– Ты сможешь самостоятельно надеть на себя мою рубашку?
– Да, Робин, я смогу.
– Вот, возьми, мы отвернёмся. Свои лохмотья скинь, они мокрые.
Уже на обратном пути Петрович опасливо поинтересовался:
– Робин, я все никак уразуметь не могу, а как ты догадался, что она на этом острове?
– Не имею представления, – безразлично ответил он, – я просто это знал.
Хонда не сдержал радостного вопля, когда увидел Робина с Сатой на руках. Тот на ходу коротко бросил:
– Она ранена и потеряла много крови. Куда её можно положить?
– Хижина Бормана свободна, там полно места, есть хорошая койка. Я сейчас какие-нибудь тряпки принесу, подожди.
Хонда притащил с местного склада отрез какой-то грубой материи и тонкое одеяло, щедро перестелил постель павшего вождя, скинув оттуда всё, что там было. Робин уложил Сату, укрыл остатками ткани и одеялом: девушка всё ещё продолжала дрожать. С помощью товарища перевязал ей рану, не жалея ваты и бинтов.
– Сильно больно?
– Ничего, – Сата бледно улыбнулась, – я уметь терпеть.
– Один момент! – Хонда засуетился, заметавшись по хижине, затем подскочил, протягивая стакан: – Вот, выпей.
– Что это?
– Ужасная гадость, хуже не придумаешь, но если осилишь, точно заснёшь спокойным сном. Гарантирую, на себе не раз проверял.
Девушка начала пить бесцветную жидкость, вначале ничего не поняв, но тут глаза её широко раскрылись, оторвавшись от стакана, она закашлялась, обижено воскликнула:
– Зачем меня заставлять это пить! Это... это огонь-вода!
– Верно, детка, – засмеялся Хонда, – именно так говорили бедняги индейцы.
– Я тебя не понимать!
– И не надо, – сказал Робин. – Успокойся, сейчас водички дам, запить эту гадость. Постарайся уснуть.
Минут через пять измученная девушка забылась сном. Хонда звякнул стеклом, протянул стакан Робину:
– Выпей, тебе это надо. – Чуть помолчав, добавил: – Стакан верни, мне тоже надо. Что там с Валетом?
– Ну и гадость! Не мог водой развести нормально, как малышка это пила!
– Ничего, это только на пользу. Хоть согрелась. Так что с Валетом?
– Не знаю. Он хотел её изнасиловать, по-видимому, потерял от страсти бдительность, она в него стреляла из его же пистолета, потом прыгнула в воду. Он её догонять не стал, возможно, серьёзно был ранен. Еле доплыла до суши, потеряла много крови, видишь, как её знобит. Говорила, что Валет был жив, но не стану же я его искать!
– Может, сдох всё же? Да хрен с ним! Выпьешь ещё? Тут закусь есть, две карамельки.
– Наливай!
Собутыльники в три захода прикончили всю бутылку и одну карамельку, помолчали, думая каждый о своём. Решив, что пора возвращаться к делам, Хонда произнёс:
– Слушай, тебе надо бы взглянуть на это рохо поближе. Да и объясниться с местным населением. Без тебя никто на это не решался, – увидев в глазах товарища невысказанный вопрос, поспешно добавил: – Я сейчас Аниту приведу, она здесь посидит. Да и Ахмед уже наверняка снаружи стену подпирает. Одну её не оставим, не волнуйся, теперь всё будет хорошо.
– Ладно, иди, собирай народ. Я пока схожу к рохо. Посмотрю, что там к чему.
– На вот, это у Бормана было. – Хонда протянул два пакета с сушёными травами. – Товары на обмен, пригодится.
Робин взял свёртки, взглянул на осунувшееся, бледное лицо спящей девушки и наконец понял то, чего не мог сказать себе вот уже несколько дней. Он влюбился.
