в букву. С, но все еще держит мост. Не сказал бы, что ров с мутной и дурнопахнущей водой — был большим препятствием, но мокнуть не хотелось.
По ушам бьет грохот, достойный небольшой пушки. Собственно, это она и была. Ядро, размером с кулак, разрывает цепь и впивается в каменную стену, выбив из неё рой осколков. Мост провисает, весь вес приходится на поврежденную цепь. Несколько секунд он балансирует, но жалобно звякнув, вторая цепь обрывается, и мост обрушивается вниз. Пыль от его падения еще не успела осесть, а я уже вступаю на него. Разумеется, решетки уже опустили. Бегущие по ним искры явно намекали на то, что касаться их не стоит. Но придется.
Только сперва попробуем все решить дипломатией. Задираю голову вверх, где гарнизон занимает позиции.
— Маркиз мертв. Сдавайтесь и вам…
Поднимаю ладонь и останавливаю болт, выпущенный из бойницы над вратами. И еще один, и еще…
Черт, даже договорить не дали.
Грохочут выстрелы. Стрелки занялись подавлением гарнизона, пули свистят так часто, что казалось, будто под стенами стоит целая рота. Время от времени грохочет пушка, сшибая со стен каменные зубья вместе с теми, кто прячется.
Я же стою и пытаюсь поймать все болты и стрелы, пущенные в нашу сторону. Кольчуги-кольчугами, конечно, но единственный целитель сейчас тусуется на развалинах поместья и не факт, что подоспеет достаточно быстро.
Плотность огня с нашей стороны резко падает, отстреляв барабаны, солдаты отходят подальше, чтобы спокойно их перезарядить. В ближайшей бойнице мелькает арбалет, но в тот же миг пуля филигранно влетает в него, разламывая оружие на две части. Еще пару минут защитники замка безуспешно пытаются стрелять, пока не понимают, что от этого нет никакого толка.
Воспользовавшись кратким затишьем, берусь за решетку, чтобы понять — откуда к ней тянется сила и не проще ли будет взорвать стену. Но нет, поток шел из маленькой башенки, что по виду ничем не отличалась от других. Повезло. По какой-то причине решетка запитывалась не от основного накопителя, что по традиции располагался в цитадели.
Примеряюсь к каналу и резко высасываю из него силу. На стене разносится взрыв, башня взлетает на воздух, искря разрядами молний. Контур не выдержал столь резкого напряжения.
— Столько силы впустую, надо было понемногу тянуть… — Жалуется голос демона в голове.
— Цыц! — Рявкаю я, воспользовавшись тем, что я не прикрывал стрелков — со стен снова посыпались стрелы вперемежку с болтами.
В ответ по каменным сводам защелкали пули, на поле боя подоспели те, кто связывал стражу. Несколько раундов стрельбы и вдоль стен тянется плотный, пороховой дым. Еще немного и уже не будет видно ни стрелков, ни целей.
Увы, закономерный итог увеличившейся скорострельности, причем это стреляло не больше двадцати человек, а дыма — как от батальона.
Пора с этим заканчивать.
Хватаюсь за решетку и аккуратно раздвигаю, чтобы создать проход. Я не хотел её ломать, ведь в скором времени она понадобится нам самим.
— Вперед, вперед! — Приказываю я и первым ныряю в проем.
С обратной стороны стена была ниже, может быть, чтобы захватчики не могли её использовать против защитников, может камня пожалели — но стрелки на стенах оказались у меня как на ладони.
Я не стал доставать револьвер, просто заякорился на их доспехи и рванул на себя. Стражников словно подцепили крюками, нелепо дергая руками и роняя луки с арбалетами, они падают вниз.
Откуда-то из бойниц башен все еще летят болты. Я отклоняю их в землю, пытаясь не пропустить ни одного. Едва не лажаю, когда снаряд прилетает со спины. Цельнометаллическую стрелку приходится ловить рукой, она тяжелее и короче арбалетных болтов. Беглый взгляд тут же выявляет стрелка, тот уже заканчивает натягивать пружину для второго выстрела, ему осталось лишь передернуть рычаг, чтобы подать из обоймы новый снаряд. Взмахом руки, возвращаю стрелку обратно, ускорив её магией. Снаряд высекает искры из кирасы стражника и рикошетит. Миг и рычаг взведен, латник поднимает массивный стрелкомет и стреляет вновь. Отклоняю снаряд, одновременно выхватывая револьвер.
Бах!
Отдача ударяет в руку и на порядок более бронебойная пуля прошивает доспех. Отлично, но расслабляться некогда — с упорством, достойным лучшего — гарнизон продолжает разряжать свои колчаны, то ли в надежде на удачу, то ли просто, потому что иного им не оставалось.
