же — ей было уже плевать на это — главное, чтобы я был в ней! Так или иначе, я был сверху и стремился на-полную воспользоваться этим! Под аккомпанемент громких истошных стонов и криков, я прикрыл глаза и осторожно попытался обратиться к видению своей Мощи … И, черт его дери, это сработало! Если раньше мне удавалось это провернуть лишь подсознательно, на уровне обуревавших меня чувств, то сегодня я точно сделал это целенаправленно!
Через пару мгновений я ментально оказался … в Раю? — я не знал, как именно охарактеризовать это ощущение. Чем-то, весьма отдаленно, оно напоминало мне о сексе с Линой и Кларой Виттс — лишь в плане видений и чувства неги, но здесь … Чувство было таким, что раньше я не испытывал и сотой части того, что обрушилось на меня в данный момент. Тогда были лишь скудные фрагменты огромной мозаики, которые, слившись воедино, явили мне истинное Совершенство во всей его красе. Неописуемая по красоте гамма цветовых ощущений глубоко похоронила под собой даже те эмоции, которые я испытывал от совокупления с Мирис в физиологическом аспекте. Сияние Тьмы и Хаоса слились воедино, образовав воистину произведение искусства, чем-то напоминая тот изумительный вид, что показал мне однажды Леон, позволив узреть со стороны все великолепие Вселенной. Мириады миров, планет и звезд, окутанные Мощью Тьмы и Хаоса, переливались всеми цветами радуги, и, несомненно, связующими звеньями всего этого великолепия служили эманации Мощи, льющиеся из двух противоположных центров мироздания.
Я попытался более детально взглянуть на Симбиоз и окунулся в хитросплетение противодействующих сил … Прошло немало времени, прежде чем мне удалось найти, как мне показалось, что-то конкретное. К тому моменту, как мне начало казаться, что идея моя провальная и бесперспективная, в глаза неожиданно бросилась одна незначительная деталь, а именно — в том месте, где эманации брали свое начало от первоисточника, они были абсолютно идентичны по цвету, а уж потом, под воздействием воздействующих на них факторов, приобретали свой устойчивый цвет. На начальном этапе обе Мощи имели кристально-белый полупрозрачный оттенок! Интересно …
— Что ты пытаешься …? — бессвязно пробормотала Мирис, по всей видимости, неявно уловив манипуляции с моей стороны.
Я немедленно укорил темп движений своих тазобедренных суставов, буквально пытаясь пригвоздить ее к нарам, и одновременно отвесил ей легкую пощечину — что делать, приходилось как-то выкручиваться …
— Молчи, дрянная девчонка! — ледяным тоном произнес я. — Хочешь немного пожестче?!
К чести Мирис, она все схватывала буквально на лету.
— Да-а, — простонала она. — Будь со мной грубым!
На всякий случай я еще раз легко ударил ее по щеке и поспешил вернуться к своим изысканиям. Итак … По сути — совершенно идентичная энергия! Что Хаос, что Тьма на начальной стадии были словно близнецы-братья! Я проследил весь путь — вплоть до того места, где они начинали переплетаться и на несколько секунд оторопел … Никогда бы до подобного не смог додуматься! Находясь в непосредственной близости друг к другу, силы сами начинали перерождаться! Мощь Хаоса постепенно видоизменялась, превращаясь в силы Тьмы, а с другой стороны все происходило с точностью до наоборот … Нда-а, и что мне теперь с этим делать?! Отогнав прочь ментальные образы, я взглянул на прекрасное и одновременно омерзительное для меня лицо моей тюремщицы. В тот момент я в какой-то мере любил и ненавидел ее одновременно! Любил за то, на что она мне только что открыла глаза, а ненавидел за то, что она и ее чертов брат смеют использовать такое вселенское великолепие для достижения своих низменных целей!
Я пристально смотрел на нее. Гладкая, нежная кожа; полные чувственные губы, чуть приоткрытые от вожделения; полуприкрытые веки, разметавшиеся по необработанным доскам, спутанные волосы — она была прекрасна! Даже сияние окружавших ее сил на какое-то время отодвинулись в сторону, сейчас она была самой собой — истинной Мирис Тридан! Я водрузил ладонь на ее покрытый потом лоб и прикрыл глаза … Почти что немедленно я был окружен образами, витавшими в ее очаровательной головке, и это зрелище захватило меня полностью, без остатка …
Вот она, будучи еще совсем девчонкой — лет тринадцать, не более — идет по усыпанной хвойными иглами тропинке огромного парка, сжав в руке тонкий стебель прекрасного цветка с пурпурными крупными лепестками. Его ей только что подарил сверстник из круга посвященных. Посвященных — Хаоса. Ведь сегодня она, презрев строгий запрет отца, тайком пробралась на закрытый прием в одну из Семей Хаоса. Конечно, она очень рисковала, пойдя на это — гнев Карла был страшен, а возможность быть обнаруженной посвященными Хаоса была еще страшнее … Но … Все это меркло по сравнению с тем что она могла нечаянно увидеть своего тайного возлюбленного — того, о ком были все ее девичьи грезы …
Мирис вышла из тени деревьев именно в тот роковой момент, когда к роскошному крыльцу особняка Эклесов подъехал шикарный хромированный автомобиль в ретро-стиле. Дверь распахнулась, и из салона машины грациозно выскользнул Он — ее долгожданный принц. Ее Алекс! Мирис затаила дыхание и замерла на месте … А Он, со всех сторон окруженный оказываемым ему вниманием, девушками в роскошных нарядах, шутками и смехом, скрылся в распахнутых настежь дверях …
Немногим позже … Она вновь идет по лесной дорожке, но на этот раз Мирис не бесцельно брела по парку — она преследовала своего возлюбленного, который, по всей видимости, вышел подышать свежим воздухом. Мирис прибавила было шагу, чтобы побыстрее нагнать его … Нагнать и, очертя голову, признаться ему во всем! Во всем, что таилось у нее на сердце! Рассказать ему о том, как сильно она его любит; о том, что нет на всем свете такой силы, которая могла бы заставить ее изменить свое отношение к нему! Но уже через десяток шагов Мирис вновь замедлилась и утерла ненароком сбежавшую по щеке слезу … Она боялась. Боялась даже его мимолетного взгляда, боялась того, что он сам ненароком может догадаться о ее чувствах … Боялась всего, что касалось блистательного Алекса Грэйтса … Поэтому сейчас продолжала медленно идти за ним, опасаясь нарушить тишину, повисшую в уголке парка …
Она проследовала еще пару десятков метров, прежде чем услышала звонкий женский смех, прерванный приятным мужским баритоном. Его баритоном. Казалось, что сердце ее остановилось … «Нет!», — пыталась успокоить она сама себя. — «Просто — он нечаянно встретил кого-то из знакомых!» Тем не менее, она невольно прибавила шагу и вскоре оказалась на маленькой лужайке с аккуратно подстриженной травой.
