Это – не Джессика. Это – совсем другой человек, увещевал себя я, подходя к концу очереди к порталу. Впрочем, не помогало – перед глазами стоял образ такого родного лица моей любимой, единственной и неповторимой…
Неповторимой. Это – не Джессика, еще раз сказал я сам себе.
Но сквозь переживания и воспоминания уже пробивалось суровая реальность. Кулаки бессильно сжимались: зачем? Почему она, зачем ей Корпус? Тем более что по информации, которая была в картотеке Дома Рейнар, Дженнифер Агилар де Лариан числилась студенткой первого курса Имперского колледжа, готовящего кадры для административных имперских институтов.
Этот путь – стать имперским чиновником, для многих Агилар был популярным способом возвращения на Юпитер, избегая при этом вопросов враждебной фамилии Конгрегации. Я с Джессикой так и познакомился – когда она с выпускным курсом колледжа прибыла в Рим на стажировку, а я в то время при дворе особо важным советником императора ошивался, ножнами церемониального меча углы дворцовых коридоров околачивая.
Мысли у меня уже путались, я даже не знал, что делать. Джессика, вернее ее копия Дженнифер, и мясорубка отбора, месячный лагерь новичка… Это не для нее, она просто не должна там быть!
Хотелось подбежать к такой знакомой незнакомой девушке, взглянуть в такие удивительные ультрамариновые, озаренные сиянием глаза, и попытаться отговорить от участия в отборе…
Она – не Джессика. Она – Дженнифер. И она меня даже не послушает. Бессилие что-то изменить – чувство, которое я просто ненавижу.
Но я здесь, на пороге отбора – не в первый раз. И я (в отличие от всех остальных здесь собравшихся) в курсе грядущих событий. Мне известно, что совсем скоро я услышу истинную причину того, зачем Дженнифер и Себастиан отправились в Корпус. Просто потому что во время отбора все вынуждены раскрыть эту причину прилюдно, под взором ментата Корпуса.
И – решил я, если причина, на мой взгляд, будет несерьезна, я обязательно сделаю так, чтобы мясорубки отбора Дженнифер избежала, изменив решение. Или хотя бы узнала заранее, что именно ей, да и всем нам, предстоит.
В очереди к порталу я, из-за того что засмотрелся на Дженнифер Агилар, оказался последним. Преодолев по жесту служки Хранителя светящуюся арку, вышел в чистом поле – в пустынных предгорьях Варгрийского хребта. На высокогорном плато которого, при контролирующей перевалы цитадели Мессена, расположился и тренировочный лагерь Корпуса.
Портальная площадка здесь была расположена в чистом поле. Тут даже крыши не было – арки стояли под открытым небом. Без стен, без охраны – место, как и все владения Корпуса, защищала репутация спартанцев. Ворота к очерченному простым рвом кругу арок порталов и вовсе символизировали два воткнутых в землю комья.
И через эти «ворота» прибывшие проходили на вытоптанную площадку плаца, на котором нас уже ждали несколько инструкторов в бело-черной камуфляжной форме горной бригады Корпуса. И еще нас ждали выставленные на землю массивные рейдовые ранцы – предназначенные каждому из новоприбывших.
Всего, как я мельком посчитал, вокруг меня собралось сорок три кандидата в офицеры Корпуса. Все – молодежь из индигетов, в основном из первых людей, но увидел я и парочку терран.
Здесь сейчас не только такие как я, отдавшие годы жизни во имя искупления. Служба в стражах границы – для тех, кто не принадлежит к первому сословию, один из немногочисленных вариантов получить возможность попасть в большую политику на земле Рима; трамплин для карьеры. Правда, очень многие выбирают для подобного трамплина легионы – служить пусть и в три раза дольше, для преодоления ценза выслуги для «политика», но и не так опаснее.
– Проходим и встаем на белые круги с вашим прежним именем, – громко, но лениво и немного растягивая слова произнес встречающий нас мастер-сержант со спокойным, и даже на вид немного глуповатым лицом. Традиции соблюдаются – всегда таких выбирают, словно усыпляя бдительность кандидатов.