Из проема выныривают бойцы, один встает на колено и делает несколько выстрелов по бойнице, заставляя арбалетчика отпрянуть. Второй бежит по лестнице, доставая из рюкзака гранату. Проволочное кольцо отлетает в сторону, терочный запал шипит, отсчитывая секунды до взрыва. Боец забрасывает её в бойницу и пригибается.
Бах!
Из бойниц вырывается волна дыма и пыли. Арбалетчики затихают.
Мы продвигаемся от башни к башне. По периметру, прежде чем штурмовать цитадель. Болты и стрелы просто улетают в стороны, повинуясь движению моих рук. Если кто-то одоспешенный попадается мне на глаза — то его ждет та же участь.
И это опьяняет. Чувство того, что противник — лишь кукла в твоих руках. Да, будь против меня несущаяся конница, что обладала куда более серьезной инерцией и массой — вряд ли этот трюк прокатил бы. Но даже так, становилось понятно, почему именно высшая аристократия считается основной боевой силой. Сколько бы арбалетчиков против них не выставить — все будет без толку.
Бах! Этот звук выстрела мало чем отличается от остальных.
Кроме расположения стрелка. Спину холодит, интуиция воет, заставляя мгновенно перейти из состояния веселого опьянения силой в режим максимальной концентрации.
Пуля замирает у сердца, пару миллиметров не дойдя до камзола.
Выхватываю её из воздуха и тут же анализирую траекторию. Впрочем, столб дыма у выхода из каменной пристройки ясно указывал на стрелка. Я даже вижу его силуэт — бесформенная роба и лазурная повязка на лице. Стоящий рядом Дорван поднимает пушку, но я отклоняю её в сторону.
— Нет, живым!
Вздохнув, он кладет ствол и землю и бежит в сторону стрелка, что пытается перезарядить мушкет. Импульсом, вырываю оружие из его рук.
Убедившись, что стрелок схвачен, вновь переношу внимание на зачистку. Еще несколько минут и поле боя затихает, весь гарнизон, что уцелел — скрывается в цитадели. Что, теперь можно и поговорить.
Подбрасываю в ладони пулю и подхожу к стрелку, что стоял на коленях со связанными руками.
Первым делом поднимаю валяющийся мушкет. Без сомнения, наша работа, но не совсем. Замок был доработан, вместо кремня — кристалл, а на прикладе — руны. Судя по всему, такой замок должен высекать не искры, а настоящее пламя.
Аккуратно прислоняю мушкет к каменной стене и наклоняюсь над просыпанным «порохом». Катаю на пальцах смесь, принюхиваюсь.
Огненный краб, значит…
Что ж, будет мне уроком, ведь так и погибали многие аристократы на моем пути. Недооценив врага. К счастью, конкретно этот состав оказался лишь в несколько раз мощнее арбалета, иначе бы… Хм.
Поворачиваюсь к стоящему на коленях алхимику.
— Твой состав слаб. Будь это пуля из моего мушкета — я бы не смог ее остановить.
Щелчком пальца отправляю пулю в лоб алхимику.
Тот морщится. Не от боли, а от пренебрежения к его заслугам.
— Это все Ласло. Я мог бы сделать состав получше, но получался слишком дорогой. — Его голос хриплый, сорванный то ли криком, то ли алхимическими испарениями.
— Дорогой? Мой порох обходится мне почти бесплатно.
— Невозможно.
— Хочешь знать как?
Он осторожно кивает.
— Я мог сохранить тебе жизнь и даже дать работу. Но тебе придется работать под круглосуточной охраной, ты не будешь свободен. По крайней мере первые лет десять.
— То есть для меня ничего не изменится? — Иронично хрипит он — Я согласен, но не могу говорить за остальных.
Подхожу к стрелку и срываю повязку с лица, не люблю говорить с тем, кто скрывает выражение лица. Хм, к слову, лицо довольно женоподобное, но так бесформенный балахон и хриплый голос не дают разобраться до конца. Впрочем, плевать.
— Остальные… Где ваша лаборатория?
— Под цитаделью, недалеко от темниц. Раньше работали тут — Пленник махнул(а) головой в сторону пристройки, из которой выскочил(а) для выстрела. — Чем больше было успехов, тем глубже Маркиз нас прятал. Боялся, что мы сбежим и продадим его секреты Третьему принцу.
— Хорошо… — Поворачиваюсь к собравшимся солдатам. — Обыщите там все. Людей не убивайте. Если будут сопротивляться — стреляйте по ногам.
* * *
Каждый день походил на другой.
И каждый был одинаково паршивым.
Едва его оставляли
