Я поднялся и кинул в кусты пустую бутылку. Взял в руки свой рюкзак, взвалил на плечи. Тут же больно впилась в плечо бережно засунутая в него магнитола. Мысленно выругавшись, поскакал с рюкзаком на месте, авось уляжется. Стало чуть менее ощутимо.
— Ладно, пошли, — я первым двинул в лес, стараясь выбирать места посуше и без талого света. Хотя и выбирать то не из чего было, кругом талый или тающий снег. Ранняя весна. Вот и пришла она….
Я сразу задал темп движения, не боясь, что Серега отстанет. Все-таки только с армии. Главное не сбавлять хода. Раз- два, раз-два. Левой-правой. Как на марше. Идти нам километров триста, а еще неизвестно, кто или что встретиться нам на пути. Раз-два, раз-два. Вокруг только чахлые деревья и снежный наст.
Через полчаса ходьбы замаячила небольшая деревушка без названия. Даже сверившись с картой, я не нашел никаких названий.
— Серега, давай обойдем. Тут наверняка только старухи и старики. Пусть живут в неведении. Тут и радио то наверно нет, не говоря уже о телевизоре, — достал с кармана сигарету и закурил.
«Кент» расслабляет. Звучит как реклама. Хотя ни рекламы, ни телевизора больше не будет. Может потом, через много десятилетий, через сотни и тысячи ошибок все вернется. Я примерно представлял последствия конфликта. Все города стерты с лица земли. Те, кто выжил, либо мародеры, либо военные. Тоже мародеры. Все мародеры и мы тоже будем ими. А иначе не выжить.
С такими мыслями мы обошли деревню по малой дуге. Незачем трогать тех, кто и так прожил свою жизнь в нищете, забытые государством и людьми.
За деревней, как ни странно оказалась вполне приличная дорога. Может кто-то из Питерских комерсов отсюда родом., вот и сделал приличный проезд. Может к матери, может к бабушке. Наверно там ест дом, где есть чем поживиться. Я взглянул на Серегу — казалось, он думает о том же. Но, промолчав и ничего не сказав друг другу, мы продолжили свой путь. В голове вдруг пронеслись строчки песни группы «Ленинград», последней песни, что я слушал:
Никого не жалко, никого
Ни тебя, ни меня, его…
Мы продолжали свой путь, готовые к любому повороту событий. Мы двигались на город Будогощь Ленинградской области.
Справедливо рассудив, что возле такого городка как Будогощь есть и милицейские отделы и наверняка какие-нибудь вояка, мы вполне сможем раздобыть и оружие, и снаряжение для похода в Питер. Нужны были комплекты ОЗК, запасы пищи в гермоупаковках, не испорченные радиацией. Поход обещает быть долгим, а ближе к городу уровень заражения гораздо больше, чем тут. Еще всякая мелочь типа фильтров и таблеток для обеззараживания воды.
Наткнувшись под самое утро на небольшое сельцо с незапоминающимся названием Смолино, я впервые задумался о том, что было неплохо раздобыть машину, чтоб не стирать ноги. Все улицы словно вымерли, не видать было ни человека. Раннее утро, что тут говорить. Все либо спят, либо нет никого.
— Серый! Давай топай вон к тому дому, — я указал на дом местного богача, резной, красной, импортной черепицей. — Приглядись что там, к чему. Если хозяева на месте, постарайся, чтоб никто тебя не видел. Если нет — посмотри вокруг на наличие машины.
— Есть, понял! — он понимающе кивнул. — Может у них кто и на охоту ходит, неплохо ружьишко бы замутить.
— Соображаешь, — согласился я. — Давай иди.
Низко пригнувшись возле забора, ладного, как и дом, Серега побежал к воротам. Я же пошел вокруг дома, постоянно держа в поле зрения окна, надеясь заметить хоть какое-то движение. Но дом только скалился темными провалами окон, заботливо задернутыми занавесями. Еще раз оглянувшись, я махом вскочил на забор и, посмотрев на дорогу, спрыгнул во двор. Запоздало подумал про собаку, которая была бы очень некстати. Потихоньку прокрался к окну и, осторожно, стараясь сильно не высовываться, заглянул внутрь дома.
Шторы были запахнуты не очень сильно и, в первую секунду, меня пробрал мороз. В лицо мне смотрело дуло ружья. Я замер, стараясь не делать лишних движений. Сразу как-то подумалось — ну вот и все, пришел. Постояв наверно, секунд двадцать и, не заметив никакого движения, я тихо опустился на снег.
Справа за углом дома зашуршало, я мгновенно придвинулся к самому углу и приготовился. Как только показалась рука, я резко дернул ее на себя, и тут же применив болевой прием, завалил человека на лед.
— Это я, Леха! Больно, пусти! — сдавленный Серегин голос вывел меня из боевого состояния.
— Придурок! Я уже шею ломать хотел, — я сплюнул и шепотом матюгнулся.
— А ты чего тут? — спросил он, растирая запястье. — Сам же сказал, что ждать будешь на дороге.
— Ладно, извини, я сам что затупил — я извиняющее улыбнулся. — Тебя отправил через ворота, а сам решил через двор подстраховать. Извини, — повторил я.
— Забей. Короче, там во дворе стоит джипарь. Машина на ходу я думаю, потому, что на колесах снег еще не растаял. Самое позднее вчера вечером на ней ездили. Еще… на чердаке человек со стволом. Думаю охотничья «Сайга» потому как оптика на солнышке поблескивает. Но в меня не стреляли и не окликнули, значит, охрану несет тяп-ляп, спит, скорее всего. Я попробую забраться наверх снаружи, там стекло надо бить и ствол выхватывать. Но это шум, а если есть, кто в доме нас завалят обоих. Если разбудим нам в дом не пройти. Там с двумя ружьями можно такую оборону держать, что нам с вытащенной «Сайгой» и делать нефиг будет.
— Тут в окне тоже человек с ружьем, хотя может и с карабином. Я только в армейском оружии понимаю, — я показал окно над нами.
Серега осторожно поднялся и через секунду опустился обратно.
— Карабин многозарядный. Хорошая вещь. Дырок наделает немеряно за минуту. А хозяин спит. — Серега усмехнулся. — Вояки блин. Дверь в дом закрыта изнутри. Если их брать то только через окна. И одновременно, а не то постреляют нас. Давай так — я залезаю наверх к чердаку, там лестница есть и подаю тебе сигнал. Тут окно кстати открыто. Наверно, при стрельбе распахнуть хотел, а не окна бить. Аккуратно приоткрой и по сигналу моему забирай карабин, а дальше разберемся. Сигнал, какой?
— Бери камушек и кидай когда залезешь, на крышу. Черепица железная, загремит. Только на мою сторону кидай, твой «охранник» отвлечется спросонья. Тут и ты залезай к нему. Кстати, откуда так много знаешь про ружья?
— Так я же на гражданке охотником был. Глаз наметанный. Ладно, я пошел. С богом. — Серега тихонько двинулся в обратный путь. Я глянул на часы. Полшестого. Самый сон, будем надеяться, что так и есть. Наверняка вчера часов до трех сидели с перепугу, а потом и сморило без дела.
