Держа щит, и лихорадочно придумывая, что делать, я уже понимала: очередной ночной штурм удался. Единственное боеспособное подразделение — мой десяток, состоял из семи человек. А, нет, уже из шести — я проводила взглядом упавшего вниз Фесакута и зарычала от бешенства: его убил арбалетчик, выглянувший из моей воротной башни.
— Они открывают ворота! — заорал кто-то.
— Назад, в башню! — опомнилась я, но было уже поздно. Дверь снова захлопнули у нас перед носом. Упал еще один солдат. По нему выстрелили из той башни, откуда мы прибежали.
— Черепаху построили, быстро! — скомандовала я. — Меня прикрывайте!
Присев внутри черепахи, привычно накинула тетиву на лук и взяла стрелу. Пусть нас убьют, но жизнь мы продадим дорого. Свип! Моя стрела впилась в стоящего на ближней стене стрелку. Свип! В другого. Свип! Увернулся, гад. Свип! Третий стрелок все-таки получил стрелу. Считай, стена свободна, только вот толку? Мои локальные успехи по уничтожению противников были каплей в море. Особенно после того, как сразу за моими удачными выстрелами опустили мост и подняли воротную решетку. Мы могли бы попробовать спуститься вниз, но это было быстрым самоубийством. А я никуда не спешила. Один из парней вздохнул, и я толкнула его в плечо:
— Ты чего, Дамац?
Он тоскливо протянул:
— Детей вспомнил.
— Это хорошо, — лихо ответила я. — Теперь не скоро их увидишь. Лет через сорок, наверное. Если их, конечно, вместе с нами, на Небеса определят.
Он невесело усмехнулся и выглянул за щит:
— Как ты попадаешь в темноте, Тандела?
— На звук! — улыбнулась я и сняла четвертого стрелка. Не рассказывать же парням, что я эрольдка и вижу ночью не хуже, чем днем.
Враги стали гораздо осторожнее, но все равно не верили, что я способна точно стрелять при таком освещении. Подстрелив еще пару лучников, я заставила их присесть за поднесенные щиты. Это немного уменьшило поток стрел, направляемых вниз, на пытающихся обороняться, но было уже поздно: в открытые ворота ворвался отряд тяжелой кавалерии. Рыцари покрошили наших парней в капусту буквально за пару минут. Два раненых мной коня никак не шли в размен с тремя десятками изрубленных бойцов. Ранили еще одного моего солдата, в голень. Несколько раз стрелы пролетали в опасной близости и от меня, но Боги пока что миловали от ранений.
— Нас убьют, да? — спросил Уламир, солдат хороший, но немного туповатый.
— Нет, что ты, — сказала я, на мгновение выглянула, прицелилась и сняла лучника, высунувшегося выстрелить в нас.
— Врешь поди, — не поверил он.
— Как можно!? — хмуро ухмыльнулась я.
Внизу раздались команды, и я выстрелила в группу всадников, не особо выискивая, кто там заливается соловьем. Раздался гортанный вскрик, после чего командир разразился ревом ярости:
— Кто стрелял? А ну, быстро, очистить стены!
Приметив командира, я наложила следующую стрелу, но выстрелить не успела: нас тут же начали осыпать стрелами, а в башне загремели доспехами поднимающиеся бойцы. Дверь распахнулась, и из глубины помещения в нас вначале метнули копья, а потом выстрелили из арбалетов. Копья засели в щитах, а вот арбалетные болты, прошили их насквозь, и один из них больно ударил в левый бок ниже локтя, но кольчугу не пробил. Другим тоже здорово досталось, но убитых, похоже, не было, даже черепаха не развалилась.
С воплем:
— За Тарасит! — мы ринулась в башню.
Первым же ударом я наполовину вбила меч в живот арбалетчика, замешкавшегося, и не успевшего отступить или защититься.
Справа рубанул щитоносец, метя в мою руку, и я выпустила рукоять меча, не успевая его выдернуть. Лезвие свистнуло по воздуху, а противника снес кто-то из моих солдат, и я все-таки вытащила меч из раны еще не успевшего упасть арбалетчика.
В получившейся передышке я успела оценить положение: четверо моих солдат убили трех остальных противников, и уже разворачивались к лестнице, по которой поднималась тяжелая пехота. А вот с улицы к нам неслись враги из другой башни, и задержать их могла только я.
— Лестницу держите, парни! — выдохнула я, и попыталась захлопнуть дверь, но мне помешал труп одного из солдат, валяющийся в проходе.
С рыком разочарования, я бросила дверь, прыгнула вперед и понеслась навстречу врагам. Их было шестеро, но на стене больше чем по двое в ряд не встанешь. Я врезалась в них, используя щит как таран, и буквально смяла. Первые двое были откинуты, строй смешался, а я рубанула сверху направо по одному из удержавшихся на ногах противников. Тот прикрылся щитом, и я со всей дури толкнула его ногой, отбрасывая. Парень не удержался, его повело в сторону, и он с воплем сорвался вниз. Сбоку кто-то ударил по щиту, и я отступила назад, выходя на оперативный простор. Это спасло мне жизнь — копье, свиснув мимо плеча и руки, впилось в щит с внутренней стороны. Я глянула назад и обомлела: бросивший в меня копье солдат был не один, из башни выбегали и остальные тяжелые пехотинцы. Остатки моего десятка, похоже, были уничтожены.
И тогда я окончательно поняла: это конец. Быть изрубленной на кусочки мне особо не улыбалось, поэтому я развернулась к врагам спиной и спрыгнула со стены.
В полете я успела подумать: интересно, насколько в этом месте глубокий ров?
Вопрос был весьма насущным — на мне было навешано столько железа, что было сразу два варианта помереть: в случае малой глубины — сломать ноги, а в случае большой — захлебнуться.
Впрочем, тут я, поджав ноги, бухнулась в воду и практически сразу воткнулась задницей в глиняное дно. Ничего не сломала. Встала, и тут поняла, что влипла: голова была по-прежнему под водой. Без паники, подумала я. Расстегнула застежку шлема, сняла его, отпустила меч, сняла портупею и оттолкнулась от дна. Всплыла и вдохнула воздух. Плюх! Плюх-плюх-плюх!!! Забили в воду стрелы, и я набрав в легкие побольше воздуха, снова нырнула. Глубина была чуть больше двух метров, и я согнулась — с моим ростом была слишком большая вероятность, что лысину в воде можно рассмотреть даже со стен. Буквально через несколько шагов я уперлась в стену рва и, подавив страх получить стрелу в макушку, снова оттолкнулась от дна, на этот раз значительно сильнее. Вынырнув, ухватилась за берег и попробовала вылезти. Не получилось — земля поплыла под руками.
Я булькнулась вниз и со стены выстрелили на звук, но далеко в сторону. Я снова аккуратно подобралась к берегу рва. Тут он повышался, и мне было почти по брови. Сев, снова выпрыгнула, ухватилась за берег и осмотрелась. Справа была небольшая выемка, и я по дну дошла туда. Стрелы изредка прилетали, но уже где-то далеко. Я выбралась на сушу, и тут услышала стук копыт.
