– Так он и стрельнул, – довольно разумно вставил Теплотрасса.
Шахмарданов искоса посмотрел на него, неожиданно улыбнулся и кивнул:
– Правильно сказал, русский.
Совет держали, как обычно, всем гамузом, Бомж считался со мнением каждого, хотя если бы и приказал, никто спорить бы не стал. Проводник Джабир и Шахмарданов молчали, неприязненно посматривая друг на друга. Ненавидели, наверно.
– Итак, решено, – резюмировал Бомж, копаясь в бороде. – Попробуем взять деревню. Нас никто не ждет, эти синие твари уязвимы, как показал нам почтенный Гаджи-Гусейн…
На этих словах Шахмарданов учтиво наклонил голову.
– В любом случае рандеву было назначено здесь, – продолжал старлей. – Мы ничего не теряем. Соблюдаем букву приказа.
– Я одного не понял, – сказал Дай Допить. – Почему они наших валят? Летчик же сказал, звиздец всему.
– Потому что никто в них не верил, – сухо ответил Бомж. – А мы поверим с самого начала. И покажем им козу на возу. Как минимум для начала, а там посмотрим.
Дай Допить неопределенно хмыкнул. Мы уже собрались подрываться, как в разговор влез «генерал» Шахмарданов.
– Слушай, старлей, – сказал он решительно. – Развяжи мне руки. Дай автомат.
Бомжин вытаращился на боевика, словно увидел перед собой того самого тускло-синего оккупанта.
– Может, тебе еще ключ от квартиры, где деньги лежат?
– Квартира у меня в Москве есть, – не принял шутку Шахмарданов. – И деньги есть, много. А руки развяжи. И автомат дай. Там мои родственники были. Гаджи-Гусейн, я ему «калашников» подарил, невесту уже нашел… Тебе лишний ствол помешает, да? Я воевать умею, сам знаешь.
– Видишь ли, господин генералиссимус, – серьезно сказал старлей. – Тут мои люди. Я за них отвечаю. Вдруг ты им в спину шмальнешь? Мы тебя еле-еле взяли, твоих людей положили десятка полтора, откуда нам знать, кто для тебя больше враги? Мы или эти синие морды? В Отечественную вот так с немцами некоторые корешились, чтобы неверных победить…
– Теперь нет неверных, – сощурив глаза, произнес Шахмарданов. – Мы все братья, одна Земля.
Я буквально почувствовал, как он произнес это слово с большой буквы.
– Вот хорошо сказал, на, – согласился Дай Допить.
– Ладно, – словно отрубая финал беседы, махнул рукой Бомж. – Мужики, голосуем. Кто за то, чтобы дать ваххабиту ствол?
Я первым поднял руку.
На стебельке травы сидел жук. Жук как жук, серенький, усами шевелит. Я аккуратно стряхнул его, чтобы не мешал поудобнее устроить автомат, и посмотрел вниз, на дорогу.
– Никого нет, – сказал Бадави Шахмарданов про то, что я и так видел.
– Мужики сказали, они их уже везут.
Вернувшаяся разведка доложила, что синие погрузили всех, кто остался в деревеньке, на низкую большую платформу, которую тащит вместе с трейлером шар-тягач. Синих насчитали одиннадцать – наверное, тогда на площади мы видели не всех, остальные прятались в трейлере или шлялись где-то по своим оккупационным делам. Скоро будут здесь, ползут довольно медленно.
– Как думаешь, это шайтаны? – неожиданно поинтересовался я у «бригадного генерала».
– Кто нам делает зло, тот и есть шайтан. У вас черти есть, бесы. Ты видел?
– Не-а, – признался я.
– И я не видел. Может, шайтаны, может, нет. Убивать их надо, не думать.
– А потом что? – не выдержал я, раз уж пошла такая пьянка.
– Ты про что, брат?
Вот уже и брат я ему.
– Убьем всех, потом что?
– Потом посмотрим, – широко улыбнувшись, сказал Шахмарданов.
В этот момент внизу показался тягач. В самом деле, он тащил за собой трейлер, а за трейлером – платформу размером с железнодорожную, но без колес и ползущую практически по земле. На ней стояли люди, в основном женщины, старики и дети. Казалось, им ничего не стоит сбежать, но, во-первых, на крыше тягача торчал стрелок со своим жутким брандспойтом, а во-вторых, платформу окружало странное розовое свечение. Что-то вроде силового поля, подумал я, вспомнив читанные в детстве научно-фантастические романы. Не выпускает.
А самое главное – это в-третьих – вокруг каравана сновали несколько каплевидных предметов, размером с коляску от мотоцикла. Наверное, это были уменьшенные версии истребителей, с которыми сражался покойный капитан Гатоев. Капли то взлетали вверх свечкой, то резко тормозили и зависали. Я насчитал четыре, но они так быстро мелькали, что мог и ошибиться. Оставалось надеяться, что у них там нету никаких приблуд типа тепловизоров, иначе нам кранты.
– Надо их отвлечь, – сказал Шахмарданов.
Я посмотрел на другую сторону дороги, где за валунами прятались Дай Допить со своим «печенегом» и еще пара наших. Ждут сигнала.
– Кого?
– Этих, летучих. Иначе всех положат.
– Слушай, генерал, сейчас мы их в клещи возьмем, вон того хрена за пушкой завалим. А там посмотрим.
– Осетин говорил, они «сушки» сбивают. Вас перестреляют, как фазанов. Надо отвлечь. Гранаты дай.
Я не понял.
– Гранаты дай, – повторил Шахмарданов, увидевший все по моим глазам.
– У меня три, – я сунул ему, «генерал» взял. – Ты что задумал? То есть я понял, но… А если они иначе работают? Не клюнут? Или… Или не возьмут их гранаты?!
– Будете знать, по-другому убьете, – пожал плечами Шахмарданов. Караван почти подполз, одна из капель взмыла по крутой дуге вверх метрах в двадцати от нас, сделала мертвую петлю и бросилась вниз к шоссе. – Как иначе проверить? Удачи тебе, брат.
Бадави Шахмарданов протягивал мне руку. Я машинально ее пожал, «генерал» тут же поднялся, распихивая гранаты по разгрузке, и бросился бежать куда-то вбок, крича и размахивая руками. Кричал он не по-русски, наверное, молился или Коран цитировал. Как бы там ни было, три капли из четырех (я посчитал все-таки верно) тут же бросились за ним. Настигли в момент, я вжался в землю, чтобы не заметили, наверное, на движение и шум реагируют, паскуды… Взрыв услышал и ощутил всем телом, сколько там у него гранат было – не знаю, может, у мужиков собрал… И тут же с противоположной стороны заработал «печенег» Дай Допить. Я высунулся из своего укрытия и замолотил по тягачу, целясь в стрелка. Краем глаза заметил одиночную каплю, пикирующую прямо на меня сверху, перевернулся на спину и выпустил длинную очередь, понимая, что не успеваю, и сетуя, что так и не узнал, получилось ли у бригадного генерала. Да, так. Без кавычек.
– «Бомжатник» вернулся?! – удивился полковник. Он не спал третью ночь и держался только на дешевом растворимом кофе, папиросах и спирте.
– Если можно так сказать… – майор бросил на спальный мешок автомат. – Двое вернулись. Проводник и пулеметчик. Дай Допью, здоровый такой. Пулеметчик без сознания, весь как решето, но живой еще. Врачи сказали, безнадежный.
