поглядел на меня, залившегося счастливым детским смехом. Мы, мол, тут серьезным делом заняты, а Лорд смехуечки строит…
От греха я выключил визор.
Все на свете имеет обыкновение заканчиваться. Хорошее раньше, плохое – как повезет.
Закончилась и бесконечная процедура обмена. Папа Карло унес сокровище, сложив в свою тару, тоже не простую. Шмайсер убрал коробку в сейф, зафиксировав там специальным зажимом, выполнил в обратном порядке все запирающие манипуляции и отдал мне сейф-чемодан. Браслет вернулся на мое запястье, однако ноша стала теперь значительно легче, век бы с такой ходил.
Пора было прощаться, и я спросил напоследок, кивнув на дверцу, абсолютно невидимую за шелковой обивкой стены (именно туда Папа Карло унес сокровище):
– Не боишься, что СДУ нагрянет?
