За ближайшим забором стоял вампир. Павел удивился. Этого он никогда здесь не видел, а, судя по всему, тот зеленый домик принадлежал ему. Мужчина лет сорока, но наверняка старше, минимум вдвое – видно было по глазам. Павел посмотрел на вампира Взглядом Ночи и согнулся в поклоне, прижав левую руку к груди, а правую отставив в сторону. Перед ним стоял Каитифф, безродный вампир, перед которым послушнику любого клана надлежало кланяться именно так. На лбу незнакомого вампира светился серый круг, знак Каитиффа, а у Павла даже такого не было. У него на лбу сверкал пунктирный круг, а знак клана был лишь на медальоне.
– Здравствуй, молодой вампир, – произнес Каитифф.
– Доброй ночи и охоты, – отозвался Павел.
На занятиях по этикету вампиров ему не было равных, он знал все традиционные фразы наизусть.
– Это ты вызвал упырей?
– Да.
– Как поохотился?
– Неплохо, оставил пять трупов.
– Хм, – усмехнулся вампир, – а ты скор на расправу, я смотрю. Неужели не мог заманить одного в сторону?
– Они напали на меня, Каитифф.
– Э-э-э, не зови меня так, не люблю я эти названия. Зови меня Сергей Петрович. Имя Ночи – Шенсраад.
– А я – Павел. Имени Ночи нет.
– Вижу. – Вампир тоже вызвал Взгляд Ночи, но смотрел глубже, пытаясь увидеть сквозь одежду медальон. – Клан Малкавиан, если не ошибаюсь.
– Послушник клана.
– Вот, не забыл я эту геральдику. – Шенсраад довольно улыбнулся. – Но я надеялся, что хоть тут не будет вампиров, я устал от их общества.
– Так я пойду тогда? Не буду навязывать свое общество, – предложил Павел.
– Не спеши. – Каитифф внимательно посмотрел на Павла. – Возраст?
– Человеческий – девятнадцать лет, вампирский – десять месяцев.
– Убежище?
– Квартира…
Павел вдруг сообразил, что отвечает не по своей воле, причем на вопросы, на которые не обязан отвечать всякому мусору. «Он же давит на меня! Заставляет говорить, зараза… а я даже не замечаю!»
– Сир? Наставник? – продолжал спрашивать Сергей Петрович.
Павел заскрипел зубами, собрав волю в кулак.
– Прекратить допрос… – сумел прошипеть он.
Шенсраад отпустил сознание Павла.
– Да, не слабо. Ты молодец, Паша. Сумел не только понять, что с тобой происходит, но и сбросить контроль.
– Зачем вы на меня надавили?
– Проверял, совершенствуется ли Малкавиан. Два года назад они не начинали обучение ментальным возможностям так рано.
– Время нынче напряженное. – Павел насторожился: Каитиффы обычно не лезут в дела кланов.
– А что такое? – Шенсраад удивился.
– А всякие безродные вампиры изучают методику обучения Малкавиана, – оскалился Павел. – Да еще давят на послушников, задерживают их по дороге на важные собрания.
– Ну я не всякий безродный вампир, я довольно стар, многое видел и участвовал в написании Новой Летописи. Чисто профессиональный интерес.
Павел вдруг вспомнил. Этот вампир действительно писал некоторые главы летописи, причем самые первые. Судя по всему, ему лет двести-триста минимум.
– Да ты не сердись, парень. Я ведь не устал от вампиров, а наоборот, соскучился – два года ни одного клыкастого лица. Сильно торопишься?
– Вообще-то да. – Павел уже не сердился. На такую знаменитость нельзя сердиться – непорядочно, да и небезопасно вдобавок.
– Заходи ко мне завтра, составь старику компанию.
– Я бы с удовольствием, но мне завтра работать надо. Может, вечером…
– Вечером так вечером. – Вампир заулыбался. – Покажешь мне новые фишки Малкавиана.
– До свидания! – Павел пошел дальше к даче.
– Бывай, паренек. – Каитифф помахал рукой и растворился в темноте.
Павел подумал, что все-таки ему не дойти сегодня до дачи. Сейчас наверняка упыри вернутся, будут снова благодарить или чей-нибудь череп на память подарят. К Шенсрааду надо будет зайти. И сказать про него Наставнику. Сир не будет слушать, у него и так дел по горло, даже для собственного внучатого племянника и наследника по совместительству не может пару минут выкроить.
Но, как ни странно, больше задержек не было. Павел подошел к домику и поднялся на крыльцо. Дверь была не заперта, в окнах горел свет, пахло чем-то съедобным, вкусным и питательным, но не кровью. Наверное, ужинают.
Так и есть. Мать, отец и сестра сидели за круглым столом и сосредоточенно орудовали ложками в тарелках с супом, наверняка из пакетиков. Все разом подняли головы и уставились на Павла. Сейчас начнется…
– Явился, кровопийца, – констатировал факт отец.
Слово «кровопийца» было употреблено в буквальном смысле. Вся семья знала о существовании вампиров и о принадлежности Павла к этой расе. Последнее очень их злило и бесило. Мать еще более-менее терпимо относилась к этому факту. Отец стал просто презирать сына за согласие на Обращение. Он начал считать Павла слабаком, не способным жить как простые люди. Сестра, с которой и до Обращения были не слишком теплые отношения, теперь открыто ненавидела братца-вампира. Самое обидное, что отношения с родственниками разладились за несколько месяцев. Хорошо хоть, что им сказали, будто современные вампиры питаются только донорской кровью, причем часто – кровью животных. Что вы, конечно же мы не отлавливаем собак и кошек по подворотням и не бегаем по деревням в поисках подходящей коровы. У нас есть пункты переливания крови, мясокомбинаты, ваш сын не будет «ночным ужасом», это запрещено. Дядя хорошо понимал, как будут относиться к Павлу родители, если рассказать им всю правду о вампирской жизни. Но и нынешнее положение было неприятным.
– Папа, не называй меня так, пожалуйста. Ты же знаешь, я не…
– Знаю, все мы знаем. Ты все равно живешь за счет нас, людей, так что изволь хоть как-нибудь платить за это. Например, поработай на даче. Силу свою вампирскую примени на благо людей.
– Хорошо, папа. – Павел был само смирение и покорность, но в душе уже кипел гнев.
Вампиры видят, что чувствуют люди, и Павел видел сейчас и презрение и недовольство, но больше всего страх перед ним, нежитью, и зависть. Никто из них не отказался бы от Обращения.
– Ты где шлялся, а? Со своим «братьями» шатался, кровь из бутылок тянул?
– Поезд перенесли. – Павел опустил голову, чтобы родители не видели его глаз, уже ставших нечеловеческими.
Как хорошо, что он не Бруджа. Те бы не стали это выслушивать. Бруджа очень вспыльчивые и неуравновешенные. Их кличка – Бешеные. А Малкавиан – спокойный клан. Прозвище довольно милое и безобидное – Психи.
– Значит, так, садись, ешь и спать. Завтра с утра – за работу.
– Я не хочу есть. – Это было правдой: после охоты надолго остается чувство сытости.