Робин стоял в центре устройства связи, перед грибообразным возвышением. Как много пришлось пережить, чтобы оказаться здесь. Он нашёл верных друзей, любимую девушку, опасных врагов. Целая жизнь уложилась в эти несколько дней, а для многих она в эти дни и закончилась. Что сделано, то сделано, и перед ним находилось сооружение, совершенно чуждое этому миру. Оно было не просто искусственным, оно было как бельмо на глазу. Робину больше всего хотелось заложить сюда крупнокалиберный фугас, а после тщательно заровнять воронку бульдозером. Он не понимал, откуда явились такие мысли, но сердцем чувствовал их правоту. Сбросив непонятное оцепенение, он вытянул руку, положил ладонь на большой чёрный прямоугольник с метровой диагональю.
По поверхности прямоугольника тут же пошла цветная рябь. Загорелись разноязыкие надписи. Пробежав по ним взглядом, Робин увидел ту, что его устраивала, и выделил её пальцем:
ЯЗЫК – РУССКИЙ
Экран на миг погас, затем осветился другой надписью:
СКАНИРОВАНИЕ ЗАВЕРШЕНО – ВАШ НОМЕР 701 – КРЕДИТОВ СЧЁТА 0
ВЫБЕРИТЕ РЕЖИМЫ РАБОТЫ:
РЕЖИМ 1 – СДАЧА ТРАВ И МИНЕРАЛОВ, ПОЛУЧЕНИЕ КРЕДИТОВ СЧЁТА
РЕЖИМ 2 – ИЗУЧЕНИЕ СПИСКА ПОЛЕЗНЫХ ПРЕДМЕТОВ, ОБМЕН НА КРЕДИТЫ СЧЁТА
Робин выбрал первый пункт.
ПОМЕСТИТЕ ТРАВЫ И МИНЕРАЛЫ В НИШУ ПОД ЭКРАНОМ.
Два пакета легли в раскрывшуюся нишу. Та медленно затянулась пленочной диафрагмой, в воздухе ощутимо запахло озоном. Экран мигнул, высветив сверху новую строку:
НОМЕР 701 – ПОЛУЧЕНО КРЕДИТОВ СЧЁТА – 822
Работать с аппаратурой устройства связи было проще простого. Робин внимательно изучил список доступных товаров; их выбор оказался невелик. Инструменты, продовольствие, ткани, одежда – всего понемногу. Он ожидал большего, но и эти вещи им тоже очень помогут, увеличивая шансы выживания в этом опасном мире.
Робин стоял перед собравшейся толпой. На него смотрели десятки глаз. Его товарищи, всё ещё увешанные оружием, жители посёлка, лишившиеся своих угнетателей, перепуганный Крыс, единственный, кто уцелел из бритоголовых – все они напряжённо застыли, ожидая, что же им скажет этот странный человек с удивительно сильным взглядом. Все дружно вздрогнули, когда его меч со зловещим лязгом покинул ножны. Лезвие коснулось земли, Робин прошёл перед толпой, проведя в каменистой почве борозду и, не убирая оружие, заговорил просто, но проникновенно:
– Устройство связи не является ничьей собственностью, любой имеет право им пользоваться, никого не спрашивая и никому не платя. Все мы свободны в своём выборе, но в то же время выбор не слишком большой. Здесь много опасностей, человеку трудно выжить в одиночку. Кто хочет присоединиться ко мне, пройдите за эту черту, но помните: вы лишитесь части своей свободы ради общего блага. Чтобы выжить, нам придётся действовать сообща, часто жертвуя личными интересами. Кто останется сам по себе, должен будет сам позаботиться о своём выживании. Я всё сказал, каждый должен решить сам.
Первыми, не колеблясь, черту перешли все его товарищи. Следом поспешно потянулись остальные, через минуту по ту сторону остался один Крыс. Сиротливо кривясь, он как-то боком, как раненый краб, подошёл к затоптанной полосе, неловко переступил, нелепо задрав ногу, чуть ли не до пояса. За Робином пошли все.
