себя, и тогда мы либо будем готовы, либо исчезнем. Это не имперские амбиции, и не прихоть Императора Василия, даже если вам кажется иначе — он злобно посмотрел на Ингвара. В это время мясо с неприличным рисунком доползло до руки Грозного, и стало забираться на неё.
— В эти непростые времена спасти нас может только одно… — он начал театральную паузу, и опустил глаза вниз, посмотреть на ползушее по его руке мясо.
— Андерсен! — громогласно закончил речь Грозный.
— Не правда! Я в спасители человечества не записывался!
— Что ты себе позволяешь?
— А ты? Мне нравился мой старый герб, а эту висюльку можешь на лоб себе прилепить! Шин уже готов помочь, правда?
Ньянг беззвучно хохотал, держась за бочкообразный живот. Он отмахнулся от моего предложения, но смеяться не перестал.
— Я не люблю дерзких, Андерсен. А то, что мне не нравится, как правило долго не живёт.
— В очередь, Кирюша, Ясуо ещё с прошлой недели стоит.
— Такой же клоун как Кракен. Но знаешь, в чём отличие между вами? При всех недостатках, Ингвара есть за что уважать. Он может быть не согласен ни со мной, ни с Императором, но верен своему клану, и готов отстаивать свои убеждения до конца. Ну а что насчёт тебя? Ты готов умереть за свой, если так можно выразиться, герб?
— Да!
— Тогда я вызываю тебя на поединок. Проиграешь — сменишь герб на одноглазого змея. И больше никогда не посмеешь со мной спорить.
— Оскорбление снова сойдёт этому выскочке с рук? Законы чести требуют смерти! — заверещал Хасаги.
— Дурак ты, Ясуо. Тем и ценен. Нас может спасти только единство, а Андерсен доказал, что от него есть польза в бою. Мы не должны убивать друг друга, это понятно?
Ясуо промолчал.
— Я принимаю твои условия. И если наш поединок не будет смертельным, то как определяется победа? — сказал я.
— Проигрывает тот, кто первым потеряет боевую форму.
С этими словами Грозный начал светиться синим, пиджак на нём вспыхнул и моментально сгорел вместе с рубахой и штанами, оставив гиганта в одних лишь синих трусах. Следом на пол стекла золотая цепь, не выдержав жара превратившегося в плазму мага, а вот герб как будто прилип в центре груди. У Кирилла и раньше были короткие волосы, но теперь он остался полностью лысым. Его голос шёл будто со всех сторон:
— Я надеюсь на достойное сопротивление, Джеймс Андерсен.
Он и раньше был нечеловечески высок, но в боевой форме стал ещё выше. Я не доставал ему даже до пояса. Он отошёл от столов на площадку для танцев, и Ясуо стал воздвигать воздушный барьер между ним и зрителями. Я создал големов в конечностях, и приготовился нападать. Терять мне совершенно нечего, другой возможности завоевать уважение Грозного у меня не будет. Как бы к нему ни относились остальные аристо, реальная власть в его руках всё же есть.
Купол над нами замкнулся, отсекая все посторонние звуки, и я бросился в атаку.
Грозный не стал дожидаться пока я добегу и стукну его по ноге — а выше я просто не доставал — он шагнул мне навстречу и чуть не снёс меня взмахом руки. Я видел кулак, летящий мне навстречу, но ничего не мог с этим поделать. Зато могли големы! Моё тело само нырнуло вперёд и в сторону, чтобы перекатом пропустить удар над собой, и почти не теряя скорости ударить гиганта в голень.
Я попал куда целился, раздался громкий треск, и моя рука погрузилась во что-то склизкое. Оставаться в зоне досягаемости гигантских кулаков я не собирался, так что големы исполнили ещё один перекат, и я встал в боевую стойку метрах в трёх, почти на противоположном конце импровизированной арены.
Пока Грозный разворачивался, припадая на ушибленную ногу, моей руке становилось всё жарче. Плазма «налипла» на неё, и не желала отваливаться, тогда я резко махнул рукой по направлению к противнику, и комок с кулака слетел. Древнее оружие снова сработало случайным образом, его нити мелькали так быстро, что я не успевал понять, как оно действует или уловить какие-то закономерности. Единственное что я понял — когда я хочу крушить, оно делает «крушить». А что ещё нужно от оружия?
Плазменный шар пробил Грозного насквозь, но даже не замедлил. Он продолжал бежать на меня с дыркой в груди, и вообще не собирался останавливаться. Уклоняться я решил в сторону травмированной ноги, и прыжком с места преодолел целых два метра, вот только этого оказалось категорически недостаточно. Мой противник был слишком быстр для своих размеров, а ещё у него были нечеловечески длинные руки. Удар предплечьем сбил меня с ног, как будто это была не жидкая плазма, а железная труба. Да и боль просто взвыла внутри.
Големы продолжали исполнять приказ на уклонение. Упав, я тут же оттолкнулся от пола, встал и отбежал как можно дальше. Хорошо что Грозный игнорирует не все законы физики, и после такого бега ему нужно гасить инерцию.
Вдох. Выдох. Кровь.
Рёбра были сломаны, и пробили лёгкие. А Грозный проломил стенку Ясуо, и чуть не сбежал от меня. Эрика у меня за спиной закричала:
— Джеймс! Джеймс! Джеймс!
— Джеймс! — поддержало её несколько голосов из толпы.
Скорее всего это были фантомы, созданные Ингваром, а также сам Кракен, но скоро они скандировали моё имя десятками голосов почти в унисон. Я боялся выпустить из виду Грозного, ведь големы будут уклоняться только если я вижу от чего, и задаю направление куда. Я сплюнул на пол остатки крови изо рта, и пошёл на встречу гиганту, приближающемуся неспешным шагом. Рёбра регенерировали.
Теперь я понимал, что никакого преимущества в скорости у меня нет. А Грозный понял, что закончить бой быстро у него не получится. Нас разделял всего один шаг, когда мы одновременно стали двигаться на пределе скорости. Он попытался подойти ко мне вплотную и провести короткий, почти без замаха удар кулаком в живот, а я наоборот, подпрыгнул и пнул его по голове с разворота. На голове осталась вмятина, а сам Кирилл был дезориентирован, его неуклюжее хватательное движение я использовал для того, чтобы оттолкнуться, перелететь через него и повиснуть на его плече.
Пока он пытался сбросить меня, я несколько раз погрузил руку туда, где у человека должны быть почки, и вырвал оттуда несколько сгустков плазмы. Грозный рассвирепел, и бросился на пол, подминая меня под свою тушу. Я не успел вовремя среагировать, оттолкнулся руками и полетел
