Босс отложил документ, медленно обошел стол и пожал руку Вадиму, заглянув ему в глаза с чувством благодарности.
— У секретаря, пожалуйста, распишитесь о том, что вы ознакомлены с приказом. Я очень рад видеть вас снова в наших рядах, — сказал Зареченский, давая понять, что аудиенция закончена.
Малахов, отвыкший от городского транспорта, даже растерялся. Он долго изучал схему метро, но, увидев, что все пассажиры подносят руку к датчику на турникете, решил отказаться от этого варианта. Вадим поймал такси, назвал адрес и через полчаса был у своего дома. Всю дорогу он сжимал в ладони ключ, который получил у секретаря. Вадим заметил, что это был его старый ключ, даже брелок с чертиком сохранился.
Еще на лестничной клетке Малахов услышал, что в квартире звонит телефон. Именно телефонный звонок развеял все ностальгические мысли. Вадим быстро открыл дверь и ринулся на звук. К счастью, телефон стоял там же, где и шесть лет назад.
— Алло!
— Сколько можно звонить! Ты уже тут или где? — радостный голос Германа взорвался в трубке.
— Да вот только вошел, я тут даже еще не…
— Вот! И ни шагу из дому!
— Да здесь даже не убрано, и я не знаю, что и как. — Малахов понял, что сейчас нагрянут друзья.
— Вот и отлично! У нас все с собой! — Загудел отбой.
Не успел Вадим положить трубку, как позвонил сын. Он, оказывается, помнил домашний телефон. Не прерываясь ни на секунду, Андрей рассказал о том, как хорошо у бабушки, что скоро они пойдут устраиваться в новую школу и что… В общем, у Вадима отлегло от сердца, он очень боялся, что сын сразу начнет скучать по нему.
Было очень странно видеть свою квартиру, в которую никто не заходил почти четыре года. Видимо, бывшая жена, уезжая, не очень заботилась о том, что сюда могут прийти чужие люди. Разбросанные вещи, раскрытые дверцы шкафов, почему-то от этого выглядящие мертвыми. Но, судя по слою пыли на мебели, никто, после того как у Ольги отняли эту квартиру, сюда не заходил. Сухие цветы в горшках на подоконнике, рассыпавшиеся в прах от одного прикосновения, придавали жилью заброшенный вид. Пылесос, найденный в кладовке в прихожей, помог хоть как-то собрать пыль, и в комнатах заметно повеселело. Но все равно стало понятно: дом, в котором никто не живет, — умирает. Незаметно вспучились обои на пересохших стенах, краны на кухне и в ванной протекали и предательски заревели, когда Малахов открыл воду. Унитаз, как только Вадим открутил водяной вентиль на стояке, начал долгую и неприятную музыку сифонящего бачка. Книги, мебель, даже посуда — все несло на себе печать запустения, вещи, призванные служить человеку, умерли, когда рядом с ними не было хозяина. В шкафчике со столовыми приборами Вадим нашел ложку. Он ее всегда называл «своей». За четыре года она окислилась и сейчас была матово-зеленой, словно покрытой мхом. И еще одно понял Малахов — в доме не осталось ни малейшего следа женщины, с которой он прожил столько лет. Словно вместе с собой она унесла свидетельства своего пребывания здесь.
Вадим навел порядок, сел в кресло, которое немедленно отозвалось лопнувшей пружиной, осмотрелся и понял — в квартире надо делать полный ремонт. Он не хотел ее в таком виде, хранящей воспоминания о предательстве, о собственных ошибках и о немногих, но счастливых днях прошлой жизни. Прошлой, которая уже никогда не вернется.
— Да заходите, не заперто! — крикнул Вадим, когда заверещал замок на входной двери.
Он быстро скрутил хобот пылесосу и запихал его в шкаф. А в гостиной уже стояли его товарищи: Клава, Тимур, Герман.
Вначале наладить разговор все никак не удавалось. Все сели на стулья, оставшиеся от старых хозяев, кружком, как коты на чердаке, и пытались вести светскую беседу типа: «Ну и как, а что там и как тебе новости…».
Первой не выдержала Клава.
— Ну и?.. — с нотками легкого нетерпения в голосе произнесла она громко. — Что мы тут, в самом деле? У тебя кухня есть еще?
Клава, не дожидаясь ответа на вопрос, ушла в прихожую и вернулась с громадной сумкой, набитой продуктами.
— Я догадывалась, что тут у тебя, кроме сухой левкои, ничего не найдется. — Она поставила тяжелую сумку на пол. — Так, мне кто-нибудь поможет?
Тимур и Герман, переглянувшись, тоже ушли в прихожую и вернулись с пакетами. В них, без сомнения, была еда и не только. Потом все запасы перекочевали на кухню, она в квартире Малахова была большая, больше похожая на столовую. Там уже хозяйничала Клава.
— Вот чего мне всегда хотелось, так это навести порядок у тебя на кухне. Ну не могу я терпеть, когда каждая чашка должна стоять на определенном месте, ножи по-уродски должны быть сложены на тряпочке, а эти тарелки, — Клава показала на гору посуды, — лежать именно в таком виде! Я все у себя по-другому складываю.
— Ну, так ты у себя так, а Ольга складывала по-своему, — уныло протянул Малахов.
— Так посуду может складывать только… Вадим. Ты меня извини, ну стерва была твоя бывшая, стервой и осталась… И посуду она складывала, как стерва.
— Ну и фиг с ней. — Малахов сморщил нос. — Ты знаешь, Клав, я даже не помню ее. Просто не помню… Словно с того момента, как я в последний раз видел ее, прошло тысячу лет…
— Так, завели уси-пуси! — перебил их Герман. — Где у тебя стаканы или из чего мы будет пить?
Стаканы оказались там же, где и много лет назад, но Клава, критически осмотрев стекло на просвет, все-таки сполоснула их под краном. Дальше все пошло легко и непринужденно. Из сумок доставали салаты и заранее нарезанные колбасы. Тимур, оказывается, притащил гору азиатских блюд от мисо-супа до креветок с орехами. Герман, который был ответственным за спиртное, запасся товарным количеством итальянской «Фалангины», неизвестно где добыв это редкое вино. Выпили и за встречу, и за здоровье, и Малахов уже было предложил «за работу»… но тут друзья помрачнели.
— Вадим, ты вообще в курсе того, чем занимается теперь Центр? — остановила Клава тост. — Или еще не успел получить задание от главного?
— Ну, — Вадим с сожалением поставил стакан на стол, — я заметил, что все сильно поменялось… Я боялся сказать вам сразу, но группы «Табигон» больше нет. Как сказал главный начальник, сейчас у нас другие цели.
— Мягко говоря, — буркнул Тимур. — Давайте все-таки выпьем за встречу, а потом будем о плохом.
Он поднял свой стакан, друзья чокнулись и выпили. Рымжанов неожиданно встал из-за стола и вышел в прихожую. Вернулся оттуда с двумя японскими мечами-катанами.
— Ты удивишься, вот мой главный атрибут в новой работе.
— Ты учишься восточным боевым искусствам? — с легкой иронией спросил Вадим. Он знал, что любым холодным оружием Тимур владел в совершенстве.