После слов мастер-сержанта возникла некоторая суета, но меньше чем через полминуты все полсотни юных индигетов заняли свои места, рассматривая подписи на белых кругах рядом с ранцами. И едва последний кандидат в офицеры занял свое место, как встречающий нас спартанец заговорил.
– Прежде чем научится командовать, вам необходимо научиться подчиняться. Поэтому первый этап, четыре недели тренировочного лагеря, если конечно же пройдете сегодняшнее начало отбора, вы проведете в экипировке пехотного легионера. И подготовка ваша от стандартной подготовки рядовых рекрутов пехотного легиона не будет отличаться никак.
После его слов многие кандидаты в офицеры Корпуса опустили изучающий и уже понимающий взгляд на массивные рейдовые ранцы.
– Прежде чем мы начнем процедуру отбора, мне нужно вам сообщить несколько важных вещей. Первое: отбор для вас может быть прекращен в любой момент. Для этого вам просто нужно не выполнить приказ, или сказать о своем нежелании продолжать одному из инструкторов. Второе: мое имя и мое лицо можете не запоминать, тренировки с вами я проводить не буду – моя задача сегодня только довести вас до конца… маршрута.
После каждой фразы мастер-сержант делал долгие паузы, словно давая время осмыслить услышанное.
– Перед вами, как можете наблюдать, находится большой рейдовый рюкзак, а внутри в нем собранный, а также частично принайтовленный полный комплект снаряжения, обмундирования и амуниции воина пехотного легиона, с дополнительной экипировкой для действий в гористой местности в зоне холодной температуры при наличии снежного покрова. Не хватает только оружия, но оружие вам в руки выдавать еще рано. Для начала вам нужно увидеть, как работает система креплений амуниции и экипировки. Есть три вида креплений…
Один из сержантов шагнул вперед из-за спины говорившего мастер-сержанта, подавая безымянному наставнику несколько кусков камуфляжной черно-белой ткани, с образцами креплений трех видов использующихся в экипировке легионеров систем. Мастер-сержант молча показал нам принцип действия каждой системы креплений, после чего вернул образцы сержанту. И только после заговорил вновь.
– Сейчас, под моим присмотром, мы с вами изучающе разберем и соберем амуницию и экипировку пехотинца-легионера. Начнем с того, что присядем перед рейдовым рюкзаком и отстегнем с креплений компактно свернутую всесезонную палатку, являющуюся частью модульной спальной системы…
Мастер-сержант остался на месте, а два сержанта по сторонам каждый присели, демонстративно медленно отстегивая палатку от рейдового ранца. Дождавшись, пока все кандидаты повторят за ними, мастер-сержант продолжил.
– Теперь отложим палатку вправо, насколько хватает длины руки, и следом отстегнем также принайтовленный снизу сложенный теплоизолирующий коврик. После того как отстегнем теплоизолирующий коврик, также протянем руку максимально вправо, и положим его снизу. На расстоянии двух сложенных пальцев, среднего и указательного, от компактно-свернутой всесезонной палатки…
Шум движений, суета замешкавшегося рекрута, и сорок три коврика заняли место на вытоптанной земле слева. А я вот, когда в первый раз занимался этой нудно-раздражающей бесполезной херомантией, делал это под проливным дождем. Сегодня повезло, солнышко светит нежаркое и веселое – глянул я на чистое небо.
Мастер сержант продолжал равномерно отдавать указания, и под его руководством перед нами раскладывались малая саперная лопатка, отдельно крепящиеся к рюкзаку подсумки, ботинки, шлем, снегоступы – один за другим предметы отделялись от большого рейдового ранца, ложась рядом на плацу в строгом порядке.
После этого настал черед большой ранец открыть – и на вытоптанную землю начали ложиться сначала крупные предметы: малый штурмовой рюкзак, утепленные штаны и крутка, маскировочные халаты, индивидуальные аптечки, тенты индивидуального укрытия, ветро-влагозашитный костюм, упаковки рационов питания – с расчетом на три дня марша, водонепроницаемые мешки для упаковки вещей – опять же в рейдовом и штурмовом варианте экипировки.
