Голос корабля наполнился язвительностью:
— Только, боюсь, вас закидают такими же просьбами.
— Это наши проблемы, — отмахнулся я.
"Келлер, нужно придумать им задание, пока они от скуки не стали чудить", — передал я ИИ.
"Я уже придумал, — отозвался он, — пошлю всех скучающих разведывать координаты, откуда пришла волна Берсеркеров".
"Отличная идея, — поддержал я его, — будет, чем заняться, нашим скучающим".
— Вот, а ты волновался, — обратился я уже к линкору, — нашли мы вам работу, пусть обращаются.
— Интересно, какую же? — линкор скептически хмыкнул.
— Не скажу, пусть сюрприз будет, — я гадко похихикал.
— Гадость приготовили! — убеждённо ответил тот, — мне ли вас не знать.
— Свободен, сын мой, — я отключился от общего канала связи.
— Теперь будем ждать Ташу? — поинтересовался он.
— Всё равно кораблям нужно настроить поля, — ответил я, — не ворчи и так не сладко.
— Ладно, — Келлер занялся своими делами, оставив меня одного.
"Если Таша прилетит, тогда не получиться к инетрогам залететь в гости, — подумал я, — а так хотелось с нанороботами разобраться. Ну ладно, в другой раз тогда".
Прошла неделя, а Таши всё не было. Поскольку на мои звонки она не отвечала, пришлось пойти на хитрость. Подключившись к командору её личной охраны, я стал подсматривать за ней с помощью его объективов. Очень скоро я понял, что она даже не вылетела ко мне — круговерть встреч и собраний накрыли её с головой. Когда бы я ни посмотрел, она постоянно с кем-то встречалась, что-то обещала и рассказывала. Не выдавая, что я могу наблюдать за ней, я выбрал вечернее время, когда она пошла на званый ужин в сопровождении какого-то хлыща и позвонил ей. Звонок был обычный, не по шифрованному каналу, пришлось одевать скафандр.
Разговоры за столом, как впрочем, и во всём ресторане сразу же замолкли, когда Таша нажала принятие звонка, и моя небольшая голограмма повисла над её коммуникатором.
— Да, дорогой? — она явно играла на публику, потому что говорила таким милым и нежным голосом, какого я не слышал уже больше двух месяцев.
— Как насчёт нашей встречи? Я смотрю, ты не торопишься! — я заговорил строже, чем требовало, но ничего не мог с собой поделать. Я прождал её неделю, а она даже е пошевелилась.
— Милый, можешь лететь сам, у меня сейчас куча дел, — в голосе любимой прорезался металл, она поняла, что я злюсь и решила разозлиться на меня в ответ.
— А как же твоё обещание и желание посмотреть мою планету? — начал заводиться я.
— Я не могу, у меня встреча с представителями ассоциации "Торговый флот людей", — по её голосу я понял, что можно завершать разговор, теперь она точно никуда не полетит.
— Счастливо оставаться, — я слегка наклонил голову в жесте прощанья и отключился.
— Женщины! — со злостью воскликнул я, в ярости ударив по креслу.
— Ох уж эти мужчины! — видимо назло мне, передал слова Таши адресованные всем присутствующим в ресторане, командор её охраны.
Я не стал смотреть, как она тут же оказалась в кольце почитателей, которые стали выспрашивать подробности её отношений с диктатором расы меклар. Никакой тайны в этом не было, так как одним из условий Таши, при нашем воссоединении было официальная огласка наших отношений, не видя в этом проблемы, я согласился. Ведь меклар были по официальной версии когда-то человекоподобными существами, просто за тысячи лет преобразовали свои тела в механические. Кроме того, от нашего союза была только польза, все новости Галактики долго обсасывали такой странный союз, отвлекаясь от более важных, с моей точки зрения, вещей. К тому же в центре этих событий была Таша, а не я, она участвовала от меклар в социально нужных проектах, чтобы поддерживать наш имидж миротворцев. Существам Общей Галактики она была ближе и понятней, тем более, что многие знали её до появления меклар. Поэтому спокойно переложив всю социальную деятельность на Ташу, я занялся делами, о которых не стоило знать никому. В них входило, как подавление повстанцев и недовольных, так и руководство некоторыми направлениями деятельности общегалактической мафии.
— Когда вылетаем? — Келлер как всегда появлялся очень вовремя.
— Сейчас же, если всё готово, — я был рад, что сейчас далеко от неё, а то пришлось бы снова крупно повздорить по поводу недопустимости общественного порицания диктатора, в конце концов, она не маленькая девочка, чтобы не сдерживать свои эмоции.
Через пару минут оказалось, что мы действительно можем вылететь сейчас, поскольку вот уже четыре дня все только и ждали, что моей отмашки. Поля кораблей были давно настроены, учёные установили кучу записывающей аппаратуры на многие из кораблей и жадно потирали руки лапы щупальца (нужное подчеркнуть), в ожидании, когда же мы отбудем.
Я посмотрел на мониторы, показывающие строй кораблей, специально перестроившихся из сферического построения в линейное, для прохождения разлома. Мой корабль был в эскадре ядра, во избежание недоразумений.
— Вова? — обратился Келлер.
— Поехали! — почему-то мне вспомнилась фраза первого космонавта, сейчас прекрасно подходившая под остроту момента, только я в отличие от него не улетал с Земли, а возвращался к ней.
Скоро настала очередь моего корабля, войти в ярко мерцающий и пульсирующий разлом в пространстве, и ощутить давно подзабытые чувства. Корабль затрясло так, что сразу вспомнилось, что изготовлен он хоть из сверхпрочных, но всё же разрушаемых материалов. Сколько длилась тряска, я не знал, так как вся электроника, кроме защитных полей и системы жизнеобеспечения на моём корабле, была отключена. Учёные предупредили, что так будет безопаснее.
Когда без предупреждения включились экраны, я едва не ослеп, после почти полного сумрака в рубке, появление яркого освещения сильно ударило по глазам. Выругавшись, я прикрыл глаза рукой и вернулся в кресло. Светофильтры быстро настроили нужную контрастность и яркость, затем я снова посмотрел на экраны.
— Надеюсь, за десяток лет Земля не далеко продвинулась в деле освоения космоса, — я стал ориентировать камеры вокруг себя, чтобы рассмотреть окружающее пространство.
— Система маскировки есть только у адмиралов флота, командиров дивизий, разведчиков, ну и на твоём корабле, — ответил адмирал, — после войны, с остальных кораблей, она была снята для сохранения тайны.
— То есть теоретически земные учёные могут засечь в телескопы и радиотелескопы наше появление? — спросил я.
— Угу, только узнают они о нашем появлении через семь десятков лет, — я прямо почувствовал, как язвителен командующий, — и если мы всё это время будем висеть тут.
