Белые лепестки штукатурки осыпались вниз, – и гроссфитцер Джакоб проследил их полет.
Наконец он шагнул в прихожую, и следом за ним в дом вошли остальные члены бригады.
– Доброго вам здоровья, господа солдаты!.. – громко, слегка нараспев произнесла Лейла, когда вся команда сгрудилась в небольшой гостиной. – Прошу вас к столу.
Полицейские стали переглядываться, ожидая команды Джакоба, поскольку он был здесь главным.
– Спасибо, хозяйка, – наконец произнес гроссфитцер. – Сначала мы доделаем свою работу, а потом угостимся с удовольствием.
Это прозвучало как приказ, и полицейские тотчас разошлись по всем комнатам, поводя перед собой приборами, которые были настроены на частоты маршрутизатора.
– Лейла, накрой господам стол!.. – громко сказал Майбо, войдя последним, но, увидев, что все уже приготовлено, улыбнулся и, обращаясь к гроссфитцеру, сказал: – Во какая у меня баба шустрая!..
– Мы еще посмотрим, какая она шустрая, – двусмысленно произнес Джакоб и посмотрел на Лейлу, однако та ответила ему игривым взглядом. Гроссфитцер сразу отвернулся – он был настроен пугать.
Между тем народные шерифы продолжали тотальный обыск, однако в доме, в отличие от хозпостроек, они вели себя более прилично, поскольку здесь находилась женщина, да и стол с угощением им был гарантирован.
Вскоре все они ни с чем стали возвращаться в гостиную.
– Ничего, шеф, – сказал молодой сотрудник, имевший в петлицах только одну тонкую полоску – стажер. Затем он покосился на Лейлу, и та откровенно ему подмигнула. Ее посыл был настолько сильным, что стажер залился румянцем и тут же отвернулся.
– Что, Лойдус, накрыло тяжелой артиллерией? – заметив состояние стажера, спросил Джакоб.
– Я не понимаю, о чем вы, – стал оправдываться тот.
– Да ладно, – миролюбиво отмахнулся гроссфитцер. – Иди проверь чердак. Надеюсь, там нет зимних ос? – Тут гроссфитцер повернулся к Майбо. – На чердаке нет зимних ос, гражданин Розенфельд?
– Нет, ваша честь. Нету никаких ос и никогда не было.
– Вот и отлично. Лойдус, дуй на чердак.
Когда стажер ушел, Джакоб шагнул к накрытому столу и почти незаметным движением облапал ягодицы Лейлы, затем сел возле высокой бутылки с домашней наливкой.
Он уже понял, что поиски ни к чему не приведут. Маршрутизатор либо потерян пилотом в горах, либо надежно спрятан где-то на территории усадьбы.
– Ничего нет, шеф, – развел руками появившийся Бурх, проводивший обыск хозяйской спальни.
– Садись, – коротко приказал начальник.
Бурх с удовольствием подсел к столу. Вид вкусной еды сразу превратил его в благодарного гостя, и он посмотрел на Лейлу как на добропорядочную хозяйку. Следом за ним подошел Крейг – владелец пушистых усов. Он молча развел руками, показывая гроссфитцеру, что тоже ничего не нашел.
– Ладно, зови остальных, – буркнул Джакоб и бросил на Лейлу испытующий взгляд.
Он надеялся увидеть в глазах хозяйки облегчение от того, что обыск закончен, однако Лейла все так же игриво смотрела на старшего полицейского, как будто и впрямь была не против провести с ним время.
«Врешь ты все, хитрая сучка. Все ты врешь», – подумал Джакоб, а вслух произнес:
– Ну угощай нас, добрая женщина. Покажи нам свое мастерство…
– Да, покажи все, что можешь, – со сладенькой улыбкой добавил Гроув, большой любитель женского пола.
– Конечно, господа, конечно, – засуетился Майбо. – Она так готовит, что пальчики оближете.
Наевшись до отвала, полицейские вышли на улицу и на ремнях выволокли за собой мертвое тело.
Затем Джакоб приказал уложить труп в вездеход, а сам пошел вокруг усадьбы, прихватив с собой Майбо.
– А здесь, значит, у тебя огород? – спросил гроссфитцер, указывая на перекопанные к зиме грядки.
– Да, ваша честь, огородик здесь, – с готовностью подтвердил Розенфельд.
– Огородик, – произнес Джакоб. – А дальше, значит, садик?
– Совершенно верно, ваша честь. Садик хороший, в этом году яблок много было…
Джакоб кивнул. Солнце уже начало растапливать легший за ночь иней, однако и так было ясно, что подозрительные следы вокруг дома отсутствовали.
Гроссфитцер был разочарован. Он надеялся найти здесь тайник.
– Так о чем вы говорили с саваттером? – как бы невзначай бросил Джакоб, начиная последнюю атаку на Майбо.
– Ни о чем не говорили, ваша честь. Он уже никакой был, когда мы его в дом втащили.
– А зачем тащить в дом? Ты что, не знаешь, что при обнаружении этих уродов нужно срочно звонить в полицию, а не пытаться оказать им помощь!.. Ты знаешь, что помогал врагу?!
– Да что вы, ваша честь!.. Да разве же я ему помогал? Ведь я думал, что это добрый маливан с дороги сбился и в беду попал – на улице-то темно было, хоть глаз выколи. Вот и втащили мы его в тепло, а как при свете-то увидели, что это за подарочек, так тут же в полицию! Неужто я не знаю, ваша честь, что надо быть лояльным.
Заурчал двигатель вездехода. Подчиненные напоминали гроссфитцеру, что пора отъезжать.
– Ну ладно, гражданин Розенфельд, будем считать, что ты отбрехался. Будем пока что считать, что ты человек честный и похитителям людей не помощник…
– Да не помощник я!.. – вскричал Майбо.
Но гроссфитцер остановил его жестом:
– Это мы выясним, гражданин. Обязательно выясним…
И, не говоря больше ни слова, Джакоб развернулся и пошел обратно во двор, а Майбо засеменил следом, глядя, как сапоги полицейского топчут прибитую ночным заморозком траву.
Джакоб прошел мимо Лейлы, даже не взглянув на нее, и, только вскочив на гусеницу вездехода, крикнул:
– Не думай, что ты очень хитра, хозяйка!.. Не думай!..
После этого гроссфитцер захлопнул дверь, и вездеход, скрипя гусеницами, покатился по промерзшей дороге.
Лейла с мужем еще какое-то время смотрели вслед удалявшейся машине, а затем Майбо спросил:
– Куда ты это спрятала?
– Зачем тебе? – не глядя на мужа, поинтересовалась Лейла.
– Затем, что я тоже рисковал и даже не могу понять – почему. Наверное, потому, что меня возмутило их свинское поведение. Говори, Лейла, ведь я же тебя не предал.
– Не предал? – Женщина повернулась и в упор посмотрела на Майбо. – Ты не мог предать меня, я же твоя жена…
– Ну… – Майбо пожал плечами, затем вздохнул и признался: – Я был близок к этому, Лил. Честное слово…
Лейла ничего не сказала в ответ на признание мужа. Она подошла к воротам и, приподняв клок свалявшейся травы, достала ту самую коробочку, за которой охотились полицейские.
Она держала ее на своей ладони, и Майбо, приблизившись, робко протянул руку и дотронулся до металлической поверхности. Этот предмет, пару часов назад казавшийся Майбо пустой вещицей, теперь обрел свою значимость и силу.
