пятью сундуками золота.
Надо сказать, что ощущения были такими себе. Не знаю, как сидели здесь остальные, но я то и дело постоянно оборачивался с ощущением, что кто-то пытается подкрасться сзади, и это при условии, что у меня была Люнь и собственные обострённые чувства. А взгляд то и дело постоянно падал на сундуки с мыслью.
— Знаешь, Люнь, я не могу понять. То ли мы просто помешались все на золоте, то ли оно проклято, — негромко пробормотал я, в который раз обернувшись, как мне показалось, на шум за спиной.
— Мне кажется, вы слишком много внимания уделяется ему, — ответила Люнь.
— Просто я сижу здесь и уже который раз замечаю, что оборачиваюсь на любой шорох, уверенный, что это кто-то крадётся к золоту. И не могу ничего с этим поделать, — я вновь посмотрел на сундуки. — Что-то здесь не так, жопой чую. Ты смотрела, что в них?
— Сразу проверила, —кивнула она. — Кроме золота там ничего нет.
— А само золото?
— Ну… металл как металл, — пожала она плечами. — А что?
— Не знаю, но я чувствую определённое… беспокойство что ли. Мысли, типа столько золота и вдруг кто-то решит обмануть нас и выкрасть пару монет… Подозрительность и недоверие — вот что я испытываю, — наконец смог я описать свои чувства. — Причём абсолютно ко всему, из-за чего не могу как успокоиться, так и перестать думать о нём. Хотя мне уж точно первому насрать на него.
Я встал и подошёл к одному из сундуков, задумчиво проведя по крышке рукой. Под ним лежало столько золота, что можно было построить дворец. А если вернуться с ним в Ёхендхай, то и вовсе купить себе, наверное, город. Столько денег…
А ведь большая часть достанется тому мальчишке. Он, по сути, нихрена и не сделал, но всё золото перейдёт к нему, а нам хер с маслом за щёку. Его можно было разделить между всеми, но всё отойдёт одному ему…
Хотя зачем делить? Я зачистил судно, я, считай, нашёл золото, значит и большая часть должна принадлежать мне, нет? Они вообще должны быть мне благодарны, что я помог им найти его. А можно и вовсе ни с кем не делиться, и всё забраться себе. И тогда…
Я отдёрнул себя едва ли не силой. Заставил с каким-то титаническим трудом оторвать от крышки сундука руку, чувствуя непреодолимую тягу прямо здесь и сейчас открыть и проверить, на месте ли золото.
На мгновение позволив себе поддаться чувствам, я понял, что испытывают остальные, когда находятся рядом с сундуком. Это даже не жадность, а какие-то навязчивые мысли, которые… причину которых я затруднялся определить. Вроде бы это и мои собственные, но при моём отношении к деньгам выглядели они слишком уж чуждо.
— Что ты делаешь? — раздался за моей спиной голос.
Я почувствовал их приближение ещё до того, как они что-либо сказали, поэтому появление охранников для меня не стало сюрпризом.
Я медленно обернулся к троим каким-то измученным мужчинам, которые смотрели на меня блестящими холодными глазами.
— Я спросил, что ты… — начал было тот, кто стоял в середине…
— Таким тоном будешь разговаривать со своими друзьями, — перебил я его.
Но вот удивительно, даже мой холодный тон не заставил их, как обычно отступить. Казалось, что мой ответ лишь раззадорил чуваков.
— Ты хотел открыть сундук, да? — в его голосе скользнули истерические нотки.
— Если бы я хотел открыть его, парень, я бы это уже давно сделал, и нихрена бы меня никто не остановил с моей-то силой, но… — я подёргал крышку. — Она закрыта.
— Это потому, что мы тебя остановили! Ты хотел открыть её, ты… — он аж начал переходить на визг, но так и не договорил, получив такую затрещину, что упал на песок, отплёвывая кровь из-за разбитой губы.
Я присед перед ним с самым заботливым видом.
— Пришёл в себя?
Он посмотрел на меня слегка ошарашенным взглядом, видимо даже не сообразив, как я так оказался так быстро перед ним. Остальные тоже отшатнулись.
— Я… я всё расскажу хозяину каравана… — промямлил он.
— Беги рассказывать, — усмехнулся я и вернулся к саням, демонстративно сев перед ним и скрестив руки на груди.
Что-то действительно происходило, и я был не уверен, с чем конкретно это связано. Проклятое золото? Или слабые люди, которые не доверяют друг другу? А может и то, и другое? Глядя на то, как эти трое быстренько уходят, бросая на меня злобные взгляды, я бы сказал, что здесь вполне могло быть всё вместе.
— Эм… Юнксу? — тихо позвала меня Люнь. — Оглянись.
Вокруг нас в темноте, поблёскивая глазами, стояли люди. Здесь была практически вся охрана каравана, мрачные тёмные фигуры во тьме, которые окружили на почтительном расстоянии сани с сундуками. Они не пытались подойти или что-то сказать, просто стояли, словно молчаливые призраки или зомби, неотрывно смотря на меня.
Картина была жуткой.
И тем не менее я продолжал спокойно сидеть, не подавая виду, что меня смущает их присутствие, покат е не начали медленно расходиться, рассасываться в темноте, разбредаясь по своим местам. Вот так просто появились и исчезли, будто никого и не было.
— Они выглядели как… — начала Люнь.
— Покойники, — подсказал я.
— Как не в себе, словно загипнотизированные, — выразилась она иначе. — Не нравится мне это.
— Мне уже давно это не нравится, — ответил я. — За две недели, что мы едем с по пустыне с этими сундуками, мне кажется, им становится всё хуже и хуже.
Как и мне, когда я оказываюсь рядом. Даже сейчас ловлю себя на мысли, что надо было сразу разобраться с ними всеми, так как было ведь ясно, что они хотят отобрать золото. Не с первой попытки, но мне удалось заглушить назойливые мысли, пусть их отдалённый голосок всё равно нашёптывал мне не самые приятные вещи.
К этому моменту к нам уже подошёл и глава каравана в окружении тех трёх обиженных охранников, выглядя… выглядя так, будто только и ждал, чтобы прибежать сюда по первому же зову, даже не ложась спать.
Приблизившись к саням, на которых я сидел, хозяин каравана окинул взглядом сундуки, после чего внимательно посмотрел на меня.
— Мне сказали, что ты хотел открыть один из сундуков, — негромко произнёс он.
